ты мог это заметить.
— Они — кучка озабоченных придурков, — пренебрежительно сказал я, покачав головой.
— Как и я. — усмехнулся Дариус. — Но я тебе нравлюсь. — Он ущипнул меня за щеку, и я отпихнул его руку, хотя понимал, что он прав.
Моя рука упала на что-то прохладное и твердое на кровати, и я посмотрел вниз, обнаружив серебряную монетку, в которой был скрыт дневник отца. Должно быть, она выпала из кармана, поэтому я поднял ее, осмотрел и снял с нее заклинание сокрытия, в результате чего в моей руке оказалась книга в кожаном переплете.
— Когда полнолуние? — спросила я вслух, и Дариус взял с тумбочки золотые часы, на циферблате которых были изображены фазы луны.
— Сегодня вечером, — сказал он, глядя на дневник. — Хочешь прочитать его снова?
— Да, — решительно заявил я. Я запомнил основные слова Имперской Звезды, когда мне удалось прочитать его в последний раз, но многие из них я все еще не запомнил. Мне необходимо было как можно скорее начать обучать близнецов, если когда-нибудь им представится возможность воспользоваться ими. Мы должны быть готовы — хотя по выражению лица Дариуса я понял, что он не в восторге от моей новой роли Мастера Гильдии. И я не хочу, чтобы между нами что-то осталось недосказанным, даже если он ранее утверждал, что не хочет ссориться по этому поводу.
— Итак… ты все еще планируешь бросить вызов Лайонелу? — спросил я, и Дариус твердо кивнул, его глаза пылали страстью к этой задаче. Единственное, над чем мы работали год за годом, хоть я по-прежнему на его стороне, если речь заходит о победе над его отцом-психопатом. Только теперь я вижу иной способ добиться цели.
— Конечно, — страстно прорычал он, дым заструился между его зубов. — Как только Габриэль увидит возможность нанести ему удар, я брошу ему вызов и выиграю.
— И ты займешь его трон? — спросил я, в моем голосе появились резкие нотки, поскольку я знал, к чему это привести.
— Наследники и я решим этот вопрос, — сказал он, не отвечая на мой взгляд. — Они либо бросят вызов своим родителям, либо их родители отойдут в сторону, и мы сформируем новый Совет. Тот, который сумеет принести мир в Солярию.
— А что насчет близняшек? — с рычанием спросил я, и его глаза впились в мои, а челюсть сжалась.
— Я — Фейри, Лэнс. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Склониться, как какому-то слабаку, после всего, что мой отец сделал с нами?
— Слабак? — огрызнулся я. — Так вот что ты обо мне думаешь?
— Значит, ты на самом деле преклонился перед ними? — шокировано спросил он, словно не знал этого. Но чего он ожидал? Я — Мастер Гильдии Зодиака. Я влюблен в принцессу Вега.
— Я преклонил колени перед Дарси на арене, — признался я, глядя ему прямо в глаза. — Она моя королева, будь то по выбору звезд или по судьбе, предначертанной моей собственной рукой. Я всегда должен был преклонить перед ней колени.
— И Рокси тоже моя королева. Но она не принадлежит Солярии, — заявил Дариус, подняв подбородок, упрямство наполнило его выражение лица, и у меня сжалась челюсть, когда почувствовала, что мы стоим по две стороны непроходимой пропасти.
— Правьте с ними, — умолял я.
— Это не какая-то сказка, где появляются потерянные принцессы и волшебным образом делают все на свете лучше, Лэнс, — ответил он. — Подумай об этом логически. Даже сейчас они практически ничего не знают о нашем мире. Они не смогут определить на карте большинство солярианских городов. Они не знают древних законов, не знают тонкостей потребностей Орденов, у них нет целой жизни знаний, которые необходимы правителям, дабы править хорошо. Как у меня и Наследников.
— Так научите их, — предложил я. — Я тоже буду их обучать. Вместе мы сможем подготовить их к этой роли.
— Я не говорю, что мы не дадим им шанс изучить все эти вещи, но правда в том, что им потребуются годы, прежде чем они полностью усвоят даже половину того, что вдалбливали в меня и других Наследников с момента нашего рождения. Я думаю не о троне, не о своей личной власти, я думаю о Солярии. И возвращение нашего королевства под власть рода Вега не имеет смысла, если они не лучший выбор, способный привести наш народ к миру и процветанию. Ты знаешь о планах других Наследников и меня изменить королевство к лучшему. Неужели ты хочешь, чтобы мы бросили все, над чем работали всю жизнь, только из-за того, что согласно праву наследования они должны носить красивую корону, а мы — нет?
— Я прошу тебя применить свои знания. Обучи Вегиа, чтобы они могли сесть на трон, и сиди рядом с ними в качестве их руководства в Совете.
— Наследникам нужна власть, чтобы осуществить реальные изменения в Солярии, они не могут быть ограничены в своих решениях правлением монарха. И неважно, насколько благими могут быть намерения Вега как королев, факт в том, что они не знают достаточно, чтобы принимать такие решения. Они не готовы сделать те призывы, которые должны прозвучать и заставить произойти переменам, а Совет Целестиалов не должен быть принужден подчиняться решениям, которые повлияют на миллионы жизней, девушек, чье невежество делает их неспособными полностью разобраться в вопросах, — решительно прошипел он, его глаза превратились в рептильи щелочки. — Мой отец взял в заложники королевство, он взял в заложники всю мою жизнь, он взял в заложники и тебя на долгие годы, не говоря уже о том, что он сделал с Рокси. И я заставлю его заплатить за каждое из его преступлений и отберу у него трон, чтобы он увидел, что сам создал свою гибель во мне.
Я протянул руку к его руке, понимая всю глубину его желания. Я, блядь, понимаю, но трон не обязан быть наградой за его месть. Он все еще может получить это, и наставлять Вега, так будет лучше.
— А может, в этом есть что-то еще? — спросил я, нахмурившись, когда его глаза горели от желания положить конец правлению Лайонела.
Дариус отвел взгляд, слегка нахмурился и покачал головой, похоже, расстроенный тем, что я не разделил его взгляда на то, чтоб Вега получили корону. Но да, я понимаю, о чем он говорит, и да, им абсолютно необходимо дальнейшее образование, для правления королевством должным образом, но мне кажется, если Наследники найдут способ реформировать Совет Целестиалов, как и было задумано, поддерживая монархию, а не сопротивляясь ей, то, возможно, они найдут способ наладить работу, которая окажется лучше для всех.
— Я не могу склониться
