целовал меня по-другому, с напором, жарко, голодно. И каждый миг этой борьбы губами к губам чувствовалось, что еще немного, и от поцелуя мужчина перейдет на совсем другие, более интимные ласки.
Мне действительно было безумно хорошо. На кромке сознания маячили тревоги за других мужчин, страхи, вызванные ощущением ловушки, в которой мы сейчас находимся. Но я гнала их от себя, потому что сделать с происходящим действительно ничего было нельзя.
Стефан переместился с поцелуями ниже, сжимал талию, комкал ткань моей футболки. Гладил меня, прижимал к себе и целовал, много и сладко целовал. Отвлекал меня собой, окутывал, согревал. И тело полностью расслабилось, стало легким, наполнилось странным ощущением того, что внутри меня горит мягкий свет. Он проходит через каждый орган и каждую мышцу, словно расправляет свои лучи внутри меня. Получается, именно такая она, энергия Стефана? Мягкая, светлая, легкая.
Я ласкала миранца в ответ. Запускала пальцы в кудри. Целовала его, гладила по широким плечам, по рукам, покрытым россыпью еле заметных веснушек. А Стефан щурил глаза, глубокие, ярко-зеленые, и в какой-то момент мне показалось, что там, на их дне, я вижу вспыхивающие белые огоньки.
Мужчина аккуратно поддел мою футболку и стянул ее с меня, а я была так расслаблена и наполнена странным ощущением внутреннего света, что даже этого не заметила. Я словно плавала в каких-то бескрайних ярких теплых потоках, почти пьянея от этих странных, почти мистических ощущений. И только когда рот Стефана накрыл мой сосок, я будто вынырнула наружу, возвращаясь в реальность. Что со мной происходит?
Я уже поняла, что Стефан неспешен и методичен в своих ласках. И вот сейчас, когда его губы коснулись груди, от не сжимал, не прикусывал, он почти невесомо касался темно-розовой вершинки и гладил ее кончиком языка. Мое тело было не против. И я была не против. Я уже перестала понимать, почему тело так податливо пси-энергии моих миранцев, так легко принимает их, подавая мне только сигналы радости и удовольствия от касаний.
Я глубоко дышала, выгибалась, невольно подставляя грудь под нежные ласки влажного теплого языка. Постанывала от сомкнутых на ноющих сосках губ. Покрывалась мурашками от рук, которые ласками ребра и живот.
И дорожку легких поцелуев от ключиц до пупка восприняла все с тем же чувством правильности. И пальцы, которые цепляли кромку брюк и белья, а потом порхали по голым бедрам. И в какой-то момент мозг просто прекратил все анализировать и искать хоть какие-то признаки того, что что-то идет неправильно. А когда губы миранца прижались к бугорку клитора и сомкнулись на нем, из головы как-то разом вышибло все. Стефан изучал меня и мое тело. Мои реакции на то, что он делает. Прислушивался к всхлипываниям, когда его палец проник в меня и стал массировать изнутри. Ловил губами мурашки на коже. Слизывал языком влагу с лепестков плоти. И казалось, что все происходящее растянулось в бесконечность, заполненную ласками. Лоно сжималось вокруг пальцев мужчины. И наслаждение было ярким и необычным, потому что глаза на миг ослепило яркой вспышкой, а странный теплый свет, который я чувствовала где-то внутри себя, казалось прорывается наружу, нагревая кожу изнутри и заставляя кипеть кровь, а сердце стучать на пределе возможностей.
А потом я все испортила. Потому что в самый острый и невыносимый пик своего оргазма, сказала совсем не то, что транслировал мой охваченный эйфорией мозг. Назвала не то имя, совсем потерявшись во времени и пространстве. Я ведь понимала с кем я, знала кто меня ласкает, я не на секунду не задумалась о том, что мужчина со мной - один их трех моих мужчин. Сейчас для меня царил только Стефан. Только он заполнил мои мысли.
Но почему-то я все равно прошептала “Рин”. Тихо и хрипло. Как делала это уже несколько раз за последнюю неделю. И только потом осознала в какую кошмарную ситуацию я сейчас попала. Мне ведь подарил оргазм совсем другой мужчина.
И самое жуткое, что Стефан меня прекрасно услышал.
***
Было ощущение, что воздух вокруг нас закончился. И внутри легких он тоже иссяк. Было тихо, гудели системы очистки воздуха. Я боялась даже пошевелиться.
- Я - не он - услышала я глухое и четкое. Мужчина встал и молча покинул кровать.
Твою планету, что же я наделала? Кажется, я думала как-то о том, что вбиваю клин между мужчинами. Так вот, если до этого его и не было, сейчас я точно вбила его сама. Одним коротким словом из трех букв. Одним именем. Почему оно вообще пришло на ум? Почему именно так? Именно сейчас?
Тело задрожало, хотя было тепло. Меня затопил стыд, противный и едкий. Я не оправдывала себя, хотя где-то и слышала, что в момент оргазма просто невозможно себя контролировать. Я не виновата и нарочно обижать Стефана не собиралась. Пришлось повернуться и вжаться лицом в подушку. И думать, думать, как теперь все исправить.
Я смелая, я сильная. А такие люди не зарывают голову в песок и не бегут от собственных ошибок. Они признают их и находят в себе мужество смотреть в глаза и просить прощение у того, кому сделали больно.
Я рывком поднялась и прямо так, голая и босая, пошла искать Стефана. Ноги были ватными и слабыми. Оргазм, подаренный Стефаном оказался настолько мощным, что казалось, что в моем теле не осталось костей.
Стефан нашелся в кухонной зоне. Он стоял ко мне спиной, только в брюках. Вся его поза с чересчур ровной спиной выдавала огромное внутреннее напряжение. Он словно застыл и вообще не шевелился. Как андроид, которого выключили за ненадобностью. Страшно. Он, наверное, слышал мои шаги? Или не слышал, не важно. Я уже тут и поворачивать назад смысла уже нет.
Я подошла молча и обняла мужчину со спины. Прислонилась щекой к позвоночнику, сомкнула руки на его животе. Кожа миранца оказалась прохладной. Он дышал громко, словно выравнивал дыхание. И просто молчал, не показывая никакой реакции на меня. Только через пару минут все же накрыл ладонями мои руки и сжал запястья. Значит, можно начать говорить
- Провернись, пожалуйста - попросила я. Несмотря на внутренний мандраж, голос звучал ровно.
Миранец действительно развернулся. Лицо было спокойным, и, если бы я не знала этого мужчину уже какое-то время, подумала бы, что с ним все в порядке. Но только это было не так. Стефан почти все время улыбался. То лукаво, то открыто, то буквально уголками губ. А чаще всего он улыбался глазами. А сейчас
