— Опять лжете! Вас подослал Будиш, не так ли? Чтобы следить за мной?
Человек, как две капли похожий на шута, усмехнулся:
— Если вы имеете в виду князя Арги, то заверяю вас — нет. — Голос определенно принадлежал шуту! Но если там, в Ипати он отдавал визгливыми оттенками, то сейчас напоминал шум прибоя — глубокий, уверенный и безмерно всесильный.
— Запомните, я вас не боюсь.
— И правильно делаете. Я вам не враг.
— А кто?
— Всего лишь старший советник Великого князя Романа по иностранным делам. Моё имя Алексис, сын Филата. Кто вы, княжна из Дома Огненного Орла, я знаю.
— Весь Стифополь знает, — огрызнулась она.
— В этом есть доля правды, — хохотнул Алексис и посмотрел на нее так, как смотрел под маской шута на ужине перед отъездом из Ипати — радужки налились легкой желтизной, облив раскаленной ядовитой волной.
На ее лбу выступили бисеринки пота. Отступив, она пригрозила:
— Я предупредила. Держитесь от меня подальше!
И бросилась бежать.
В спину полетела едкая усмешка:
— Наступит время, сама придешь ко мне на поклон, Рудра Эфира.
* * *
Софию разбудили громкие крики и топот в коридоре и на внутреннем дворе. Еще не рассвело. За окнами блестели гаснущие звезды, но весь дворец стоял на ушах, объятый светом ярких фонарей.
Лия и Мия, облаченные в сорочки и халаты, вбежали в спальню.
— Звуки доносятся из южных Башен Жемчугов.
— Там располагаются алхимические лаборатории и Колдовское ложе.
Девушка испугалась за старого целителя и подскочила:
— Несите платье. Скорее.
В коридоре (как и в прилегающих покоях) было не протолкнуться. Испуганные придворные, сонные слуги и мрачные стражники гудели и ворчали, гремя оружием и подсобной утварью. Лекари, алхимики и колдуны метались меж ними, как юркие мотыльки, бросая на стены и сводчатые потолки кривые тени. И все же повсюду царила сдержанность и северная величавость. А если начинал говорить один, то другие уважительно умолкали.
— Я не сомневаюсь, Ваша Светлость, это были Невидимки, подосланные Домом Железного Вепря, — сотрясал руками конворд Владислав. — Пришли, чтобы выкрасть рецепт варки аннолитной стали. Мне, как главе Колдовской ложи, придется выслать Вепрям Грамоту Протеста!
— Вы обвиняете их Дом преждевременно, — вмешался старый седой человек в мантии, поверх которой блестел большой круглый медальон. — Прямых доказательств причастности эдирнцев — нет. Поспешные выводы не приносят добра.
— Я ценю вашу выдержку, мэттрэ [колдовской чин], но не вижу других подозреваемых, — возразил конворд Владислав. — Если кому и необходимы секреты Дома Серебряного Волка, то только князю Андрогасту и его растущим амбициям.
— Хватить спорить! — Суровый голос Романа высек в покоях мертвую тишину.
Он стоял на пороге в свите охраны. Гордана и Верея держались за его спиной на пару с придворными дамами, некоторые из которых бросали на Софию недовольные взгляды.
— Почему она тут?
— Чужачке здесь не место. Это внутренние дела Дома.
София прищурилась и затерялась в толпе.
Роман тем временем продолжал:
— Мэттрэ прав, сейчас рано высылать Грамоты Протеста. Пусть мы еженедельно получаем сведения о недвусмысленных передвижениях Вепрей вдоль наших границ, это не повод объявлять им войну. Пока они не нарушат Пограничных Заветов, предъявить будет нечего. Тем более, сейчас. Мы не знаем, кто совершил нападение и какую цель преследовал. Саттэр Хорс, — обратился он к старику (София убедилась, с ним все в порядке), — было ли что-нибудь украдено?
— Сложно судить, Ваша Светлость. Несколько лабораторий перевернуто с ног на голову. Много ценных экспонатов повреждено. Несколько стеллажей с алхимическими и целебными зельями опрокинуто, колбы и склянки разбиты. Часть книг и манускриптов разорвана, часть брошена в чаны с холодной кислотой. Создалось впечатление, будто тот, кто пришел, что-то отчаянно искал, но не нашел и в гневе причинил все эти разрушения.
— Итак, вот как поступим…
София обернулась и увидела в толпе старых знакомых: Рогнеда и Олега, а рядом с ними и Юрия с извечной лентой, повязанной на лоб. Заметив ее, воины поклонились и девушка, протиснувшись сквозь толпу, подошла.
— Госпожа, вам не стоило приходить, — заметил Рогнед.
— Я волновалась.
— Ничего страшного не произошло, — он улыбнулся и повел губами по привычке, будто перекатил травинку.
— Теперь вижу. А все-таки, что случилось?
Юрий почесал подбородок и тихо ответил:
— Некто неизвестный проник во дворец через старый колодец Башни Сапфира и, оглушив двух охранников, проник в Пятую, Шестую и Седьмую Комнаты Колдовской ложи. Устроил погром, чем привлек внимание княжеской стражи, а потом незаметно скрылся.
— Хитрый тип, — буркнул Рогнед.
Олег что-то показал жестами и парень кивнул:
— Вряд ли. Хотя, Северос его знает.
— О чем он? — Не поняла София.
— Олег считает, во дворце проник демон. Но это невозможно. Стифополь и окрестности оберегают защитные заклятия. Демонам нет сюда входа.
«Нет, если они в бесплотном обличие. А что, если твари воспользуются телом человека, подчинив его себе?», подумала девушка.
— Я пойду. Была рада повидаться.
— И мы, сударыня, — кивнул Юрий.
Когда она выбралась из толкотни, над которой гремели приказы Романа, то случайно (или не случайно) столкнулась со старшим советником по иностранным делам Алексисом.
— Простите, — начала, но уткнувшись в широкую грудь, подняла голову и умолкла.
Алексис фальшиво улыбнулся, опаляя волной неприятного жара:
— Вы простите, княжна.
Под его взглядом стало до ужаса неуютно, и она поспешила исчезнуть в темном коридоре.
Глава 20
Завтрак в Малой трапезной прошел, как в тумане.
Роман был немногословен, и хмурился: точь в точь, как Святослав. Гордана обенивалась с мужем тяжелыми взглядами и тоже молчала. И только Верея осталась верна себе.
Вскоре Роман ушел вместе с когортой придворных; как выяснилось позже, он бросил на поимку преступника все силы (город обыскивали стражи), а вторым указом стянул к южным Башням дополнительные войска и утроил караул.
— Не желаете покататься по городу? — Предложила Гордана Верее и Соне, чтобы развеять гнетущее состояние тревоги. То, что по улицам Стифополя в канун главного праздника бродили шпионы Дома Железного Вепря радости не добавляло.
Сырой ветер проедал до костей, а шелест синей воды о борты ладьи лишь усилил ощущение холода. София все время ежилась под теплой шалью и чихала. Привыкшая к более мягкому климату уроженка срединной Арги считала летнюю северную погоду непростительно суровой, но посматривая на улыбчивых спутниц, которые даже не замечали ледяных порывов, полоскавших их атласные платья, понимала — зимой будет намного хуже.
Весло медленно опускалась в воду, и поднималось, оставляя на серебристой поверхности рябь. Мимо, по руслам, сновали рыбацкие шхуны и ладьи других горожан. Над головами проплывали узорные арки мостов: широкие и снежные, венчанные скульптурами и лампами, узенькие и темные, украшенные коваными фонарями и резными скамеечками. На шумных улицах пестрели вывесками магазинчики и лавки. Со стороны торговых рядов доносились крики торговцев, в Дальтийской Пристани причаливали корабли.
Ладья свернула в узкий канал и поплыла вдоль иноземного квартала, прозванного местными Восточный Квартал; купцы и торговцы, живущие здесь, предпочитали именовать эту часть Стифополя Шелковый Город.
София закусила губу: все слухи и домыслы, что бродят по Арге о Доме Серебряного Волка, ложь до последнего слова. За месяц с лишним, девушка не увидела ни одного замученного пленника с вырезанным сердцем; не увидела ни одного черного ритуала; не встретила ни одного разъяренного варвара, пожирающего собственных детей на обед. Лейдец отличали благородство, уважение к старшим и беспредельная преданность владыке и Родине.
