способную и трудолюбивую девушку из глубинки — достойный поступок достойного принца. Это версия для народа. Версия для аристократии куда проще — история с браком Ссиль из рода Ашшенар показала, насколько опасны могут быть подобные союзы. Несомненно, в тот момент императору нужна была поддержка и сила рода Ашшенар, и он сделал выбор, основываясь на политических реалиях империи, но сейчас ситуация иная. Более никто не потерпит усиления одного из великих родов, так что безродная девушка из глубинки — лучший вариант. Что касается брака с принцессой из другой страны — Аркалад больше не нуждается в подобных политических союзах. В Небесном мире не осталось ни единой державы, достойной нашего внимания, что же касается Нижнего мира… Там начинается эра правления Великого Наследного принца Ирдахарса и, несомненно, империя Аркалад начнет получать предложения о заключении браков с каждым мало-мальски значимым государством Темных степей, но смысл вмешиваться в битву, итог которой еще неизвестен? У императора нет ни единого повода противостоять этому браку. И не представится такой возможности. Как минимум до тех пор, пока род Риддан и род Ассиалин не получат своих наследников.
Не выдержав, я резко обернулась и воскликнула:
— Магистр Берион!
— Асьен, девочка моя, — мгновенно изменившимся тоном произнес магистр, — ты это, дальше в окошко смотри, там вон коровки скоро покажутся, речушка ну и все прочее. Не отвлекайся давай.
Пауза и ехидное:
— А вообще ты еще мне наследника должна. Конечно род Берион почти угас, только четвертая и третья линии остались, но если я заполучу наследника, пусть даже девочку, мой родовой дворец перестанет быть замком призраков. Так что троих, Асьен, не меньше. А уже что касается наследника для этой треклятой империи, это пусть император сам суетится, ваших трех первенцев я уже застолбил! И, кстати, помолвка заключена по нашим обычаям, так что…
— Достаточно, — холодно прервал его Каенар.
И в купе воцарилось молчание.
А я, все так же оставаясь в теплых объятиях кронпринца, тихо спросила:
— То что сказал магистр Берион… имеет смысл?
Обняв чуть крепче, Каенар уместил голову на моем плече и тихо сказал:
— О моих мотивах тебе известно лучше, чем кому бы то ни было, Асьен. Но в целом, каждое слово моего двоюродного деда действительно не лишено смысла. Попытка императрицы Остерии устроить мой брак с той леди, что ворвалась в мою спальню, вызвала более чем существенное негодование. Отец был вынужден отчитать свою беременную жену на глазах у придворных, чтобы пресечь конфликт, начавший разгораться между сильнейшими семьями Аркалад.
Так вот к чему была та, практически «общественная порка». Мне казалось, его величество просто повел себя крайне недопустимо и недостойно, но выходит, он практически защитил свою жену.
— Как же все безумно сложно, — была вынуждена признаться я.
— Не волнуйся, — легкое касание губами к моему виску, — ты леди Риддан, одно это уже позволит тебе игнорировать большую часть дворцового этикета. А в остальном — если у кого-то возникнут претензии или вопросы, в твоем присутствии они не посмеют выразить подобное даже взглядом.
Помня о том, каким адом для меня был дворец и все многократно проклятые мною правила этикета, я лишь тихо спросила:
— Почему?
Обняв чуть сильнее, Каенар тихо ответил:
— Потому что на твоей стороне всегда буду я. Чтобы ни произошло, сколь бы серьезным ни е был твой проступок, и насколько бы правдивыми ни е были выдвинутые против тебя обвинения. Я не мой отец, Асьен. Я не стану прилюдно выговаривать беременной жене, чтобы умерить гнев своих подданных, я лучше разберусь с подданными. С каждым из тех, кто посмеет хоть слово сказать о моей женщине.
Медленно развернувшись в кольце его рук, я подняла голову и посмотрела в непроницаемо черные глаза своего Ангела Смерти.
И мне было очень сложно это произнести, но я все же произнесла:
— У вас нет на это права, ваше императорское высочество. Как герцог Риддан, возможно, вы и смогли бы. Но как будущий император… Между женой и империей, вам всегда придется выбирать империю. Ровно так же, как сейчас это делает ваш отец.
И мягко высвободившись из его объятий, я вошла в купе, где первым делом надела маску. Из-за помолвочного кольца нятянуть перчатку оказалось сложнее, чем раньше.
В этот момент постучали в дверь, я поторопилась открыть и получила послание, написанное твердым почерком лорда Аскеа: «Если ты читаешь это послание, то твой любимый глава Тайного департамента с честью выполнил свое обещание».
Улыбнувшись, я произнесла обращаясь к присутствующим:
— Прошу прощения, я скоро вернусь.
И покинула купе, осторожно прикрывая за собой двери.
Дверь была тяжелой, сразу сделать это не вышло, и потому… я услышала то, что, вероятнее всего, слышать не следовало.
— Что сказала Асьен? — раздался голос магистра Бериона. — На тебе лица нет.
И мрачный ответ Каенара:
— Она сказала, что между женой и империей, мне всегда придется выбирать империю.
— Умная девочка, — тихо заметил магистр Ксавьен.
— Даже слишком, — вставил магистр Ильхан.
— Очень проницательная, — добавил ректор Нуэнта. — А если говорить , положа руку на сердце, последние события показали, что она единственная, кому я могу безоговорочно доверять.
— Начнем с того, что ты мог бы обратиться ко мне, — меланхолично, но с нескрываемой обидой высказался магистр Ксавьен.
— И закончим обсуждением вашей интрижки с леди Сарской, — гневно произнес ректор Нуэнта. — И знаете, магистр, пожалуй, сейчас меня интересует лишь одно… — пауза и вкрадчивое: — Асьен знает о ваших похождениях?
О, Небо…
— Асьен? — невозмутимо переспросил магистр Ксавьен. — С чего бы мне посвящать личного секретаря кронпринца в свои интимные дела? За кого вы меня принимаете, ректор?
— Принимал за кого-то умного, но, похоже, сильно ошибся. Магистр Ксавьен, вы осознаете, что произойдет, если вскроется информация о вашей интимной связи не просто со студенткой, а с официальной невестой его высочества⁈
— А пойду я, пожалуй, — решил магистр Ксавьен.
И едва вышел в проход, неизбежно столкнулся со мной.
— Подслушиваешь? — невозмутимым шепотом поинтересовался он.
— Дверь тяжелая, плохо закрывается, — так же шепотом ответила я.
Без труда захлопнув тяжеленную дверцу, магистр Ксавьен, приказав человеку лорда Аскеа «Веди», направился вместе со мной, заложив руки с черными ногтями за спину, и в целом выражая вид жуткий, смертельно опасный , и мрачно-недовольный.
— Заварили мы с тобой кашу, — произнес, едва мы покинули императорский вагон и двинулись дальше. — Такую типично-южную кашу, в которой перца больше, чем самой каши.
Я вежливо промолчала.
— Каенар еще что-то подозревает?
— Мне сложно сказать, что на уме у его императорского высочества, — совершенно искренне призналась я.
— А мне
