— Вы говорили о доверии, Ариэлла. Вынужден вам сообщить — о доверии не может быть и речи. После обнаружения столь любопытной информации в дневнике вашей матери настоятельницы, мне следовало бы убить вас, либо сдать королевским палачам. — Я вздрогнула, в ужасе глядя на герцога, лорд отреагировал усмешкой и вернулся к разговору; — Но я женился на вас, Ари даже прекрасно понимая, что вероятно, однажды вы вонзите мне, нож в спину.
— Что?! — я практически закричала.
— Прошу прощения, — герцог улыбнулся, очень странно улыбнулся, — возможно, я выразился излишне грубо, считайте это метафорой, однако мы с вами оба прекрасно понимаем, что идеальным выходом из создавшейся ситуации для вас станет моя смерть, не так ли?
Обвинение было чудовищным. Настолько чудовищным, что у меня не хватило сил ни возражать, ни опровергать его слова, я лишь едва слышно прошептала:
— Вы ошибаетесь, лорд оттон Грэйд, единственная смерть, которая кажется мне наиболее безболезненным и простым выходом из ситуации — моя собственная.
Невероятная усталость навалилась, лишая сил, желания что-либо доказывать, оставляя ощущение невероятной пустоты.
— Чтобы я больше не слышал подобное! — голос лорда оттон Грэйда прозвучал неожиданно резко и зло.
У меня не осталось сил реагировать, вновь опустившись на кровать, я отвернулась к стене.
— Жестокие слова, — продолжил холодно-задумчиво герцог, — и предельно откровенные. Слова, которые заставили меня осознать и понять свою несомненную ошибку. Искренне жаль, леди оттон Грэйд, что в дополнение к монастырскому воспитанию вы приобрели и склонность к самоубийству!
Ярость заставила вспыхнуть. Вновь повернувшись, я поймала внимательный взгляд лорда и сухо заметила:
— Самоубийство — непозволительная роскошь для тех, кому не повезло занять положение вашей супруги, лорд оттон Грэйд! — его глаза медленно сузились, я же продолжила: — Мне всего лишь придется стать достаточно откровенной и малоизобретательной, чтобы следующий поднесший цветок мальвы, осознав отсутствие у меня какого-либо страха перед ним, перешел к более решительным действиям!
Герцог медленно приподнялся, затем навис надо мной и произнес:
— Вы полагаете, я позволю хоть кому-либо причинить вам вред? — вопросил он.
— Я полагаю, — пришлось вновь опуститься на подушку, ибо более отступать было некуда, а выбор между стеной, подушкой и его светлостью оказался невелик, — в вопросах сохранения жизни ваших женщин, вы весьма некомпетентны, лорд оттон Грэйд, что подтверждает гибель моих предшественниц!
Но далее мне пришлось вжаться как в подушку, так и в перину, вследствие того, что герцог не просто навис — склонился надо мной и произнес:
— Во избежание дальнейших беспочвенных обвинений, леди оттон Грэйд, мне, вероятно, следует сообщить, что погибла всего одна моя невеста, и то — исключительно вследствие своей невероятной глупости. — И мне улыбнулись, ядовито и зло, чтобы продолжить: — Видите ли, моя леди, я крайне разборчив. Крайне! Я не терплю откровенной глупости, излишней манерности и чрезмерной лживости, разбавленной лестью.
Признание герцога потрясло меня до глубины души.
Действительно потрясло, я… несколько мгновений не знала, что на это сказать, то приоткрывая рот, то вновь смыкая губы, и чувствуя себя крайне неловко как под пристально-насмешливым взглядом лорда оттон Грэйда, так и от лицезрения его ухмылки, однако на этом речь его светлости не была закончена.
— И теперь, когда мы выяснили сей незначительный для меня, и весьма важный для вас факт, мне хотелось бы вернуться к мыслям о вашем самоубийстве, Ари, — улыбка приобрела угрожающий оттенок. — Исключительно в качестве предупреждения — отныне за вами будут следить. Постоянно. Мне искренне жаль, что возникла необходимость вторгаться в ваше личное пространство, но именно вы не оставили мне выбора, я же, в свою очередь, не предоставлю его вам. И если вы, по какой-либо причине, решитесь на этот, с вашей точки зрения простой и безболезненный выход, гарантирую — я устрою вам более чем болезненное покаяние, леди оттон Грэйд, болезненное настолько, что жизнь в любых условиях покажется вам божественной благодатью.
Все это он произнес в тоне учтивой любезности, том самом, что принят для бесед в свете, и не применяется в военной жизни. А после, все так же опираясь на локоть, остался нависать надо мной, с откровенным удовольствием наслаждаясь реакцией, вызванной его словами. Его ужасающими словами. Но, несмотря на сказанное лордом, я не могла не задать вопрос:
— Лорд оттон Грэйд, вы утверждаете, что все ваши невесты… живы?
— Лгать вам мне нет смысла, — он улыбнулся шире. — Ложь используют те, кто лишен иных рычагов воздействия, у меня же их предостаточно для того, что бы позволить себе столь изысканное удовольствие, как откровенность.
— Откровенность?! — я нервно сглотнула. — Что ж, я буду искренне благодарна, если приступ вашей откровенности распространится на еще один мой вопрос: Почему же вы, находясь в столь стесненных необходимостью продолжения рода обстоятельствах, допускали подобную… разборчивость?
Едва заметно передернув плечом, лорд оттон Грэйд окинул меня взглядом, взглянул в глаза и произнес:
— А теперь задайте конкретно тот вопрос, который вас интересует.
— Прямолинейность достойная военнослужащего, — заметила я, некоторой язвительностью прикрыв растерянность. — Что ж, если вы настаиваете — где сейчас ваши невесты?
— Кто где, — с улыбкой ответил герцог. — Кто-то успешно сочетался браком, кто-то наслаждается свободой. Леди оттон Грэйд, для леди вашего положения мнимая смерть часто уход от обязательств и рамок, в которые вас загоняют по праву рождения. Буду более чем откровенен — лишь трое изъявили желание вернуться к своей семье, для остальных мое предложение стало успешным выходом из западни социального положения.
— Удивительно, — несмотря на испытываемое смущение, страх, нервную дрожь после всего пережитого, я начала приходить в ярость. — Верно ли я поняла, лорд оттон Грэйд, что вы сопроводили девиц, вероятнее всего одарив весомыми денежными подарками и… — голос мой сорвался, — избавили от столь сомнительного удовольствия, как необходимость стать герцогиней оттон Грэйд?
— Совершенно верно, — не стал отпираться его светлость, — мне особенно понравилось ваше замечание про денежный подарок.
Я даже не смутилась, я напомнила:
— Всего лишь свободное цитирование вашего высказывания об обладания средствами, позволяющими вам приобрести еще сотню невест.
