Он ничего не понял из ее слов, многого не понимал и сейчас, но молчал. Прятал чувства, играл в безразличие, притворялся только для того, чтобы за всем этим спрятать то единственное, что было дорого — надежду.
И сегодня она расцвела буйным цветом в душе, срывая к чертям всю его броню. Он не знал, радоваться ему сейчас или огорчаться, что планы нарушены, что маски сброшены и теперь, не только враги, но и друзья не поверят, что он превращается в Арона. Жаль. Придется искать другой способ, чтобы в будущем не осталось тех, кто сможет забрать у него самое дорогое. А он подождет. И, судя по развивающимся событиям, ждать осталось совсем немного.
* * *
После моего фееричного появления в Адеоне я решила завязать с этим, а значит, и с приключениями, хотя бы на время. У меня сейчас были другие заботы. И первая из них — найти камень, вторая — помочь Василию спасти лес. Жаль, что источник в Свере находится. Если бы в Велесе, то Эльвира спокойно могла им заниматься, а так… чужая страна, чужая юрисдикция, видите ли. Пришлось на время перебраться в деревню Черемша и лично контролировать процесс вырубки леса, чтобы не дай Всевидящая, ни одна зверушка не пострадала. Кстати, о зверушках. В тот день я камень спрятала на ошейнике Ветра, в надежде, что его не поймают. Его и не поймали, причем даже я. Этот ушлый зверь сбежал вместе с моей находкой. Вы спросите, почему я была так уверена, что его не поймали? Все просто, после похищения Миры, я на обоих маячок магический поставила, ну не на них самих, конечно. У Ветра, на ошейнике, у Миры, на платке, подаренном Коланом, который она постоянно с собой таскала. Что поделать, грусть о любимом, пусть и таком гаде, как этот наемник, никуда не девается. И как я ее понимаю.
Ну, так вот, псина смылась. И, похоже, это вовсе и не псина была. Притворщик чертов. Почти полгода изображал из себя собаку, грыз кости, гонялся за кошками, сидел на привязи, и хвостом вилял, едва завидев меня, да он соседнюю сучку обхаживал, сама видела. А теперь что же получается? Меня обвели вокруг пальца. И я бы ведь не знала ничего, страдала бы и искала бедного зверя, если бы Василий не намекнул на странности, которые в нем заметил. Правда намекнул он, лишь когда я отчаялась бегать по лесу и звать глупую шавку и решила попросить лесовика еще об одном одолжении.
Он послушал, пожевал травинку, а потом выдал:
— Я бы помог, коли это обычный зверь бы был. Достал бы для тебя из под земли.
— А что в нем необычного? — не поняла я.
— То то и оно, что не зверь это вовсе.
— А кто? — вконец растерялась я.
— От него проклятьем за версту несет.
Хотела бы я сказать, что леший путает что-то, вот только они, как никто, ощущают подобные отголоски магии. Мы можем и не понять, не заметить, а они увидят.
— Вы уверены, дедушка?
— Не уверен был бы, не сказал. Не простой у тебя пес. Да и пес ли?
Вот и я подумала о том же, а потом вспомнила наш разговор с Тимкой, лет пять назад. Еще до Адеона. Он очень тогда проклятьями разного рода увлекался и нас пытался завлечь. Их много есть, разной силы и возможностей, требующих разного уровня мастерства. И о многих он с упоением рассказывал, но мне запомнилось одно: «Перерождение» — очень мощное проклятье, превращающее человека в животное. Насколько? Иногда навсегда, а вот если проклявший хочет человека использовать, заставить подчиняться и служить, тогда он отбирает лишь часть его мирского дня. Просто в какие-то моменты человек пропадает и появляется пес. Вот только всегда у него есть хозяин и просто так проклятые ничего не делают. А значит, ему от меня что-то нужно было, и я очень надеюсь, что все-таки не камень.
Сейчас его носило где-то в Мории, но, поскольку я решила затаиться, хотя бы на время, то занялась лесом. Точнее, доставанием архитектора местного, а потом местного застройщика, потом прораба и других причастных к строительству школы лиц. Даже к главному магу прицепилась. И ведь получила бы от него как минимум проклятье за свое вмешательство, но тут бедному магу не посчастливилось нашу Глафиру Кирилловну встретить. Хотя, эти двое иначе думают. Вон как милуются на крылечке и на лес любуются.
— Как ты думаешь, Велику уже можно вернуться? — спросила Мира, тоже наблюдая эту умильную сцену из окна.
— Пока рано. Годика через три, когда его Кайнис обработает.
— Ты его в гильдию заслала?
— А что такого? Хватит ему уже в дураках числиться. А там из него настоящего мужчину воспитают, если выдержит, конечно.
Мы помолчали. Хорошо, что так все закончилось для нас всех. Особенно для Миры и Глафиры Кирилловны, к которым ворвались эти жуткие маги с Акмаром во главе. Девушка до сих пор не могла без содрогания вспоминать, как Акмар ударил Глафиру так, что ей показалось, он ее убил. И она буквально сгорала от ужаса и боли, пока не увидела женщину с огромной шишкой на голове, перевязанной бинтами, подбивающей местное население идти спасать девушек от душегубов мерзких. И ведь подбила же.
К весне Глафира и маг поженились, а я успокоилась. Наша бой-женщина не даст загубить лес, а значит, миссия выполнена. Осталась другая. Найти пса и камень заодно. А еще не давали покоя оставшиеся части головоломки под названием «Открыть врата». Две части одного камня, нож, браслет, заклинание и я.
И только одна часть была при мне, значит, стоит найти остальные. И мы начали с малого. С карты подземных ходов Адеона.
— Ты знаешь, а я ведь был там, в Свере, — проговорил Зак, когда я закончила рассказ.
— Когда?
— Тогда, когда всплеск неконтролируемой энергии почувствовал. Думал, это Медди.
— Оказалось, я?
— Да. Я не знал. Вы нашли карту?
— Еще бы, — усмехнулась, — И это, мой дорогой, была наша очередная встреча. И ты снова меня не узнал.
— Это когда?
— Юбилей князя Марека помнишь?
— Это была ты? — воскликнул он.
— Еще одна насмешка судьбы.
Конечно, он помнил тот бал, причем в мельчайших деталях.
Он не любил все эти балы. Наверное, потому что никогда не был дворянином. Смотрел, на все это сборище надушенных, расфуфыренных аристократов и понимал, что только отсутствие юбок позволяло отличить, кто из них мужчина, а кто женщина. Особенно не любил карнавалы. Здесь враг, надевший маску, может приблизиться непозволительно близко, воткнуть нож в спину или ударить сковывающим заклятьем.
Но сейчас приходилось разгадывать, искать ее глазами в этом ворохе юбок и масок. За год в роли Тора он создал гигантскую сеть осведомителей с одной лишь целью, найти Медею. Каждый след, каждая зацепка, которая находилась, вела в пустоту, появлялась другая, и так же обрывалась. Но он не сдавался. Раз за разом искал малейшие сведения, крупицы информации. И, наконец, нашел. В Свере завелся вор. Очень дерзкий вор. Ходящий, по краю. Он отметился и в Велесе, и в Девере, и теперь здесь. В Свере. Похищал очень странные предметы. Книгу, из деверского особого хранилища, старую карту мира у одного велесского чиновника и вот теперь снова карта. Только теперь в Свере. И не было в ней ничего необычного. Но для вора почему-то она была ценной, раз он решил пойти на такой риск. И Тор бы вовсе не заинтересовался этими странными эпизодами, если бы ему не сообщили, что загадочный вор — женщина. Причем не просто женщина, а очень сильный маг. Может, это была и не Медея, но он должен был убедиться.
