Очень скоро я привыкла к новому и приятному распорядку. Начало недели я проводила у Фэллона, в четверг возвращалась домой, чтобы провести время «в семейном кругу», а на выходные снова уезжала в Барратор. Следовательно, работу мне приходилось пропускать, но это было небольшой потерей: атмосфера в кафе стала совершенно невыносимой, а папа тайком от мамы начал понемногу давать мне деньги. Тратиться на автобус мне не приходилось, потому что Фэллон и Эдмунд регулярно меня подвозили, а потому в четверг я полетела в город и купила себе новую пару туфель для школы. Модель я выбрала непривычную для себя: они были со шнуровкой и на невысоких тонких каблуках. В туфлях я не чувствовала себя такой уж низенькой. Я дефилировала в них по комнате, привыкая ходить на каблуках, регулируя шнуровку и примеряя их с разными нарядами. Они казались мне слишком красивыми для школы. Я очень нервничала, когда первый раз обула их в Кейбл, хоть раньше и носила туфли на каблуках с бальными платьями. Фэллону они понравились.
Все в школе привыкли к постоянному присутствию Эдмунда и Ричарда. Изначальный интерес, который проявляли Гвен и остальные, сменился благоговейным трепетом, а Валери вела себя как самая примерная ученица и даже шепотом не смела говорить ничего в мой адрес или в адрес Фэллона. По крайней мере в нашем присутствии.
Впервые с начала августа Виолетта Ли исчезла из вечерних выпусков новостей. Ее лицо перестало появляться на первых полосах газет. И даже в вышедшем в начале октября номере «Квейнтрель» сплетен о вампирах почти не было. Ее отсутствие в медиа сопровождалось и временным затишьем в моих видениях, за что я была очень благодарна.
Только через две недели я осознала, что происходит. Неожиданно для себя я заметила, что ем два раза в день, а не один, как это было раньше. За восемь часов ночью я высыпалась, и оказалось, что мне не обязательно спать каждую ночь, — однажды Фэллон, Элфи и я устроили киномарафон и до утра смотрели фильм за фильмом. А на следующий день я была полна сил, как и всегда. Казалось, я догоняю мир, который до этого стоял на быстрой перемотке. Но теперь-то я понимала, что виной была моя инертность.
Поэтому неминуемое видение Виолетты Ли меня просто опустошило.
Я обнаружила, что, несмотря на то что со времен своего детства значительно выросла, все еще помещалась на дереве в нашем саду, куда после видения сбежала, чтобы успокоиться… туда, где ствол расходился на четыре ветки, образуя место, где я могла сидеть, не боясь упасть, если снова потеряю сознание.
Именно это напугало меня больше всего. Я упала в обморок. Как подкошенная, я обрушилась на выложенный плиткой кухонный пол — хуже того, у меня в руке был нож, потому что я как раз начала готовить ужин. Только чудом мне удалось не удариться головой обо что-нибудь или не напороться на нож.
Единственным предупреждением о надвигающемся видении была страшная боль, которая внезапно пронзила мою голову, когда я начала готовить. Даже очнувшись, я чувствовала, как сильно ломит в висках.
Увиденное мной было безотлагательным.
Их приближение я почувствовала по волне магии, которая неслась перед ними. Я спрыгнула с дерева на тропинку, как раз когда трое мужчин приземлились тут же. Я нахмурилась, когда ко мне поспешил Фэллон.
— Вы что, всю дорогу летели?
Принц пожал плечами, словно это была мелочь, но при этом он изрядно вспотел.
— Что случилось? С тобой все в порядке?
Я покачала головой и повела его и Эдмунда в дом, Ричард уже успел куда-то исчезнуть. Я наклонилась, чтобы снять туфли, а когда выпрямилась, принц протянул руку и положил ладонь мне на щеку, привлекая меня ближе.
— На тебе лица нет.
Широко раскрыв глаза, я отступила и скривилась.
— Мне неловко об этом говорить, но от тебя воняет.
Он что-то пробормотал и отвернулся, закрыв лицо руками.
— Спокойно, Фэллон, спокойно, — уловила я его еле слышный выдох. Эдмунд едва сдерживал ухмылку. Принц снова повернулся ко мне. — Можно я воспользуюсь вашей ванной?
Я указала на лестницу, что вела на второй этаж, а сама отправилась в кухню. Если я сегодня еще планирую поесть — а мой аппетит вернулся с новой силой, — придется доготавливать пиццу в их присутствии.
Эдмунд вошел как раз тогда, когда я взяла в руки наполовину нарезанный болгарский перец. Я подняла на него глаза. Он, должно быть, использовал заклятие, чтобы сменить свой вечный пиджак и белую рубашку на серую тенниску.
Он прикрыл за собой дверь.
— У вас было видение, не так ли?
Я кивнула и вернулась к работе. Меня совсем не удивило, что он знал обо всем. Он имел доступ к любой секретной информации.
— Вы ведь знаете, что он передает все, что вы ему рассказываете, своим тете и дядя, а они — королю?
Я перестала резать и закрыла глаза.
— Знаю. Пока Фэллон выступает в роли посредника, на данный момент меня это не беспокоит.
— Если ваши видения и дальше будут оказываться точными, они могут начать строить свою политику, основываясь на них, — настаивал он.
— Знаю, — ответила я слишком быстро и едва не порезалась, чересчур решительно отрезав последнюю четвертинку перца. — Я знаю, Эдмунд. Но разве у меня есть выбор? Я ведь вижу Виолетту Ли, черт возьми!
Он стоял, опираясь на стену между прихожей и дверьми, что вели в гостиную.
— Я бы не стал так выражаться в присутствии Фэллона, барышня.
Я бросила на него красноречивый взгляд, который вполне подходил к моим словам, и тихо выругалась. С тех пор как Эдмунд взял на себя роль моего суррогатного дяди, он делал замечания относительно любой моей оплошности — от того, что я говорила, до моей осанки и рациона питания. А по поводу моих пятисантиметровых каблуков разгорелась целая битва, потому что он считал меня еще недостаточно взрослой, чтобы носить обувь на каблуках каждый день. В конце концов я одержала верх, сославшись на то, что туфли понравились Фэллону.
— Как вы собираетесь возвращаться? — спросила я после паузы, когда начала резать луковицу и задумалась о том, не понадобится ли мне вторая. — Вы ведь не станете лететь?
Эдмунд покачал головой и присел к кухонному столу.
— Машины приедут за нами в половине девятого.
Я прикусила губу и посмотрела на часы. Было почти шесть, так что времени объяснить, что случилось, оставалось предостаточно. Но время их отъезда было слишком близко к тому моменту, когда должны вернуться родители, а вторая встреча, прямо скажем, не входила в мои сегодняшние планы. От Эдмунда мои колебания явно не укрылись. Он протянул руку за кусочком перца, который я нарезала, и сказал:
