— Что не нравиться? Неужели тебя не заводит мое идеальное тело? — издевался Дорн, сдирая с меня кожу на сосках. Если бы я мог, то сорвал бы горло от надрывного крика, но рот был плотно сомкнут. Моя немая агония заводила Дорна все больше.
— Тогда, может, тебе больше понравится мое истинное тело? — хохоча, кричал этот сумасшедший. Его стройное, залитое моей кровью, тело теряло человеческие очертания, превращаясь в мерзкое существо. Темно красная кожа сочилась вонючей жидкостью и была похожа на гниющее мясо. Огромная туша расплылась колыхающейся кучей с гигантскими отростками и щупальцами. Зловоние выедало глаза, а весь вид монстра вызвал тошноту и омерзение. И эта куча гнилья приблизилась вплотную, продолжая попытки изнасиловать меня, разрывая плоть на лице и в паху.
— Ну, давай же, маленькая подстилка. Подставься мне. Тебя же драли столько мужиков и Орлано в придачу. Я раздеру тебя на пополам, выдерну твои милые тоненькие ножки, но все равно овладею тобой, — булькало чудовище, прижимаясь ко мне, вымазывая своим сочащимся зловонием. Я зажмурил глаза, пытаясь справиться с болью и омерзением. Но долго держать их закрытыми я не смог.
— Ты решил покочевряжиться, куколка? — зло пошептали мне на ухо. Острые зубы вцепились мне в шею, выдирая куски мяса. Я действительно был куклой для полоумного Дорна. Откуда-то сверху бил поток сильного света, оставляя невидимым для меня все остальное помещение. Зато окровавленную морду чудовища я опять видел отлично.
— У меня есть для тебя сюрприз, горячая шлюшка. Может ты станешь посговорчивей, глядя на него? — и в круг света вытолкнули связанного Максима. Я думал, что мне уже не может быть больней и страшней. Как я заблуждался! Дорн будет пытать ашус у меня на глазах, а я ничем не смогу ему помешать.
— Твой дружок не сможет поменять тело, он сейчас заперт в этой оболочке и испытает все прелести моего внимания, — жуткая рожа вплотную приблизилась к замершему лицу Максима. Почему он ничего не говорит, не реагирует на монстра? Остекленевший взгляд и полная покорность, это единственное, что выражало лицо ашус.
— Смотри, как он хорошо подчиняется, — похвастался Дорн. — На колени, змей. И рот открой пошире.
Из мерзкой гниющей туши выполз еще один толстый отросток и впился в послушно открытый рот пленника. С губ Максима капала зловонная жижа, истекающая из мерзкого красного отростка, а потом она смешалась с кровью. Рот Максима просто раздирали, вдалбливаясь в глубину. Отросток все расширялся, покрываясь шипами.
— О, какой сладкий ротик, — приговаривал Дорн, разрывая щеки ашус, который не издал ни одного звука. Я видел, что отросток входит в шею, раздирая горло. Бессильные слезы душили меня.
— На четвереньки, змей. И задницу подними повыше! — не останавливаясь терзать рот Максима, приказал Дорн. Ашус послушно упал на локти, раздвигая колени и приподнимая таз.
— Хороший раб, покорный. Дар бери пример. Ты еще не передумал? — щупальце попыталась вновь протиснуться внутрь меня. Но проходы к Сердцу были плотно перекрыты. Я метался как безумный. Как невыносимо было смотреть на пытки любимого. Щупальце отцепилось от меня и впилось в подставленную ашус дырочку, грубо разрывая проход. Оно утолщалось и удлинялось. Я видел, как вздрогнуло тело Максима. Его стенки были порваны, и жуткий орган двигался уже в брюшине, разрывая и тараня внутренние органы. Оскверненное тело обмякло, и тут я обратил внимание на странность. Кровь Максима была красная, а у ашус кровь как расплавленное серебро. Это не он! Его образ надели на кого-то другого. Это всего лишь воплощенная пустая оболочка. Дорн так спешил, что не подумал о деталях.
Монстр завыл, кончая в сломанную марионетку, а потом просто разорвал надвое, дернув за ноги в разные стороны. Меня окатило потоком крови. Истерзанные останки лежали у меня под ногами.
Дорн заводился все больше. Он увеличил освещение, и я в ужасе увидел огромную пещеру, заполненную висящими в путах окровавленными жертвами. Мужчины, женщины, дети…Разных народов и рас. Они с обреченностью и покорностью смотрели на жестокого бога, их языки были вырваны, у некоторых отсутствовали части тела и гениталии. Жуткое зрелище. Дорн притягивал очередную жертву к себе и насиловал во все отверстия, упиваясь агонией. Затем он разрывал жертву, вгрызался в плоть клыкастой пастью. Постепенно горы трупов стали выше, чем сам монстр.
Вдруг Дорн замер, прислушиваясь к чему-то.
— Да, твои дружки пришли тебя спасать. Забавно, и все ашус здесь в полном составе, весь их чертов род, — хочешь посмотреть, как мои слуги разорвут их? — стены пещеры стали прозрачными, и я увидел ожесточенное сражение. Здесь были все: Лорд, Макс, Найт и все до единого ашус. Они бесстрашно бросались на бессчетное множество уродов и монстров, охраняющих жилище кровавого бога.
Очень не кстати запульсировало в груди, возвещая о пробуждении последнего истинного Сердца. Черт! Как не вовремя. Дорн резко развернулся ко мне.
— Вот и пробил твой звездный час, куколка, — проговорил кровавый бог, вновь принимая личину падшего ангела. — Игры кончились. Дай мне войти. Нет? Тогда я возьму сам, даже ценой твоей смерти.
На пальцах Дорна стали вытягиваться тонкие когти. Он впился мне в грудную клетку, раздирая кожу и кости, сминая последние преграды. Яростный свет вырвался из моей развороченной груди и жадные руки, обжигаясь, схватили Сердце. В какой-то момент я просто перестал чувствовать боль, наверно это шок или предсмертие. Мое Сердце вырывали, а я отстраненно смотрел на это и размышлял. О том, что так и не успел помочь Орлано, что больше никогда не увижу своих любимых, что весь мой пройденный путь закончиться вот так, бесславно, в руках чокнутого маньяка. Орлано…мои последние мысли о тебе, слышишь ли ты меня сейчас? Я не чувствую нашей связи, но может все же ты услышишь мои последние слова любви к тебе.
Мое Сердце ухватили с другой стороны сильными руками, не давая Дорну вырвать его.
— Остановись Дорн! — голос Орлано был суров. Я вновь оказался в двух реальностях одновременно. Только теперь путь в мир Орлано был открыт и свободен.
— Долго же тебя пришлось ждать, брат, — ехидно сказал монстр.
— Оставь его, и я буду служить тебе вечно, — спокойно ответил Орлано.
— О-о-о, нет, мой милый братишка. Мне нужна твоя душа, а не только тело.
— Чего же ты хочешь?
— Когда-то давно ты лишил меня разума и множества миров, а главное ты заставил безумно желать и любить себя. От тебя же я видел только жалость и сочувствие. Мне нужно, чтобы ты полюбил меня, Орлано.
— Я любил тебя…как брата.
