− Мы можем вернуться домой, − возражаю я.
Спа Ментальных Грез − единственное место в мире, где находятся два связанных между собой кресла. Если мы с представителем Беллом окажется там, то я смогу узнать обо всех планах правительства. Даже если он сознательно не запомнил большую часть прочитанного, подсознание все равно впитывает гораздо больше, чем кажется.
Маму спасать слишком поздно, но, возможно, я все еще могу спасти Акилу.
Может быть, смогу спасти и себя.
− Но как мы туда попадем? — спрашивает Джули.
− Биометрический сканер запрограммирован на охрану, − говорю я. − Это мой дом — войти соответственно я смогу.
− Там будут охранники, − рычит Джек.
− Я позабочусь об этом, − Джули ухмыляется, словно предвкушая драку.
− Я останусь с Акилой, − говорит Ксавье. — Одну ее оставлять нельзя.
−А я пойду с тобой, − Джек смотрит на меня. − Не доверяю я этому представителю.
− Он на нашей стороне, − пытаюсь возразить я.
− Он сражается не за нас, − говорит Джек. Голос у него низкий, ровный и он не отрывает от меня глаз. − Он сражается за свою семью. Точнее то, что от нее осталось. Он может согласиться с нами, может возненавидеть правительство, но, в конце концов, все, чего он хочет − это защитить свою семью.
− Свобода нашего народа важнее! − яростно восклицает Джули. − Мы никогда не перестанем бороться, никогда не перестанем работать ради того, что правильно!
Джек только улыбается ей. − В эту ложь приятно верить, − тихо отвечает он.
Мой наручком загудел. Я прочитала сообщение, затем встретилась взглядом с остальными. − Сегодня вечером, − говорю я. − Сегодня вечером он готов.
Так странно возвращаться домой. Прошло всего несколько дней с тех пор, как я уехала, а кажется, что прошла целая жизнь. Я сжимаю в руке ожерелье с печеньем − единственное, что у меня осталось от прежней меня. Странно, что я могу просто уйти из дома. Я подумываю о том, чтобы вернуться в свою комнату. Но фотографии моей семьи испорчены сомнениями и вопросами. Небольшие подарки от матери, сувениры отца. Все это кажется нереальным.
Джек, Джули и я резко останавливаемся у ворот Центральных Садов, прямо напротив витрины Спа Грез. Неоновые овцы весело подпрыгивают над названием, освещая тускнеющие сумерки яркими красками и глянцевой стеклянной поверхностью. Но если посмотреть сквозь стекло в вестибюль, то видно, что внутри здания темно и пусто.
− Ждите моей команды, − говорит Джули, прячась в тени. Мы с Джеком нервно переминаемся, пока через несколько секунд у Джека не зажужжал КОМ.
− Чисто, − говорит он.
Представитель Белл ждет нас на углу улицы.
− Готов? − спрашиваю я.
Он кивает. Его тело напряжено, губы плотно сжаты.
− Надеюсь, это сработает, − бормочу я, подходя к двери. Я прижимаю палец к сенсорной панели… двери открываются.
Глава 66
Представитель Белл нервничает, пока Джек усаживает его в кресло грез. Думаю, когда ты заведомо знаешь, что кто-то собирается вломиться в твой разум, спокойствия это отнюдь не добавляет.
− Думайте о своих исследованиях, − говорю я. − Я могу получить доступ к вашим воспоминаниям. Вы ничего не почувствуете.
Представитель быстро кивает и крепко закрывает глаза, пока Джек вводит ему снотворное. Мы оба покидаем представителя, но Джек касается моей руки, удерживая, прежде чем я успеваю сесть на соседнее кресло.
− Будь осторожна, − просит он. На его лице читается беспокойство и, возможно, страх.
Я проскальзываю в сознание представителя Белл, как в удобную футболку. Здесь нет апельсинов, и странно находиться здесь и не чувствовать запах рощи, наполняющий воздух.
На заднем плане я слышу тихий голос мальчика, едва слышный, поющий на гитаре.
Передо мной застенчиво стоит представитель Белл. − Мой сын, − говорит он. Музыка стихает.
Его сон − это его офис. За окном голубое безоблачное небо, из него открывается вид на верхний город Новой Венеции. В центре − гигантский стол, стеклянная поверхность которого завалена файлами и диги-документами, и включены два экрана с данными.
Я сажусь в кресло представителя и начинаю читать.
«Нанороботы и Киборги управления в теории Андроид: построение мозга по биологии и технологии».
Автор: Доктор Филип К. Шепард
«Мои научные исследования всегда имели целью существо с индивидуальной мыслью, а также и физической силой. Мне не удалось создать андроида с человеческим мозгом для достижения этой цели. Однако, текущие исследования показывают, что я могу подойти к решению по-другому, изменив начальную точку. А именно − человек с телом андроида, а не андроид с человеческим мозгом.
Очевидно, что человек не может быть полностью роботизирован. Технология киборгов за последние три десятилетия развивалась стремительно, обеспечивая паралитиков полностью функционирующими конечностями, но это не то же самое, что тело андроида.
Полная репликация биомеханики андроида невозможна. Но преимущества тела андроида могут быть воспроизведены другими средствами с помощью нанороботов».
Папины исследования очень сложные. Он тоже так говорил, обводя вокруг пальца проблему и предоставляя информацию, ожидая, что я пойму смысл его слов.
Напротив меня представитель Белл смотрит в окно своего кабинета. Это не совсем представитель − он мечтает о себе.
Я слышу тихое пение и игру на гитаре.
Он оборачивается ко мне с извиняющейся улыбкой за шум. − Мой сын, − повторяет он.
Я снова поворачиваюсь к столу.
«Внутренний отчет: обновленная информация о Докторе Филипе Шепарде
Обратите внимание: жене доктора − изобретателю и ученому Розе Шепард был поставлен диагноз «болезнь Хебба». Доктор Шепард не остановил свои научные исследования, а наоборот, просит дополнительное финансирование для исследования нанороботов в сочетании с его современной теорией.
Представитель Белл прикасается к окну, и я вижу, что, несмотря на то, что мы почти на вершине самой высокой Триумфальной Башни, в стекло бьется шмель, пытаясь проникнуть внутрь. − Я действительно поддерживаю то, что вы делаете, − говорит он. − Как только я прочел исследования твоего отца и осознал, что творит с людьми СС, я понял, что ничего не могу сделать.
Еще одна папка скользит по столу представителя.
Записка.
«Кому: Джеку Тайлеру, Ассистенту-исследователю.
От: Доктора Филипа Шепарда
С этого момента вы уволены. Если вам понадобится дополнительная информация или ответы, относящиеся к нашим совместным исследованиям, вы можете проконсультироваться с моей дочерью, Эллой Шепард».
Ха! У меня вообще нет ответов.
Я поднимаю глаза и понимаю, что представитель Белл отошел от окна. Его глаза устремлены на меня, а сам он стоит неудобно близко.
− Что? − спрашиваю я.
− Мой сын, − в третий раз повторяет представитель Белл. − Он все, что у меня осталось.
Я полностью сосредотачиваюсь на нем.
Все становится ослепительно белым, затем сплошным черным.
В темноте вспыхивают искры.
− Мой сын, − говорит представитель Белл. − Мой сын. Мой сын. Он все, что у меня осталось. Мой сын.
− Что вы сделали? − шепчу я.
Искры, вспыхивают и умирают, вспыхивают и умирают.
− Мой сын. Мой сын. Мой сын. Мой сын. Мой сын.
− Что вы сделали? − кричу я.
Искра. Точно так же, как в последний раз, когда я видела ее в теле моей матери.
Это мысль.
А темнота означает, что его мысль умирает. Представитель Белл умирает.
Я смотрю на него, его лицо озаряется яркими вспышками. Кровь течет из дыры в черепе, стекает по носу, льется меж глаз, капает на лицо, будто слезы.
− Кажется, в меня стреляли, − говорит он. Его глаза сфокусированы на мне. − Если я умру, ты тоже умрешь? Извини. Мой сын. Он все, что у меня осталось.
Боже. Если он умрет, умру ли я? Может ли он заманить меня в ловушку своего умирающего тела; будет ли мое пустое гнить?
