Я подползла к краю с чувством непрекращаемого страха, что монстр выжил. Отпрыгнул, откатился и уже готов напасть снова. И даже отказалась верить глазам, когда увидела под самым широким кольцом придавленную безжизненную лапу. Смотрела на нее, не дыша, ждала, что вот сейчас пошевелятся пальцы, и весь этот ужас начнется заново. А ничего не происходило. Где-то на заднем плане слышались звуки битвы, мат, крик Лайфорда, который становился все громче. Но я отгородилась от прочего стеной, держась только за один вопрос: «Монстр мертв? Он, правда, мертв?».
Глава 30
— Ты жива? — Лайф схватил меня за плечи и оттянул от края. Я не могла пошевелиться, он все сделал за меня. Мне надо было видеть, знать точно. Я зарычала на него, пытаясь вырваться, но хватка была железной.
— Тарин! Посмотри на меня.
Твердый приказ подействовал, снял оцепенение и помог сменить фокус. Я посмотрела в черные глаза, как и раньше ища в них ответы и свое успокоение.
— Он там, — прохрипела я не своим голосом. Это напомнило мне, кто я прямо сейчас. Потому что на мгновение забыла. Мы с Лайфом оба были в личинах наших зверей. Такие разные, как словно из чужих миров.
— Я знаю, — произнес он. Его голос был почти таким, как и прежде. Пальцы удлинялись, пока он держал и гладил меня по голове. Шерсть редела, обнажая многочисленные рваные раны, которые, впрочем, затягивались на глазах. Он обращался, и это не казалось чем-то жутко болезненным для него. Он делал так уже сотни раз, давно познал свою силу, принял своего зверя. Избрал верный путь, а не как я.
— С ним покончено, слышишь? Харрисон мертв, — твердое заявление. — Его альфа-сила больше не давит на меня. Его нет.
Я должна была услышать это. Не просто догадки, а настоящие факты. Лайф его не чувствовал, я не видела шара света. В конце концов, пророчество сбылось, как и обещали. Харрисон встретил свою смерть. И все равно страх не отпускал.
— Колдун?
— Клод сбежал, — выплюнул Лайф. — Выпрыгнул через окно, прихватив сердца. Я должен пойти за ним. Но я не собираюсь оставлять тебя одну на этих слабовольных придурков.
Поняла, о ком речь, когда он слегка мотнул головой, и я проследила за его взглядом. Десятки медведей столпились на лестнице, смотря то вниз, то на меня.
— Клодий не может влиять на их волю на расстоянии, — добавил Лайф. — Они почти пришли в себя.
Это «почти» чувствовалось. Медведи выглядели агрессивно. Многие из них перекачивались на лапах, переглядывались и рычали, словно вот-вот собирались затеять драку вновь, даже если друг с другом.
— Клод не самоубийца, чтобы возвращаться, — заверил Лайф. — Не сейчас точно. Я найду его позже. А сейчас тебе лучше обернуться.
Он посмотрел на меня с вопросом, и я машинально кивнула. Мне хотелось вернуть тело, но я не знала как. И уж точно не была готова к новым мукам. Не прямо в эту секунду.
— Хорошо, детка. Я возьму тебя и отнесу в пустую спальню.
То, что он сказал, вызвало столько противоречивых чувств. Его ласка и забота казались настолько неуместными. Ведь ничего не изменилось! Альфа мертв… Но не Клодий. Опасность не миновала. Ему нужна я и то, что во мне, и он вернется. Я все еще в логове врагов. А ловушка для брата так и не захлопнулась. Покачав головой, я зарычала на Лайфорда сильнее и на этот раз вырвалась, отползла к стене.
Нет, ничего не изменилось. Он предал меня. Продал. Обменял мое доверие на свою выгоду.
— Поздравляю, — процедила я. — Тот Хейл мертв. Теперь ты альфа.
Лайфорд встал. Он почти завершил процесс обращения, и теперь почти был собой, если только почему-то стал еще мощнее, шире в плечах, кажется, даже выше.
— Мы поговорим обо всем позже, — отрезал он. Я хмыкнула. Ему даже не нужно было тренировать командный тон. Доминирование было у него в крови. Я и не знала другого Лайфорда. — Не это важно сейчас, Рин.
— Не это? А что?
— Ты ранена, черт возьми! — заорал он, вызвав во мне желание поджать уши и хвост. Ох, цвет его ауры поражал своей глубиной. Он исцелялся так быстро, и вместе с тем росла его сила. Ни один оборотень не сравнился бы с ним. Что бы он ни говорил, а конкурентов у него здесь не было.
— Я сама разберусь со своими ранами, — заверила я. — Они затянутся точно, как и твои.
Покачав головой, Лайф все же приблизился, наклонился и протянул ко мне руки, собираясь взять на руки.
— Я могу ходить! — зарычала я, выпуская когти. Не хотела его царапать, но и ощущать его прикосновения не хотела. Он сцепил челюсти, сдерживая злость, хотя ему ничего не стоило применить силу.
— Я знаю, ты злишься, — проговорил он. — И тебе есть на что. Но прежде чем ты поставишь на мне крест, ты хотя бы должна выслушать мою версию событий. Разве нет? Разве не так поступают взрослые?
Его слова стучались ко мне, призывали к благоразумию. И может быть, я бы их впустила, если бы не чувствовала себя зависшей над пропастью. Это с его милости во мне образовалась пробоина, которую теперь ни кровными обещаниями, ни поцелуями не заделать. Я была зла. Так сильно, что хотела причинить ему боль. Ранить хотя бы словами.
— После всего ты еще думаешь, что я тебе что-то должна? Мне кажется, мы в полном расчете, альфа Хейл. Были я и твоя стая. Ты свой сраный выбор сделал и получил власть. Я вернусь к Колтону. С ним мой дом.
Лайф рыкнул, но вновь одернул себя и опять протянул руки. На этот раз даже не обращая внимание на мое сопротивление.
— Мы обсудим это, когда ты остынешь, — процедил он, поднял меня и понес вдоль коридора третьего этажа, ногами открывая двери. В третью он вошел, неся меня к пустой кровати. — Обсудим и все уладим. Я не отойду от тебя ни на шаг. Ты должна обернуться, а я буду рядом.
— Ты можешь идти, — заверила я, начиная чувствовать, как мышцы лап сокращаются в болезненных судорогах. Волчица была истощена, и в отличие от меня словам Лайфорда верила, чувствовала себя в безопасности. Как будто не понимала, что обманув раз, обманет еще.
— Хватит, Рин-Рин, — зарычал он, укладываясь со мной. — Куда мне идти? Мое место там, где моя пара.
— Ну, в таком случае мы совершим ритуал развязки, — выдавила я из себя слова, с трудом борясь с болью. — Идея Клода не так и плоха. Как только Колтон и Блэр придут. Она освободит меня от тебя.
Он процедил какие-то ругательства, но я перебила его криком. Не могла больше терпеть. Цеплялась когтями за простыни, разрывая их в клочья, корчилась от боли и мысленно молила свою маленькую особенную защитницу, чтобы поскорее закончила наши мучения. Этот раз ей давался лучше, я чувствовала и с благодарностью принимала ее старания. А еще был Лайфорд. Чертов канадец. Тот, кто ранил меня больше всех их вместе взятых. Потому что только он и мог. Он единственный, кто был мне не безразличен, к кому я тянулась, в ком видела свет. Я так злилась на него… Даже когда он помогал, разминал затекшие мышцы, нашептывал ласковые слова, давал вдыхать свой запах.
— Еще немного… Почти все. Ты просто заснешь и дашь телу немного отдохнуть… С годами легче. Ты отлично справилась. Я горжусь тобой. Спи…
Его губы на моем лице были повсюду. Тепло рук не отпускало. Я чувствовала себя выжатой, как лимон. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза. Только дышать. Вдох-выдох. Все реже, все глубже.
Я вернулась в лучшее место, которое у меня было. Наш домик. Так странно, что место без роскоши и удобств, в котором я пробыла чуть дольше недели, где испытала весь спектр эмоций — от горьких до потрясающих, место, которого даже больше не существует, стало самым значимым для меня.
Я точно поняла, что сплю, когда подошла к домику. И знала, что не одна здесь. Кто-то наблюдал за мной в моем же сне. Точно не Клод, влезший в мое сознание, скорее ангел-хранитель, смотрящий с небес.
Я толкнула скрипучую дверь, вошла в дом. Было прохладно, как и всегда. Маленькая печь не справлялась со своей функцией, но так было даже уютнее. Хотелось зарыться в теплое пуховое одеяло, умоститься у огня и взять в руки горячую кружку чая, отогревая оледеневшие пальцы. Тусклые огоньки от старой гирлянды на елке, запах хвои и сгущенки. И тихий, немного ленивый мужской шепот, рассказывающий забавную легенду о храброй девушке Рин-Рин, которая победила огромного злого медведя.
