Будет ненавидеть.
Глава 19
– Ты себе этого не простишь, – услышал я бесцветный голос сестры.
Грустно усмехнулся и утвердительно кивнул. Затем посмотрел прямо в глаза Миланы.
– Я знаю. Но надеюсь, что когда-нибудь ты меня поймешь.
Не сейчас точно. Сейчас я для нее чудовище. Хладнокровный монстр, который перекрыл кислород ее слепой любви и запер ее в башне.
– А я надеюсь… – вдруг произнесла Лана сдавленным тоном, сдерживая свои слезы. – Что когда-нибудь ты поймешь меня.
Мой взгляд стал острым. Я знал, о чем она, но не собирался давать ей повод думать, что у кого-то есть возможность заглянуть в мое черствое сердце и понять его. Я оставил сестру без ответа и покинул дом, унося с собой тяжелый камень чувств и эмоций.
Оказавшись в машине, некоторое время отходил от лютого осадка. Каждый разговор теперь будет как полоса с битыми стеклами, по которой мне придется идти. И с каждым разом мне будет все тяжелее – не только вспыльчивость непреложная черта моего сложного характера, но и отходчивость.
В тот вечер, когда Ника покинула зал, именно гнев придал мне достаточно хладнокровия, чтобы оборвать бесконечный поток бессмысленных оправданий сестры и разложить ей во всей красе истинное положение вещей. Будущее, которое ждало ее с Ревазом.
Я вдруг понял, что она уже большая девочка, раз принимала такие решения за моей спиной, а значит пришло время говорить по-взрослому!
Этот озабоченный мерзавец на моих глазах разводил десятки наивных дурочек. Причем некоторые из них были действительно достойны лучшего обращения, но Рез оставался верным себе! Я рассказал ей, как на самом деле он смотрит на девушек. Как перебирает одну за другой, словно колоду карт. Как особенно жадно он смотрит на тех, кто ему недоступен!
Запретный плод – это его любимое блюдо.
Это то, чем он питается, то чем он живет, только вот получив желаемое, как по щелчку остывает и теряет интерес. Он прощается не сожалея. Иногда говорит прямо, когда его просят, но чаще врет и теряется, считая себя благодетелем, потому что не рвет на живую.
Я слишком хорошо знаю этого разгульного шакала.
И я рассказал свое сестренке, что ждало бы ее в будущем рядом с таким человеком, если бы они сбежали. Страсть проходит быстро, слишком быстро. Они успели бы пожениться, и она успела бы забеременеть, но еще до появления на свет младенца все начало бы рушиться на глазах. Резу бы наскучила жена, которая постоянно сидит дома, потому что учиться ей нет смысла, да и ему на это плевать, а друзей она не успела завести в чужом городе.
Все чаще ее вечера проходили бы в одиночестве и тоске по родному дому. Вскоре сестренка бы узнала, что он ей изменяет. И это стало бы переломным моментом. Потому что вернуться она не может – совесть не позволит, уйти она не может – потому что нет денег. Ей останется только жить с человеком, к которому не осталось ничего кроме неприязни! Жить и знать, что он гуляет от нее с другими телками, пока она нянчит их общего ребенка.
Лана слушала меня. Слушала затаив дыхание и ни разу не возразила. Это была шоковая терапия, разрушающая ее розовый мир, пропитанный романтизмом.
Ты ошибаешься, лишь сказала она мне тогда в спину. Но прозвучало это слишком слабо, чтобы затронуть меня даже в состоянии гнева.
Это был альтернативный вариант тому, что сложилось в ее голове, но не единственный.
В моей голове они не зашли бы даже до женитьбы.
Тогда мне осталось бы убить Реваза за поруганную честь сестры и запятнанную репутацию нашей семьи. Выследить и убить друга собственными руками, и сесть к чертовой матери за решетку ни разу не пожалев об этом.
Я понял, это когда мы встретились. Понял, что не дрогнет моя рука, ведь неизвестно было, насколько далеко они успели зайти за моей спиной!
--
Встреча состоялась в кабинете моего офиса, поздно вечером. Он волновался – ладонь была влажной, когда я пожал ее и прямого взгляда Рез избегал.
Я догадывался, о чем будет разговор, но мне было крайне любопытно – как друг преподнесет блюдо, которое все это время подло прятал от меня за пазухой?
Ожидания не оправдались. Я не получило от него достойного ответа и разочарование окончательно подпитало затаившуюся ярость.
Этот мерзкий Лис выбрал легкий и самый скользкий путь – сделать из меня идиота. Технично умолчал обо всем, забрав единственный шанс хоть как-то оправдаться в моих глазах! Сказал, что ему нужно сообщить мне что-то важное, а затем… Достал из внутреннего кармана пальто черную коробочку.
Я удивленно вскинул брови.
Действительно не ожидал, что он пойдет на такой основательный шаг, да только для Реваза все уже складывалось в крайне неудачном свете. Не задавая вопросов, я бесцеремонно взял футляр и открыл его, оценив красоту драгоценного кольца.
Надеюсь это не для меня, пошутил я, вводя Реваза в заблуждение своим добрым расположением духа. Тот нервно усмехнулся и, наконец, сообщил мне важную весть, что это для Миланы и что он просит у меня разрешения на брак.
Ты просишь у меня разрешения, повторил я, оскалившись, и поднялся из-за стола. Он тоже поднялся, и я уловил в янтарных радужках настороженность… Не слишком ли поздно, спросил я, оказавшись рядом и прежде чем Рез спохватился, ударил его кулаком в лицо.
Недостаточно сильно – слишком коротким было расстояние, но он отшатнулся и врезался спиной в стену.
Ярость бурлила кипятком в крови, и глаза застелило пеленой, когда я приблизился к Ревазу. Он весь напрягся, стоило мне поднять руку, всего лишь для того, чтобы положить ему кольцо в кармашек пиджака.
А теперь послушай, что я скажу, выдал я предупреждающе, приблизив свое лицо к его разбитому. На твой бизнес поглядывают очень плохие и зубастые акулы. Я знаю твои слабые места и брошу им наживку не моргнув глазом, если ты еще хоть раз взглянешь в сторону моей сестры.
Он поперхнулся и сплюнул кровь на пол.
Забудь ее имя, забудь ее номер, забудь адрес, жестким тоном перечислил я. Забудь, где она живет, потому что если я тебя поймаю, все закончится плохо не только для твоего бизнеса… Но и для тебя.
Я ждал, что он станет оправдываться или убеждать меня в искренней любви к моей сестре, но Рез молчал. И как ни странно это молчание меня ничуть не успокоило.
Тогда мне остается только одно, брат, выдал он мне уже в спину, болезненно улыбнувшись. Я замер и прожег камикадзе предупреждающим взглядом. Поставить на кон все и умереть, выплюнул Рез. Она дороже… Дороже всего, что я имею, даже моей жизни!
Ты еще не знаешь, что такое потерять все, стальным тоном пригрозил я. Только дай мне повод, и я тебе это докажу!
В тот момент в душе проскользнули коварные сомнения. Еще никогда Реваз не кидался такими пламенными речами… Но я уже поставил на нем крест, так что не имело значения, насколько искренни его порывы. Важно было то, как он воспользовался ими.
ВЕРОНИКА
Когда Паша приехал, о риелторе мы даже не вспомнили. Он прокурорским взглядом прошелся по комнате, в которой я его встретила, и с порога, как бы между прочим, предложил мне пообедать где-нибудь. Только перед уходом, настоял, чтобы я забрала сумку, аргументируя это тем, что замки уж очень ненадежные.
Брат привез меня в хорошее кафе, где накормил и напоил как брошенного котенка. И только после задал первый вопрос: расскажи мне, что случилось?
Я была очень лаконична в словах, но эмоции выдавали меня с потрохами. Не могла ничего поделать с собой – мне было стыдно вот так сидеть перед ним красивым и хорошо одетым, и признаваться в своей неспособности нормально позаботиться о себе!
Обо всем самом важном я умолчала… Слишком некрасивой была история для второй встречи, и слишком личная. К счастью Паше было достаточно и того, что я рассказала.
Он наотрез отказался отвозить меня назад в дешевый отель, где могли останавливаться все подряд и без лишних церемоний предложил пожить у себя, до того как я найду квартиру. Поставив в приоритет свою безопасность, я решила довериться брату и запихнуть гордость подальше хотя бы до завтра.
