– Андрей…
– Я бы бросился на них, если бы не увидел тебя под деревом. Сначала решил, ты мне померещилась… Чтобы напомнить о важном, – признался Карпов, склонив голову еще ниже, так, что я даже волос его не видела. – А оказалась настоящей.
Его севший голос звучал все тише, смешиваясь с шумом воды, и все труднее было разбирать слова.
– Я не ненавижу тебя, Анна, – Демон тряхнул мокрыми волосами. – Я тебя люблю. А сейчас тебе следует выйти и дать мне возможность одеться.
Не ненавидит. Любит. Это хорошо. Я глупо улыбнулась и стала уже смелее его разглядывать. Можно ли за пару дней так сильно соскучиться по человеку?
Андрей устало выдохнул и крутанул вентиль. В душевой стало так тихо, что я слышала его тяжелое, напряженное дыхание, разбавленное размеренным «кап», «кап», «кап»… Ноги прилипли к полу и не повиновались.
– Анна…
– Ммм? – совершенно невинно промычала я, продолжая пялиться на стекавшие по широкой спине струйки воды.
– Если ты не дашь мне одеть себя, я начну раздевать тебя.
Прозвучало как угроза. Милая Леди тут же предложила ретироваться, сверкая пятками. Но я не вняла ее трусливому шепоту. Это мой Демон. Только мой. И я не собираюсь от него бегать.
«Кап», «кап», «кап»…
Как-то незаметно и очень быстро – со скоростью моргнувшей ресницы – Андрей оказался рядом и прижал меня к своему телу. Бесстыдно голому, чертовски мокрому и раскрасневшемуся от горячего душа. Я только ахнуть успела. Свободной рукой – и совершенно не церемонясь – он принялся претворять угрозу в жизнь, торопливо выуживая пуговицы из петель и стаскивая с моего плеча влажную блузку.
– Все, пигалица. Ты попалась, – хрипло прошептал он в мои волосы и хищно прикусил ухо.
Затылок пронзило электрической волной. Пока я заторможенно переваривала ощущения, меня подхватили под бедра и резко вскинули в воздух, вызвав возмущенный панический визг. Я судорожно вцепилась в мокрые плечи.
– Держись крепче.
И понесли… Куда-то. Подозреваю, что в спальню.
Путь к постели оказался извилист и тернист. Не пройдя и пары шагов от ванной, Демон взгромоздил меня на узкое подобие комода и несколькими рывками помог окончательно избавиться от блузы.
– Андрей, я… мы… – взволнованно залепетала, поправляя тонкую бретельку сорочки и начиная как-то побаиваться опасного блеска черных глаз. И этой рвано колыхавшейся влажной груди. И требовательных, явно знающих свое дело рук. И… всего прочего.
Вот всего прочего – особенно.
– Попалась, попалась, «Милая Леди»… – «успокоил» меня катастрофически неодетый мужчина, снова подбрасывая в воздух, как какую-нибудь невесомую тряпичную куклу, а не вполне себе увесистую девушку. – Не отпущу… Не теперь.
– Я и не жду, что отпустишь, – с негромким вздохом призналась я. – И не хочу, чтобы отпускал. Не теперь. И никогда.
– Правда? – Карпов внимательно заглянул мне в глаза, приподнимая над собой на весу.
– Правда, – прошептала робко, чувствуя, как воздух между нами начинает греться и потрескивать. Казалось, еще немного, и заискрит. От кожи Андрея пошел пар – влага испарялась.
Как-то совсем неожиданно моя спина впечаталась в стену и проехалась голыми лопатками вверх по холодной поверхности. Согретая спереди разгоряченным телом, я охнула от внезапного контраста температур.
– Анна… – сиплый хрип пробрал до восторженных мурашек. Я нависала над Андреем, застилая волосами его плечи и уши.
Воздух все-таки заискрил, плавясь прямо перед глазами и обжигая пересохшие губы. Внутренности томительно закрутило в узлы. Демон задрал голову и посмотрел так… Так! Что жар прошелся по телу, заставив поджаться даже пальцы ног.
– Поцелуй меня, заноза, – требовательно прошептал он.
Я взволнованно прикоснулась к его губам. Вышло совсем уж невинно, по-девичьи нежно и мягко, но Андрей зажмурился до резких морщин. Короткий глухой стон чем-то походил на мурлыканье кота.
– Люблю тебя, – на выдохе призналась коварному чудовищу, по-хозяйски сжимавшему мои бедра. И тут же проскользила лопатками вниз, а потом снова подлетела вверх, оказавшись прижатой уже не к стене, а к влажному, горячему телу.
Путешествие продолжилось. Доверчиво уткнувшись носом в мокрые темные волосы, я позволила донести себя до спальни. На входе в которую мой копчик случайно познакомился с дверным косяком. Я протяжно охнула и поморщилась. А Карпов, довольный внезапно найденной точкой опоры, запечатал мой рот жадным поцелуем, параллельно стягивая с ноги чулок. Демон!
Именно в этот момент я поняла, что действительно попалась.
17.3
Ушибленная спина мягко приземлилась на простыни. Боковым зрением я уловила стайку милых голубых вензельков на белом фоне.
Голубых!
Я бы хихикнула, если бы в эту секунду с меня не сполз второй чулок. Преград между мной и Демоном оставалось все меньше, так что нервничала я все больше. Не до смеха.
Сорочка холодным шелком скользнула выше, по ребрам проехался горячий язык, и я окончательно запаниковала… Тролль меня укуси! Уж попалась так попалась.
Я судорожно прижала к груди ткань, комкая неприлично задравшиеся остатки одежды… И услыхала подозрительный треск. Даже не сразу поняла, что с этим треском провалилась моя оборона. Нижнее платье расползлось в разные стороны, оставшись висеть на мне шелковыми лоскутами и совершенно ничего не прикрывая. Ох…
– Демон! – с укором прошептала я, чувствуя, как с напором от меня отводят сначала одну руку, потом вторую, мягко вбивая их запястьями в подушку.
Андрей, довольный результатами собственного вандализма, придирчиво (Нагло! Бессовестно! Бесстыдно!) меня разглядывал. Взгляд его становился все темнее, все мутнее, засасывая меня черными воронками в неведомую космическую даль… Щеки жгло уже нестерпимо, и я испуганно зажмурилась.
– Ты сражалась с Джиной, противостояла Джелле, отбивалась от Белинды… Ты сбежала из усадьбы Расковых, прыгнув с балкона, и шлепала километр по заснеженному полю в одном платье, – вкрадчивый шепот согрел мое ухо. – Ты убегала на каблуках от саблезубой тигрицы… и не боялась.
Карпов ласкал мою шею щекотным дыханием, а мне вдруг некстати вспомнился сон с Августусом в главной роли. До боли реалистичный дурной сон. Буквально до адской боли. И все внутри сжалось от тревожного предвкушения. Какая-то невероятная несправедливость – заставлять кого-то переживать это дважды!
Несколько быстрых поцелуев незримо легли на мое плечо и вырвали из дурных воспоминаний.
– Ты бежала за обезволенной Элайзой Рид в лес, затянутый туманом… – шепот стал строгим, укоряющим. – Провернула смертельно опасный ритуал, собрав неизвестно как десяток редких ингредиентов… И даже тогда – не боялась.
Легкий поцелуй в губы – терпкий и немного колючий из-за отросшей щетины.
– Перенеслась в деревню, кишащую арканами, – Демон сладко сжал бедро, рассылая по телу горячие импульсы. – Упрямая девочка… Могла же погибнуть… Снова! – он ухватился за последний клочок ткани, все еще присутствовавшей на мне, и резко дернул вниз под мой сдавленный писк. – Но все равно не боялась…
Разделавшись с невинной материй, он приподнялся на руках и издевательски хмыкнул. Демон!
– И вдруг боишься голого мужика?
Я распахнула глаза и проехалась по нему ошалевшим взглядом. Который в процессе сменился на изучающий… И снова стал ошалевшим.
– Оп-пасаюсь… – признала, прикусывая губу и отводя глаза на голубые вензельки.
Хорошо, тут было довольно сумрачно, и мои мгновенно ставшие пунцовыми щеки никто не заметил. За окном все еще хлестал дождь, слышались громовые раскаты… Гроза не спешила заканчиваться.
– Я даже сквозь темноту вижу твое раскрасневшееся личико, – мигом избавил меня от иллюзий Демон. Его щекотный голос звенел улыбкой.
– Блин, – побежденно выдохнула я и вернула глаза на место. То есть, на Андрея. На его лицо.
– «Блин»?
– У меня русские корни, имею право, – начала торопливо пояснять я, отползая на другой край кровати. Точно, Карпов же не в курсе! Идеальное время, чтобы его просветить. – Мой отец… Он, оказывается, не просто так учил меня языку и…
