верно? – Я присела на маленький диванчик возле окна, и рассмотрела содержимое свежедоставленного подноса с завтраком. Кофе, булочки, фрукты и фиолетовый джем в крошечной пиалке. Идеально.
Сытая невеста – добрая невеста. Интересно, а если бы Алес не уложился вовремя, и отправил Безликих в другой мир на мои поиски чуть позже, когда мне уже было, к примеру, лет шестьдесят? Также настаивал бы на свадьбе, или просто шантажировал благополучием внуков? Так, всё, кажется, начинаю бредить.
С удовольствием вгрызлась в свежую булку, предварительно вымазав ту в джеме, и запила горячим кофе. Ну что ж… День начал улучшаться.
Бабушка присела рядом и с удовольствием наблюдала за поглощающей питательные калории внучкой.
– Как это все пройдет? Расскажите мне. – Потребовала я, приканчивая выпечку.
Первой отозвалась тётя Лили. – Традиционно, – поделилась она, – Церемония пройдет возле Главного кристалла. Он здесь является символом жизни и главным защитным артефактом. Этот особенный кристалл определённым образом одобряет браки и обмен родовыми артефактами.
– Так, то есть, может и не одобрить?
Бабушка пожала плечами. – Такое бывает крайне редко, и только если брак уж совсем по принуждению.
– И что тогда?
– Тогда молодожёны просто не смогут обменяться артефактами, и брак не будет заключен. Обычно, как чаще всего и бывает, пара дарит друг другу артефакты еще до свадьбы, и тогда церемония проходит просто идеально.
В голове сразу всплыл невесомый ажурный браслет Кирхарта, и то, как он красиво смотрелся на моем запястье…
– Это так необычно. Все эти артефакты. Здесь им придаётся такое значение…
Хотя, куда я со своим уставом в чужой монастырь? – Когда выходим?
– Через пару часов. Думаю, успеем сделать прическу и одеться.
Я пожала плечами. А стоило ли заморачиваться? Надела платье да похромала на выход. Прекрасно, что подол у него достаточно длинный, чтобы скрыть мою неприглядную раненую конечность.
Усадив меня на высокий пуф часа на полтора, родственницы в две руки занимались моими волосами. Что-то там плели, укладывали, завивали. Мне было все равно, я твердо считала, что оно того не стоило, но стойко терпела, отнесясь к этой пыточной процедуре как к части сделки.
Потом принесли платье. Точнее выкатили, на том же криповом манекене оказались еще и колесики. Минут за пятнадцать облачили меня в это золотистое великолепие, одернули где нужно, поправили что требовалось, разгладили где морщинилось, после чего я официально была готова к пытке номер два. На ноги мне достались мягкие невесомые балетки, и я счастливо вздохнула. Честно говоря, приготовилась бороться до последнего, если увижу перед собой лабутены на пятнадцатисантиметровой шпильке. Но обошлось. Потом принесли зеркало. Выше моего роста, в тяжелой золоченой раме, и я сама в этом зеркале выглядела, как не отражение, а реалистично написанная картина, в пышном золотом облаке с блестящим корсетом, и каскадом пышных кудрей вместо привычного уже небрежного пучка на голове.
Я видела, как заблестели бабушкины глаза за толстыми стеклами очков, как прячет лицо Лили, украдкой вытирая уголки глаз тыльной стороной ладони, и мне стало еще грустнее. Так не пойдет, нужно держаться, и не поддаваться ни лишним эмоциям, ни панике. Такую роскошь я себе позволить никак не могла. Иначе совсем расклеюсь, и все пойдет наперекосяк.
Шурша платьем, как гонимый ветром ворох осенних листьев, я подплыла к своим родным, и обняла их обоих. – Спасибо за всё.
– Тебе спасибо. – Серьёзно отозвалась тётя. – И прости.
Она отстранилась, и взяла с тумбы деревянную коробку, не замеченную мной ранее. Раскрыв тяжелую крышку, тетя вытащила оттуда крошечное золотистое совершенство – диадему с прикрепленной к ней полупрозрачной завесой фаты. Легким движением она водрузила эту конструкцию мне на голову, и слова развернула к зеркалу.
Я, конечно, отвлеклась на диадему, но никак не могла понять, за что у меня просили прощения. Конечно, все-таки, вся эта свадьба была моей жертвой, но простить? За что? Она и без того укрывала меня столько лет ценой собственного времени, ценой своей жизни.
Что и говорить, диадема была именно тем, чего не хватало для завершения образа. Любая невеста была бы до поросячьего визга счастлива надеть такое на собственную свадьбу. Любая, кроме меня, разумеется. Бабушка сделала шаг, и осторожно опустила невесомую вуаль мне на лицо, укрывая так, что я ощутила себя завёрнутой в кокон, или в полупрозрачную плащ-палатку.
Я недоуменно подняла голову, и почувствовала, как перед глазами всё расплылось, будто я вдруг стала видеть через мокрое стекло. Ага, вот видимо за это и прости. Внезапно, следом за резко ухудшившимся зрением, я перестала чувствовать все тело, остались лишь некие фантомные ощущения прикосновений к моим плечам и рукам, да смутные фигуры перед глазами, даже боль в ноге чудесным образом прошла. Хоть один плюс.
Руками двигать я если и могла, то чисто механически. Ощущались они так, будто мне уже не принадлежали.
– Что происходит? – Выдавила еле слышно, едва узнавая свой голос.
– Мы решили, что тебе так будет легче, – донеслось до меня, словно сквозь вату так, что я даже не смогла понять, кто говорит. – И нам. Нам тоже будет легче. Прости.
Это еще ничего. Возможно, и правда они всего лишь облегчили мне задачу, и мне не придется испытывать на себе тысячи незнакомых взглядов и чужих ненужных эмоций. Так что прощения просить им было не за что. Даже поблагодарю, когда очухаюсь. И почему нельзя было нацепить на меня эту фату ещё вчера вечером? Думаю, я прекрасно бы заснула в первые же секунды.
А между тем, меня взяли за руки, и куда-то повели. Я отстраненно наблюдала, как перед глазами заплясали, меняясь, цветные пятна. Надеюсь, они доведут меня до конца, и я не споткнусь где-нибудь на глазах у сотен людей, и не сломаю себе шею. Хотя, госпожа Чёрная наверняка порадуется такому исходу.
Тётя шептала что-то ободряющее мне на ухо, я чувствовала невесомые прикосновения к своим рукам, и верила, что все пройдет так, как надо.
Потом был долгий утомительный путь, который я наблюдала в виде нескончаемой пляски разноцветных пятен перед глазами, и под смутные звуки чьих-то непонятных разговоров. Я даже слегка подустала от этого безобразия. Не проще было меня просто вырубить, и провести весь этот фарс, надежно зафиксировав тело, привязав к какой-нибудь палке? Но в этой стране артефактов столь очевидное решение наверняка не пришло никому в голову как слишком уж простое.
Изредка я различала глухой шепот возле правого уха, с той же стороны, где ощущались знакомые прикосновения к руке. Тетя пыталась обрисовать для меня происходящее. Она объясняла, что мы едем в экипаже вместе с Инессой Ч1рной, и та здесь в роли моего телохранителя во избежание дальнейших диверсий от ее любимого сыночка. Услышав это, я лишний раз порадовалась, что имею удовольствие избежать сей неприятной компании.
