— Что он вам сказал?
— Ничего конкретного. Сказал, что даст возможность узнать о судьбе отца, — подошла к краю балкона, выглядывая вниз: темно и пусто. — Дал слово, что мне не грозит опасность. Но…
Я обернулась, стремительно преодолев расстояние, разделяющее нас, обняла опешившего от моей прыти мужчину.
— Что вы…
— Сейчас я перемахну через бортик и встречусь с доверенным лицом принца. Если не появлюсь через полчаса — скажите Нейтону, пожалуйста. Меня предупреждали на ваш счет, мистер Йорк, просили не доверять. Но кроме вас мне сейчас не на кого положиться! Я не прошу вас о чем-то невозможном, пойти против соратников… просто скажите Нейту.
Ричард Йорк смерил меня нечитаемым взглядом.
Не теряя больше ни минуты, я подошла к балкону. Завязав юбки узлом на боку, уселась на край бортика, перебрасывая ноги.
Отрешившись от всего, почувствовала, как кошка внутри меня настороженно сканирует территорию, готовясь к прыжку.
«Давай сделаем это, малышка».
Оттолкнувшись руками от перил, я полетела вниз.
Приземление было не очень. Похоже, я подвернула лодыжку.
«Как ты умудрялась в моем теле так ловко прыгать?» — осуждающе пожурила кошку, помня, что ей удавалась проделывать.
«Контроль был моим, — фыркнула она. — А теперь мы вместе. Ты всё еще боишься мне доверять в человеческой ипостаси».
Это правда. Я боялась потерять себя. С момента первого оборота в наших отношениях многое изменилось. Мы стали прислушиваться друг к другу, восстанавливая доверие, привыкая сосуществовать в обеих ипостасях одновременно. Она перестала выходить на первый план, закрывая меня глубоко в подсознании. Пора бы и мне забыть о прошлом.
Помассировала регенерирующую ногу, одновременно принюхиваясь.
«Странно, — я нахмурилась, развязывая юбки и поправляя образовавшиеся складки. — Пахнет химикатами, как у отца в лаборатории, и больше ничего».
— Э-эй! — тихонько позвала.
— Вот мы и одни, — знакомый голос заставил сердце ускорить ритм. Мутное и безрадостное облегчение сменилось тревогой и чувством опасности.
Стремительно развернулась, но было уже слишком поздно. Киллиан прижал к моему лицу платок, насквозь пропитанный каким-то снадобьем. В шею вонзилось нечто, кусающее сотней иголок, я попыталась сорвать металлическое приспособление, но оно еще больше вонзилось в плоть, оплетая, словно ошейник.
— Тиш-ше, дорогая. Паучиха-Берта увеличит дозу токсина, если ты будешь больше трепыхаться, — зашептал он на ухо, перехватывая мои руки за спиной. — Сейчас немного поспишь, а уж потом у нас будет достаточно времени для разговора. Я поведаю тебе намного больше, чем этот недомерок.
Киллиан махнул головой в сторону кустов. Там без сознания лежал седовласый мужчина. Ускользающим сознанием я отметила, что он не подавал признаков жизни.
Тем временем Киллиан перебросил меня через плечо:
— Даже больше, — он нежно огладил мои ягодицы, одновременно похлопывая, — я не только расскажу всё, я покажу тебе.
Глава 28. Не прошло еще время жестоких чудес
Глава 28. Не прошло еще время жестоких чудес
Я дрейфовала в океане боли, хватаясь за что-то прозрачно-хрупкое… какой-то стеклянный ящик. Моя щека лежала на гладкой холодной поверхности, а сама я смотрела пустым взглядом на нескончаемую водную гладь, сотканную из крови, кусков мяса и оторванных конечностей.
«Очнись!»
Голос кошки был требовательным, настойчивым. И он вновь звучал отдельно от меня.
«Не хочу», — зачем-то ответила стеклянному ящику.
«Хватит скулить и прятаться! — взвизгнула с яростью она. — Очнись!»
«Нет».
«Раз не хочешь, это сделаю я»!
Не стала спорить, так как даже на это не было сил.
В ту же минуту стеклянный ящик взорвался. Длинные и тонкие осколки впились в лицо, один из них распорол щёку до кости, но я не успела ощутить боль от порезов — в тот же миг на меня обрушилась волна раскаленного воздуха, опаляя, сжигая весь кислород. Мой рот раскрылся в крике.
В реальности я тихо застонала, приходя в себя.
— О, друзья мои, смотрите, леди Александрина Бересфорд проснулась! — сквозь шум в ушах услышала довольный голос Киллиана.
Почему-то он вызывал во мне смертельный ужас.
Страх стиснул стальными клещами. Я не могла дышать, на лбу высыпали бисеринки холодного пота, я судорожно пыталась пошевелиться, но не могла этого сделать. Моё тело не слушалось. С широко раскрытыми глазами я на мгновение застыла между реальностью и забытьем.
На голову обрушились воспоминания: мы в лаборатории, Киллиан выкрал меня, убил человека принца и… сделал со мной… что-то страшное!
Из груди вырвался долгий сдавленный вздох. На глаза навернулись слезы.
— Какой прогресс! — похвалил Киллиан. — В прошлые разы ты только орала и блевала.
Закрыв глаза, я попыталась расслабиться, чувствуя, как бешено колотится сердце.
— О, милая Алекс, дыши. Как учил Валентайн, — голос Киллиана звучал гулко. — И, возможно, в этот раз мы сможем поговорить.
Чтобы успокоиться, я постаралась выполнить дыхательные упражнения, которым обучил папа: вдох на два счета, выдох — на четыре.
— Молодец! — довольно прокомментировал Киллиан. — Именно поэтому я выбрал тебя в качестве моего «шедевра»!
Отрешенно уставилась в окно, совершенно не понимая, о чём он. «Шедевр»? Он метит на место папы? Но если он влил в меня какой-то яд, у него не вышло, кошка была со мной. Напрягла все органы чувств, пытаясь понять, где мы находимся.
Даже сквозь толстые стены были слышны раскаты грома. Зимняя гроза бесновалась и сходила с ума, вторя моему настроению. Она обрушивалась бешеной канонадой града, за которой последовал потоп. Дождь был такой силы, словно вознамерился смыть Лондон в Темзу. Молнии многозубыми вилами полосовали небо, освещая оконный проём холодным светом.
Их догнал запоздалый раскат грома. Содрогнулась даже крыша. Я перевела взгляд от окна, изучая комнату, в какой находилась: но прежде, чем увидела, я почуяла — кровь. Этот медный запах я различила бы где угодно.
Эта комната была не просто подпольной лабораторией, это было место тёмного ритуала! На стенах в рожках вместо факелов висели нанизанные на колья звериные головы: баран, медведь, волк и даже леопард, их соединяла между собой вязь магических рун. О забытые боги! Я вертела головой, ненавидя непрошеные слёзы мешающие присмотреться. Волновало только одно: лишь бы среди них не было ирбиса!
Не смогла скрыть вздох облегчения, когда не обнаружила серо-чёрной морды.
— Алекс, хочешь, я расскажу, как эти зверята попали на ритуал? — Киллиан вырос надо мной, участливо всматриваясь в лицо, расценивая мой вздох облегчения по-своему.
Моё угрюмое молчание его не остановило. Он был явно горд собой и спешил поделиться успехом.
— Все мы знаем, как оборотни теряют вторую ипостась? Всё верно, — он кивнул, отвечая сам себе, — надо умереть зверем. Во время Смуты именно так и убивали, лишая зверя. Выжидали оборот, а потом либо убивали, либо использовали штуки, специально разработанные против оборотней. Как только попадаешь под удар — пиши пропало. Теряешь силы, не имея возможности обернуться. И все — остается только половинка от оборотня: никчемный человечишка с раненой душой.
Он замолчал, печально качая головой, но тут же встрепенулся, широко улыбаясь:
— Правда, интересно? Меня настолько захватила эта мысль, что я спать не мог! Всё думал, ну как так, почему именно маги создают боевые артефакты, почему только они могут их использовать?
— Ты серьёзно? — первое, что мне удалось прокаркать в голос.
— Конечно! — с жаром заверил он, задумчиво рассматривая моё лицо. — Тебе сложно понять, ты рождена фелидом*, а вот будь ты каким-нибудь крысёнышем или во-он тем бараном, висящим на стене, так бы не говорила.
— Или если бы родилась лисом…
Он застыл, буравя меня взглядом. На долю секунды даже показалось, что сейчас он меня ударит.
