тем же Гурцием, сделал шаг вперёд и спустился на ступеньку вниз. Шаман тепло улыбнулся ему и едва заметно кивнул. Затем повернулся к собравшимся и неожиданно звучным для своей комплекции голосом провозгласил:
- Жители леса, гор и степи! Вот и наступил день, которого мы ждали несколько столетий, с того самого дня, как под небом этого мира прозвучало первое слово. Мы верили, что рано или поздно он придёт – тот, кого примет Фуортал, кого признает древний Знак Круга, кто станет нашим защитником, нашей поддержкой, нашим Королём!
Денис чувствовал, что все пришедшие на поляну смотрят сейчас только на него, и что в этих взглядах нет ни зависти, ни осуждения, а есть лишь надежда и вера в него, первого короля объединённого Фуортала. И понимал, что сделает всё для того, чтобы жизнь тех, кто стал ему близок, кто готов был сражаться с ним плечом к плечу, кто доверился и пришёл, стала ещё счастливее и интереснее.
- Эта корона, - тут Гурций высоко поднял сверкнувшую в лучах вечернего солнца корону, - перейдёт потом к следующему королю, станет первой настоящей реликвией объединённого Королевского
дома Фуортала. Есть ли кто-то, кому есть, что сказать против будущего короля? Пусть скажет сейчас или не говорит никогда.
Услышав эту фразу, так напомнившую ему его прошлый мир, Денис мысленно улыбнулся, окончательно прощаясь с прежней жизнью. И вдруг подумал, что, наверное, отец гордился бы им, тем, что он выбрал непростой, но достойный путь. Мысль об отце обожгла сердце, и Денис неожиданно даже для самого себя поднял руку.
- Я не собираюсь говорить против себя, - успокоил он заволновавшихся зрителей и встревоженно посмотревшего на него шамана, - просто… можно я ненадолго изменю ход церемонии?
Шаман пристально посмотрел ему в глаза и неожиданно просветлел лицом.
- Ты можешь это сделать, будущий король, - проговорил он с удивившей Дениса мягкостью, - это будет твоё прощание, верно?
Денис кивнул, а потом, сглотнув появившийся в горле ком, обратился к присутствующим.
- Простите, что, наверное, нарушаю правила, - он откашлялся и смущенно развёл руками, - но можно я скажу? Знаете, у меня раньше не было возможности обратиться вот так, ко всем сразу… И сейчас я хочу сказать, что ни разу не пожалел о том, что судьба забросила меня в этот мир. Здесь я обрёл свою любовь, - тут Денис нашёл взглядом Летицию и улыбнулся ей, - свою дочь, - Симба радостно подпрыгнула и замотала хвостом, - своих друзей, - он посмотрел на стоящих рядом Делю, Захария, Генри, Франца, Хописа, - тех, кто стал мне дорог, - Дэн обвёл взглядом всех и увидел ответные улыбки. – В прошлом мире меня ничто не держало, там у меня не было близких людей. Кроме одного… Мне жаль, что сейчас меня не видит мой отец. Я жалею, что не успел сказать ему, как он был мне дорог, как я благодарен ему за всё, что он сделал для меня. И прежде чем принять корону и навсегда привязать себя к этому миру, я хотел сказать ему спасибо… так, как умею…
Дэн повернулся к Нафане, которому Гурций шепнул пару слов, и теперь домовой держал в руках гилану.
- Пусть это неправильно, и на коронациях не принято петь, особенно будущим королям, но я всё же…
- Не нужно ничего объяснять, юный король, - неожиданно проговорила Моховая Кочка своим изумительным контральто, - просто делай то, что велит тебе твоё большое и чистое сердце.
Денис кивнул, взяв инструмент, присел прямо на верхнюю ступеньку помоста и над поляной поплыл неторопливый гитарный перебор.
- Сядем с отцом, сядем вдвоём
На крылечке до утра, до утра…
Поговорим о том, о сём…
Денис пел, а перед глазами проплывали картинки из такого уже невозвратного прошлого: вот отец улыбается ему с веранды дедовского дома, машет рукой, а он, ещё совсем маленький, гордо едет по двору на трёхколёсном велосипеде. А вот уже они с отцом идут по полю, заросшему ромашками, и разговаривают обо всём на свете. Картинка сменилась, и вот отец с неприкрытой гордостью смотрит на Дениса, который получает диплом, пусть не с отличием, но с вполне достойными результатами.
- Сядем с отцом, тихо споём
Про коня, что ходит по полям.
Сыном я был, стану отцом,
В деда лицом…
Картинки менялись, музыка звучала, и Денису казалось, нет, он был абсолютно уверен, что отец сейчас его слышит и одобряет. Ведь неважно, в каком мы мире… настоящие любовь и благодарность не знают преград и расстояний… А то, что мокрые дорожки на щеках – так это дождь, просто дождь. Небо ясное? Не важно… это дождь…
- А река течёт, и новый поворот,
И в венах кровь моя течёт,
И дедов, и отцов,
А река течёт…
А река течёт…
А река течёт…
Замерло эхо последнего аккорда, а Денис продолжал сидеть, прикрыв глаза, и не сразу понял, что над поляной по-прежнему царит полное безмолвие. Он медленно открыл глаза, встал, протянул подозрительно шмыгающему носом Нафане гилану и светло улыбнулся всем собравшимся на поляне.
- Я готов…
Гурций, сделав шаг вперёд, остановился, а Денис, вспомнив, что должен делать, подошёл к нему и опустился на одно колено, став почти одного роста с шаманом. В звенящей тишине Гурций осторожно возложил корону на голову Дениса и, повернувшись к присутствующим, воскликнул:
- Да здравствует первый Король Фуортала Дэн Ворон Цов!
Тишина лопнула, как воздушный шарик, и над поляной понеслись восторженные крики и поздравления. Денис поднялся, оглядел своих подданных и, неторопливо взойдя на помост, сел на трон. И не успел он это сделать, как тёмно-синее вечернее небо над лесом, над горами и даже над далёкой степью озарилось множеством вспышек, словно десятки маленьких молний одновременно взорвались в небе.
- Боги одобрили! – довольно пояснил Гурций. – Значит, твоё правление будет долгим и правильным, король Дэн. Ну а через месяц можно и свадьбу отпраздновать, да?
- Свадьба – это хорошо, - кивнул Денис, взглянув на Летицию, что-то оживлённо обсуждающую с девушкой Хописа Джиной и с Аделаидой, - свадьба – это правильно. А скажи, мы же можем объединить все три? Ну, нас с Летти, Генри с Делей и Хописа с Джиной?
- Совсем объединить не получится, - покачал головой Гурций, - королевская свадьба – это событие отдельное. Но я подумаю, что можно сделать, обещаю.
Последовавшие за коронацией недели были до
