улыбаясь, прошептала она.
— Э…
Принц сидел с приоткрытым в изумлении ртом и не знал, что на это ответить. Но затем, прикрыв глаза, улыбнувшись и даже немного покраснев, словно в смущении, он сказал:
— Значит, придется тебе воспитывать троих.
Новоиспеченный отец посмотрел на младенца в своих руках. Малыш, наконец-то, успокоился и теперь мирно посапывал, как и его сестренка.
Это было последнее, что Елена услышала в эту ночь. Сон захватил девушку с головой, не давая ни малейшего шанса вырваться из его царства. Слишком много сил было потрачено, поэтому ее охватила дикая усталость. Но и спокойствие тоже.
Деймон нагнулся и поцеловал Елену в лоб, а затем начал отдавать приказы. Он заставил врача постоянно быть рядом с девушкой, никуда ни на шаг не отходя, а слугам приказал позвать сюда Мадару. Нужно было совершить церемонию, но одному с двумя детьми ему не справиться.
«И потом, мне интересно посмотреть на его лицо»
Деймон в предвкушении ждал появления Пра-пра. Мадара достаточно быстрыми шагами рассекал коридоры. Он до конца все никак не мог поверить в случившееся.
«Этот щенок! Появление еще одного Деймона я просто не переживу! Да, да, даже я не вынесу…»
Драгоцкий слышал его торопливые шаги, гулко раскатывающиеся под сводами коридора.
«Три, два, один… Мадара, твой выход…»
Управляющий замком и по совместительству основатель клана Драгоцких, представ перед Деймоном, сначала опешил от того, что увидел… На руках принца лежало крохотное создание…
«И все вселенское зло поначалу такое, а потом вырастает Деймон Драгоцкий».
— Забирай девочку и пошли, — невозмутимо тут же сказал молодой отец, вставая с места и направляясь вон из комнаты.
— Что?! Еще и девочка!
Даже Мадара не сумел скрыть удивления, только сейчас обратив внимание на Елену и маленький сверток в ее руках.
— А чем плоха девочка? — тут же спросил Деймон.
Хотя его голос и был спокойным, но взгляд явно говорил — «вякнешь на моего ребенка — придушу».
— Я тебя еле вытерпел… А теперь… Тебя… трое экземпляров, — ответил Пра-пра, потирая переносицу. Но все же в этом его «тебя трое» проскальзывали нотки веселости и заботы.
— Эй, я ведь тоже по твоей логике чья-то копия. И, между прочим, если вести до конца, то твоя.
Все говорилось шепотом, чтобы не разбудить ни детей, ни их мать. Мадара посмотрел на спящую женщину и усмехнулся:
— Да, Деймон, у нее очень сильный характер раз тебя терпит, — засмеялся тихо Пра-пра.
— Может, сначала разделаемся с церемонией, а уже потом будем выяснять кто из нас хуже?
Деймон вышел, не дожидаясь ответа.
«И не такой уж я несносный. Если меня не трогать», — подумал он.
Мадара только потер отекшую шею — документы особой важности перечитывать и проверять — это вам не плюшки есть. Вздохнув, словно говоря «эх начинается», он взял аккуратно девочку из рук Елены и отправился за молодым отцом.
— А знаешь, я, пожалуй, уеду куда-нибудь, и живите тут одни.
— Да делай ты что хочешь. Вот только когда они подрастут, я тебя из-под земли достану, — ангельская улыбка Деймона была сравнима лишь с дьявольской.
«Именно это у тебя лучше всего и получается», — решил больше не раскрывать эту тему Пра-пра, кашлянув. — «И все же… Я же говорил, что появится та, кто тебя изменит».
Вскоре, они вышли в тронный зал, в котором проходили балы. Однако, в свете последних событий, посреди него установили огромный стол, больше походивший на жертвенный алтарь. Такое сравнение пришло на ум Деймона первым, как только он его увидел. Посмотрев на своего ребенка, затем снова на это каменное изваяние, он перевел взгляд на Мадару:
— Вот скажи, откуда вообще пошла эта церемония? Не мог ничего получше этого жертвенного черного стола придумать?
Деймон только сейчас понял, что фактически все обычаи и традиции пошли от Мадары. Ведь официально он основатель их клана.
— Не ворчи, у меня всегда был хороший вкус.
— Ну да, как же, — буркнул Деймон.
На этом их препирательства закончились. Обоим Драгоцким хотелось закончить церемонию побыстрее по своим различным причинам, поэтому они молча положили осторожно обоих младенцев на стол. Чтобы не мешать, Мадара отошел в сторонку, а Деймон взял в руку кинжал, которым уже однажды резал себя. Лунные лучи обволакивали приятным матовым светом все вокруг. Блеснула сталь, брызнула кровь. Малыши, почувствовав ее, проснулись, что явно было зря. Мальчик поморщил носик и чихнул, а девочка заплакала в голос. Поморщившись от ее крика, Деймон испачкал свой палец в собственной крови и, по обычаю, написал на лбу первенца иероглиф с его именем, которое они с Еленой после продолжительных споров выбрали. Затем, молодой отец подошел к девочке. Ему повезло, что они выбрали имя и ей заранее, ведь никогда не знаешь точно, кто родится.
После того, как он закончил, он отложил кинжал и тоже отошел от стола. Малышка успокоилась, а мальчик, наконец, начал обращать внимание на то, что происходит вокруг. Все, что он видел — яркий серебристо-голубоватый свет. Все, что он чувствовал — запах отцовской крови.
Но, вскоре, это все прекратилось. Надписи «Каин» и «Кира» словно впитались в их лбы, и теперь весь мир они видели по-другому. Везде были эти самые потоки энергии, пронизывающие все вокруг и немного пугающие. Дети, не понимая, что происходит, теперь уже заплакали вдвоем, а Деймон посмотрел на Мадару.
— В чем дело? — требовательно спросил он, нахмурившись.
— Пройдет пара дней и они успокоятся, просто сейчас они видят немного больше, чем обычные младенцы, и это их пугает, — учтиво ответил Пра-пра, раздумывая над именами детей.
«Черт, неужели они постоянно так будут орать?»
Деймон, несмотря на сильное желание уйти подальше от их криков, снова взял мальчика на руки.
— Пошли. Киру несешь ты.
— Заканчивай свои детские капризы, дружок, — усмехнулся Мадара, но взял девочку, и, как бы странным это ни казалось, она успокоилась в его руках.
Пра-пра только как-то странно улыбнулся — мол, учись, пока я жив. Деймон недовольно стиснул зубы. Ему не нравилось, когда кто-то был лучше него, тем более в обращении с его собственными детьми.
Посмотрев на малыша, он молча вышел из залы, надеясь, что он успокоится по пути. Однако он плакал все время, вплоть до того, как его передали в руки Елены. Девушка, словно почувствовав приход Деймона, медленно открыла глаза.
Да… Драгоцкий с ребенком на руках — невообразимо фантастическая и милая картина. Еще больше заставляло улыбаться то, что молодой папа немного морщился от криков малыша. И когда новорожденного Каина положили рядом с матерью, ребенок почувствовал родное биение сердца
