лишило меня близких. Ненавидела ли я его в этот момент? Это чувство невозможно было измерить. Меня душила ярость, смешанная со скорбью.
— Пусть сдохнет, — выдохнула я, сжав кулаки. Воздуха не хватало, и я начала задыхаться. — Пусть сгорит в Аду.
Как он мог после всего смотреть мне в глаза? Как мог надеяться, что я сниму с него проклятие? У него вообще нет сердца?
Изображение родителей начало меркнуть.
— Нет! — закричала я, вскочив на ноги. — Оставь!
Это все, что у меня было от родителей в этом мире, кроме теплых воспоминаний. Всхлипнув, я зарыдала.
Мама!
Мамочка! Я всем сердцем полюбила твоего убийцу. Что за насмешка судьбы? Как он мог оказаться моей истинной парой? Ведь все, что во мне осталось из чувств — это ненависть.
Будь проклят этот некромант!
Когда изображение окончательно погасло, я обернулась, ища глазами Адрию. Ведьма должна вернуть все, как было. Но этой сумасшедшей нигде не было. Она исчезла, просто растворившись в воздухе. И черт, как же это было не вовремя.
Я смахнула руками злые слезы. Сердце нестерпимо болело. Какой же я была слепой идиоткой. Ведь сколько было тревожных звоночков. Дэйм меня похитил и присвоил, не спросив разрешения. Дэйм был проклят, и меня пытались убить, лишь бы не дать ему выжить. Он устроил геноцид ведьм. Я думала, что его ложно обвинили. Я думала, что все не так плохо, просто кто-то сгущает краски. Господи, да я просто не хотела видеть, какое он на самом деле чудовище! Он не заслужил не только моей любви, я даже думать о нем не должна была иначе, как об опасном преступнике. Слепая, влюбленная идиотка. Я заслужила все то, что он со мной сделал.
Кристалл над моей головой тревожно запульсировал. Это знак того, что некромант получил очередную рану? Как там сказала Адрия? В этом камне жизнь мага?
План созрел мгновенно, я даже не успела его обдумать. Все, что мной двигало в этот момент — жажда мести. Чудовище, что хладнокровно уничтожило моих родителей, не должно остаться в живых.
Закричав, я собрала всю свою ярость и боль и двумя руками схватилась за пульсирующий камень. Меня пронзило холодом, но я продолжала держать, чувствуя, как что-то мощное толчками выплескивается из меня прямо в сердцевину кристалла. В голове билась лишь одна связная мысль: сдохни, Дэмиан Райс, сдохни в муках, поверженный своими врагами. Я мечтала, чтобы вместо камня в моих ладонях было его сердце, живое и пульсирующее, которое медленно превратилось бы в прах.
Но ничего не происходило. Проклятый кристалл не разлетелся осколками, раня мои руки острыми гранями, он лишь побледнел, став совершенно прозрачным.
Я надеялась, что это хороший знак. Дыхание облачками пара вырывалось изо рта. В помещении внезапно стало на несколько градусов холоднее, и я не сразу поняла, что за навязчивый звук доносился до моих ушей. Это было рычание. Угрожающее, раскатистое, явно не предвещающее ничего хорошего. Это очередная система защиты?
В глазах помутилось, и я внезапно кристально ясно увидела нити силы, что тянулись от камня во все стороны. Они потускнели и лишь слабо мерцали, и откуда-то пришло четкое осознание, что некромант окончательно утратил свою мощь. Не было больше никакой защиты вокруг Черного Замка. Армия скелетов рассыпалась грудами бесполезных костей, а послушные зомби в подвале упокоились навеки. Закрыв глаза, я увидела и самого Дэмиана. Он все еще пытался сражаться, и от его врагов уже практически ничего не осталось. Но силы покинули некроманта, и он стал ничем не лучше обычных магов. Мой вероломный жених старательно скрывал свою слабость и изумление, но взгляд изумрудных глаз то и дело возвращался к Башне, что возвышалась над его владениями.
Выпустив кристалл, я сжала кулаки. Ярость полыхала во мне ровным пламенем, и я была уверена, что если Дэйм прямо сейчас телепортируется в замок, я смогу его уничтожить. Грозное рычание, как оказалось, рвалось из моей собственной груди. Во мне было что-то огромное и мощное, жаждущее вырваться наружу и погрузить окружающий мир в хаос.
Это было…
Дракон.
Ведьма предупреждала, что очень скоро я почувствую зверя внутри себя. Похоже, ярость спровоцировала его пробуждение. Меня буквально распирало изнутри от желания, которому я никак не могла дать определения. Внутри меня как будто поселился Халк, который хотел крушить и ломать.
Взлететь. Расправить крылья и стрелой взмыть к облакам, почувствовать сладкий и пьянящий вкус безграничной свободы.
Я не сразу поняла, что боль, терзавшая меня, была не только душевной, но и физической. Дракон практически обезумел от моих эмоций, и все, чего он хотел — сжечь тут все вокруг к чертовой матери, а потом откусить голову проклятому некроманту.
Перестав сопротивляться, я закрыла глаза и закричала, когда тело перестало мне принадлежать. Огромные крылья, развернувшись, проделали дыру в стене башни, и я с ревом вырвалась на свободу и направилась туда, где все еще билось живое сердце князя Дэмиана Райса.
Некоторое время назад
— Ты идешь со мной, — тон хозяина не подразумевал возражений, и Мартин, втянув голову в плечи, поспешно поднялся. Последнее время он изнывал и маялся от страха, что гнев мага падет на него, потому что понял — в том, что касалось проклятой беловолосой ведьмы, лорд Райс не был справедлив и объективен. Он слепо защищал свою невесту, уверенный, что именно она снимет с него проклятие. Но эльф точно знал, что ничего подобного не случится. Все женщины одинаковы. Они лживы и коварны, и Эльза Эйр не исключение. Вместо спасения она лишь продлила бы мучения мага, что возложил на нее все свои надежды. Жаль, что Дэйм не хотел этого понимать, но Мартин со своей стороны сделал все, что мог, посеяв в сердце ведьмы семена сомнения. Наверняка при первой же возможности она снова попытается проникнуть в башню, чем навлечет на себя гнев хозяина замка. И если Никс будет милостива, это приведет к крупной ссоре.
— Куда мы идем? — робко подал голос эльф. Он не помнил, когда видел своего лорда таким мрачно-сосредоточенным. И болезненно-бледным. Некромант выглядел так, будто был смертельно ранен.
— К храмовнику, — сухо процедил маг.
Прежде, чем эльф успел задать следующий вопрос, Дэйм без стука толкнул дверь в покои Адриана Виллана. Рыцарь сидел у камина, задумчиво уставившись на огонь.
— Идем, — некромант не стал тратить время на объяснения, а понятливый храмовник не стал ничего спрашивать,
