Макария и Геката должны были демонстративно вернуться в Подземный мир, Гера в это время устраивала ловушку на Олимпе. Основной приманкой должны были стать молнии Зевса, с помощью которых тандему было бы очень удобно мстить. Уязвимость была достаточно очевидной, но богини считали, что из-за влияния Неистового Ареса — слишком горячего, чтобы думать о каких-то ловушках — способность тандема критически мыслить должна была снизиться.
Макария с Гекатой присоединились к Персефоне, та кратко попрощалась с Артемидой, и они погрузились в колесницы. Афроарес, который безошибочно угадывался по издаваемым звукам вроде шумного дыхания, фырканья и, изредка, кокетливого хихиканья, очевидно, ждал этого с нетерпением. Кони взметнулись в воздух, повинуясь тяжелой руке царицы, и Гера с Артемидой проводили их взглядом.
Мама, которая правила колесницей, смотрела только вперед, зато Макария могла позволить себе вертеться и обозревать окрестности.
— Третий вариант, мам, — негромко сказала маленькая царевна, глядя, как тройка олимпийских коней позади них, упираясь, недовольно фырча и сопротивляясь какой-то непонятной матерящейся на два голоса силе, запрягается в колесницу, и эта колесница вдруг исчезает, словно вычеркнутая из реальности.
— Ты уверена, дочка?..
— Третий вариант, однозначно, — зашептала Макария, шаря глазами то по мелькающему под копытами коней голубому небу, то по почти исчезающему вдалеке разрушенному Олимпу, — я видела, как оно увязалось за нами.
Мамочка не позволила себе никак проявить эмоции — только сильнее вцепилась в вожжи, но царевна смогла заметить скользнувшую по ее губам мрачную улыбку. Их третий вариант был основан на том, что у Афроареса уже есть свой собственный план кровавой мести — а иначе зачем ему рваться в Подземный мир?
Макария сильно сомневалась, что непутевый гибрид решил добровольно явиться на место отбывания предыдущего наказания и взяться за ударный труд по восстановлению разрушенного дворца.
Когда Олимп окончательно скрылся из виду, и впереди показалась дымящаяся расщелина, символизирующая «парадный вход» в Подземный мир, Персефона придержала коней и махнула рукой Гекате, пропуская ее вперед. Макария показала три пальца, и Трехтелая понимающе кивнула, проезжая вперед. Следом за ней заскользила по воздуху колесница Персефоны, а дальше, погоняя испуганно ржащих невидимых коней и обдирая о камни борта невидимой колесницы, мчался такой же невидимый, но абсолютно однозначно определяемый в пространстве Афроарес.
К сожалению, прорвавшись в Подземный мир, он тут же куда-то скрылся, и отследить его не удалось. Аресова половина гибрида не сказать чтобы в совершенстве, но, в принципе, знала свою бывшую вотчину, и понимала, что затеряться — это совсем не проблема. А если учесть, что из-за мамочки большая часть Подземного мира представляет собой дикие заросли, и те же тени, к примеру, летают уже не на асфоделевых лугах, а в асфоделевых джунглях, играть с Афроаресом в прядки стало гораздо более живописно — причем для обоих сторон! С другой стороны, кто-кто, а Макария знала, что психика у подземных чудовищ нежная, и далеко не каждый рискнет связаться с чудесным тандемом. Ведь если они в основной своей массе пытались сбежать после первых пять минут общения с безобидной подземной царевной, то что же случится, когда на них пойдет в психологическую атаку могучий и прекрасный Афроарес?..
Но на коротком военном совете Геката и мама почему-то не сомневались в психической стойкости подземных — Трехтелая даже пробормотала что-то про совместные тренировки с Макарией. Царевна, естественно, возмутилась — вообще-то в Подземном мире она и мухи не обидела! По крайней мере, специально. Заслуженно огребал только отбывающий наказание Арес, ну, и еще один тип, Адонис, бывший мамин любовник, которого пришлось устранить, чтобы не путался под ногами у папы Аида. Все остальные нарвались либо случайно, либо, по мнению царевны, по причине собственной глупости/неосторожности/неумения быстро бегать.
Мама с Гекатой согласились как-то подозрительно быстро (особенно подозрительно, когда соглашаются с формулировкой «ну да, ну да»), но царевна не стала настаивать на продолжении дискуссии — во дворец вернулся недовольный, уставший Танат. На удивленный взгляд Макарии он проворчал что-то про коллективные суицидальные жертвоприношения у смертных, но рассказывать отказался.
Поэтому мама с Гекатой быстро ввели его в курс дела (к его появлению они успели разослать часовых на всех стратегически важные объекты и наладили систему связи из Эриний) после чего приготовились ждать.
Первые новости последовали спустя час (Макария даже не успела разузнать у Таната подробности насчет жертвоприношений).
В первый раз Афроарес был замечен у Стигийских болот, куда была десантирована Геката. Та обнаружила брошенную колесницу, покрытую болотной жижей, и с ехидной улыбочкой распорядилась послать ее на Олимп. Трехтелая направила по следу беглеца стигийских собак, и те, немного покружив по окрестностям, вышли к реке Стикс.
У реки на них налетела сама титанида Стикс в самом что ни на есть боевитом настроении.
— Я, конечно, всегда нейтральна! — завопила она, размахивая заляпанным болотной жижей хтонием. — Но это! Это уже перебор!
От возмущения обычно суровая и сдержанная титанида так шарахнула силой ужаса, что пробрало не только попятившегося на дрожащих ногах Радаманта и сбитых с крыла Эриний — у Гекаты нервно дернулись четыре глаза из шести, а Персефона, кажется, слегка побелела. Макарию тоже слегка пробрало, она и сама не заметила, как нож, припрятанный в сапоге по совету папочки Аида, оказался у нее в руке.
Титанида, которая в целом царевне благоволила, озадаченно посмотрела на нож и принялась возмущенно рассказывать, как на нее, мирно упражняющуюся в метании копий в районе стигийских болот (в качестве мишеней служили гигантские болотные слизни), выскочило что-то невидимое и нецензурно на два голоса орущее. Стикс без раздумий схватила это «что-то» за шкирку, сорвала с него шлем и…
И узрела.
Измазанный болотной грязью трехногий, четырехрукий, двухголовый субъект с мощными мышцами, одной женской грудью посреди туловища и длинными светлыми волосами, растущими пучками из самых разных мест, в свою очередь, узрел Стикс с занесенным копьем, заорал на два голоса и бросился наутек.
Орал он, кстати, что они еще всем покажут. Что именно будут показывать, гибрид не уточнил, а догонять титанида не стала. Пожалуй, она в первый раз в жизни усомнилась в здравости собственного рассудка, и этого короткого мига Афроаресу хватило, чтобы сбежать.
И теперь Стикс возмущенно вещала, что месть Кронидов, конечно, священна, но одно дело — разрубить врага на куски и сбросить в Тартар, и совсем другое — соединить его воедино с блондинкой и отправить гулять в таком виде по Подземному миру.
— Нет, это не Аид, — сказала мамочка, внимательно выслушав Стикс. — Оно, можно сказать, само. Когда мы разбирались с Концепцией…
Персефона с Гекатой кратко рассказали титаниде о
