ей хотелось того безудержного взрыва чувств, который они делили, как будто любя — любя! — в отчаянно первый и последний раз.
Случившееся стоило даже помятого вида очевидно также почти не спавшего ночь мужа. Джунко подтвердила Эдварду сказанное вчера. Роберта поблизости не было — он ждал, когда Джунко позвонит, чтобы отвести ее отметить подачу заявления в ресторан.
Джунко вспомнила, что обещала Эдварду прийти паковать вещи и отменила этот план — на празднование с Робертом ее сил хватит, а собираться, да еще в присутствии почти бывшего, решительно не хотелось.
Джунко так мало спала и столь сильно мечтала о Роберте за последние месяцы, что лишние минуты не видеть ожившую грезу из-за каких-то там бытовых мелочей было бы высшей глупостью!
— Все нормально? — теперь они сидели за столиком, играла негромкая музыка, а васильковые глаза Роберта глядели с неподдельной заботой.
Джунко кивнула:
— Да, пятнадцатого надо прийти в одиннадцать, будут рассматривать наш вопрос. Претензий мы не имеем никаких, так что поставят штампы и отпустят…
Роберт поднял бокал:
— Тогда за это?
— Ага…
Джунко еле удержалась от того, чтобы вздохнуть, хоть и поддержала тост, и Роберт прищурился:
— Что такое? Ты сожалеешь?
Теперь она пригорюнилась открыто:
— Нет… Я просто боюсь будущего…
— Эээ… — эту «новую» Джунко Роберт почти не знал. Получается, за время, прошедшее с их расставания, Джунко заметно изменилась. Неизвестное его настораживало.
Джунко объяснила:
— Как я буду жить? Как мы будем? Вот ты привел меня к себе домой, вот я развожусь, а что дальше? Раньше мы никогда вместе не жили…
— Не жили, ну и что? Теперь будем. Ты не хочешь?
Джунко чувствовала себя не в своей тарелке. Она совсем мало спала, и мысли шли невеселые:
— Я не знаю. Я вообще ничего не понимаю! У нас секс. Теперь секс, потом секс, а дальше что?
Дальше…
Роберт задумался. Как-то внезапно все стало сложно и зашло в тупик. Выйти из неудобной ситуации, бросить Джунко и уйти к какой-нибудь… гм… Кэйли он больше не мог.
Пришло время встретиться со своими демонами лицом к лицу.
— Дальше будет хорошо.
— Что будет? — Джунко начала кипятиться. — Будешь меня, ну, это, и бросишь, да?
— Не брошу, — разговор Роберту не сильно нравился, однако, зрел очень давно. Джунко правда имела право требовать свои гарантии. Роберт добавил мягко. — Не дави, пожалуйста.
Таким милым он еще никогда с ней не был, но у Джунко пропало всякое желание возвращаться в квартиру и предаваться веселому разврату.
— Ладно. Я пойду к Эдварду, буду собирать необходимое для перевозки…
Роберт мысленно выругался. Вслух сказал:
— Собирай. Позвони, когда за тобой подойти. Ты же не будешь у него ночевать?
— Нет, конечно! — Джунко аж поперхнулась. — Просто… Просто я уже взрослая. Плакать и ждать… Я переросла.
Он не хотел, но должен был говорить этот код. Но иначе… малышка и впрямь могла бы не вернуться, и подобный исход показался Роберту ужаснее неудобных слов и напряженной звенящей печали, разлитой в воздухе.
Произнес глухо:
— Не надо плакать и ждать. Я тебя люблю, и потому мы будем жить вместе.
Любит… Этого ли Джунко хотела, ища почву под ногами?
Любит? А когда он перестал любить Колетт? Любит…
Джунко не знала, что ответить и выпалила:
— Я постараюсь управиться скорее.
Роберт вспомнил:
— Если он будет обижать тебя или задерживать, звони.
Реакция Джунко на признание в любви озадачила его. Она не выказала радости, ничего. Стоило ли Роберту вообще говорить ей о чувстве?
Но зато теперь Джунко казалась деловой, а не подавленной. Поинтересовалась:
— А ты где будешь?
Роберт улыбнулся:
— В магазин пойду. У нас совсем ничего не осталось. Тебе что-нибудь принести?
— Ой, даже не знаю… Что-то пока в голову ничего не идет! Я позвоню, если придумаю.
— Ага.
Теперь Джунко опять не горела желанием собирать вещи. Внезапно на нее навалилась усталость, но они вроде как уже договорились…
Надо взять самое важное, по мелочи и потом срочно звонить Роберту, чтобы ненароком не уснуть в том доме. Иначе Роберт может подумать, что Эдвард ее чем-то отравил, и последствия ужаснут всех!
Будь на месте Роберта его друг Оливер, тот уже бы наверняка выронил из рук половину товаров и пнул все попадающиеся на пути брошенные тележки от непонятной тоски и глухого раздражения.
Джунко все не звонила и вообще отреагировала как-то странно.
Колетт его признания нравились. Видно было, что Колетт их ждет. Джунко же будто пропустила слова мимо ушей и тотчас сбежала.
Неужели Роберт остался в дураках, Джунко отомстила ему за былое, ловко разведя через секс и бросив?!
Думать так не хотелось, но малышка его опасения не развеивала… Или Эдвард запер ее в доме, а Джунко стеснялась позвать Роберта на помощь?!
Тревога нарастала.
Наконец, расплатившись, Роберт решил как можно скорее донести продукты домой и позвонить первым:
— Алло!
Джунко ответила почти сразу, Роберт облегченно выдохнул и повторил:
— Алло. Ты как там?
— Я… Ой… Блин, Роберт! Я тут почти уснула!! Мы же почти не спали… Блииин. Три часа прошло!
— Да. Я уж думал, Эдвард к тебе пристает…
Джунко поспешила его успокоить:
— Нее! Его тут даже нет. Я сейчас быстренько закончу и прибегу, хорошо?
— Нет, — глядишь, она опять там уснет, а он поседеет от обуревающих дум, — я скоро приду к вам во двор.
— Блин! Ну прости! Ты волнуешься, да? Я все быстро-быстро!
— Не прощу. Отработаешь.
Джунко прыснула:
— Конечно!
Ооох. Она как чуяла, что уснет и все испортит!
Роберт боролся между желанием повторить «код» опять и оценить реакцию Джунко и стремлением спрятать показ чувств внутрь, пока не станет окончательно ясно, что эта в прошлом милая и безобидная, а теперь незнакомая девочка не дурит его.
В телефонной беседе победило второе.
Но вышедшая во двор с рюкзачком и парой пакетов Джунко в самом деле выглядела крайне утомленной. Видно, в ее жизни было совсем мало физической нагрузки и, как следствие, выносливости. Роберт забрал ее поклажу, и домой они возвращались пешком.
Даже несмотря на это, Джунко клевала носом и, зевнув, спросила:
— А можно, я отработаю завтра?
Роберт хмыкнул:
— Я не мытье полов имел в виду.
— Ааа, — она опять зевнула.
Похоже, здоровый сон сегодня был пределом мечтаний Джунко.
Роберт не хотел так просто отступать, но устроенная пенная ванна только усугубила положение. Джунко отрубилась самым бессовестным образом, и единственным выходом стало, обняв ее, устроиться на широкой постели рядом.
