— Ага…можно сказать коренной!
И мы рассмеялись. Я отправила маму спать, клятвенно обещая, что тоже вот-вот пойду. Сама же принялась за работу — а что? Немного подремала, потом с мамой по душам поговорила, теперь можно и делом заняться.
Такой меня и застал вернувшийся Фредерик — склонившейся над очередной статьей. Был поздний вечер, возле меня лежала кипа исписанных бумаг.
— Похоже, мы с вами поменялись местами… — протянул Император.
— В каком смысле? — удивленно посмотрела я на него.
— Моя очередь задавать ваш коронный вопрос: вы сегодня ужинали?
— Нет, — рассмеялась я.
— Сейчас нам накроют. Ричард останется на ночь в частях. Я был у него. Войска взяли ситуацию под контроль на западном направлении — возле границ с герцогством Рэймским. Кроме того, в кольце войск и зараженная столица Северной провинции. В самом Норверде работают целители. Там тяжело. Но не фатально.
— Сколько людей погибло?
— Много, — нахмурился Император. — Но меньше, чем могло бы. Ирвин обследовал госпожу Блер. Выяснил, что после того, как Брэндон протащил ее через черный огненный портал, зараза в ее крови погибла. На основе ее крови сумели сделать сыворотку. Волну эпидемии удалось сбить. За последние три часа — ни одного умершего. Ни одного заразившегося. Только Брэндон в гневе.
Фредерик скривился.
— А с ним что?
— Как же… Его Джулиана слаба от потери крови! Ее жизнь под угрозой… Как целители посмели это допустить!?
Несмотря на явный трагизм ситуации, мне стало смешно. Нападение, война, смерти… А у наследника и художницы — любовь…
Принесли ужин. По-моему, ни он, ни я толком и не поняли, что подавали нам дворцовые повара — настолько проголодались. Только молча и сосредоточенно жевали. Потом, уже за кофе, я решилась обратиться к императору.
— Фредерик, меня давно мучит любопытство…
Он очнулся — и с благодарностью улыбнулся мне. Словно звуки моего голоса вытащили его из мрачного кошмара.
— Что вы хотели у меня спросить, Вероника?
— Как так получилось, что из Императорской семьи — только вы и два ваших сына? А многоюродные братья и сестры, внучатые племянники и прочие-прочие?
— Вы хотите сказать — раз Императорской фамилии уже восемьсот лет, то родственников должно быть не мало…
— Разве это не логично? Даже если в вашем роду и принято рожать мало детей, однако… Должно быть как минимум пара десятков родственников. И среди аристократии некоторые должны кичиться тем, что кто-то когда-то… Это же простая математика.
— Все было именно так, — закивал Фредерик. — И родственники. И связи. До моего прадеда.
— Заговор?
— Прадед и так благостностью характера не отличался, а тут еще и бунт младшей ветви… Да еще и так талантливо организованный — там его племянники от любимой сестры отличились… Он воспринял это больше, чем предательство. Больше, чем оскорбление.
— И что же он сделал?
— Многих казнил — понятно, вся ветвь его сестры, включая ее саму, была уничтожена. Многих выслал — когда Император восходит на престол, ему подчиняется особая магия. С помощью заклятия можно повелевать силами подданных. И он наложил проклятие на своих родственников. Они могли пользоваться своими способностями лишь за пределами этого мира.
— И многие попали под это заклятие?
— Все родственники Императора — на тот момент не женатого. Часть аристократии.
— И у вашего предка был один сын?
— Да. Мой дед. У деда — тоже один ребенок. И у отца. Пока лишь я выбился из этой традиции. У меня есть Ричард. И Брэндон.
— А что будет с Ричардом, когда на престол взойдет его младший брат?
— Вы думаете, что Брэндон, став императором, попытается устранить старшего брата?
— Согласитесь, что это не исключено.
— Я смогу обеспечить безопасность обоим сыновьям. В том числе друг от друга.
— Они будут владеть силой, пока ничего не замышляют друг против друга? — догадалась я.
— Все немного сложнее, но, в целом — все правильно.
— И они оба об этом знают?
— Конечно. Особенно старательно я это объяснял младшему сыну.
— Потому что он законный и ему предстоит стать Императором?
— Нет, — покачал головой Фредерик. — Потому что он сильнее.
Мы замолчали. Несмотря на крепкий кофе, я с трудом сдерживалась, чтобы не зевнуть. Сладко-сладко.
— Вы устали, — заметил мое состояние Фредерик. — Вас давно надо было отпустить отдыхать.
— Все в порядке. Я хочу быть полезной.
— Тогда до завтра. Побудете моим секретарем еще несколько дней, пока мы со всем этим не разберемся?
— Конечно, — поднялась я.
Фредерик тоже оказался на ногах.
— Моему старшему сыну повезло, — легко улыбнулся он.
— Возможно, и младшему тоже, — не удержалась я.
Император издал звук, больше всего похожий на рычание.
Я направилась к двери.
— Постойте… — напряженно проговорил Фредерик.
— Что случилось? — остановилась я.
— Вы не чувствуете?
— Что именно?
— Кому-то очень больно. И я почему-то это чувствую… Это странно, потому что я ощущаю так себя лишь относительно близких мне людей. Сыновей. Вас. Не так явно — но чувствую ваших мальчиков. А тут… Я не знаю, кто это.
Мы быстро вышли из кабинета Императора. Он шел стремительно, словно что-то его подгоняло.
Охранники напряглись, увидев сильно встревоженного Императора. И первое, что они сделали — это вопросительно посмотрели на меня. Я ответила им возмущенным взглядом — дескать, я-то здесь при чем?
Так мы и двигались по ночным коридорам дворца. Чтобы успеть за Фредериком, мне приходилось практически бежать. Охранники сосредоточенно шли нам вслед.
Вдруг я поняла, что мы находимся в том крыле, где находились мои покои. Вот даже моя дверь. Что за бес сегодня Фредерика-то водит? Но мы пробежали мимо моей двери. Дальше. И подошли к комнате…Наташи.
Фредерик, даже не постучавшись, решительно рванул дверь на себя. В гостиной — ими всегда начинались апартаменты во дворце — было темно. Откуда-то, из глубины комнат, неслись болезненные стоны.
— Наташа, — позвала я. — Что с вами?
Император ворвался в спальню и коротко бросил:
— Свет!
Писательница выглядела плохо. Лежала, скрючившись на кровати. Дышала тяжело, в глазах плескалась мука.
— Вы почему на помощь не зовете? — возмутился Фредерик. — Чего ждете?
— Не хотела беспокоить…Вдруг само пройдет… — задыхаясь, ответила истинно русская женщина.
Император посмотрел на нее… Как-то о-о-очень выразительно. Покачал головой, словно отказываясь верить, что такое чудо бывает в природе. Подошел поближе, взял ее за руку.
