Ее голос звучал гипнотически, она задыхалась от страсти. Он опустился, обхватив и поднимая ее, пока колени не легли на подлокотники, а руки не оперлись о верхний край кресла. Его дыхание пощекотало розовые складки, прежде чем она почувствовала жар его языка. Он лизал, ласкал, вошел в нее, даря головокружительные ощущения. Джулия вся плавилась от лавины чувств, она буквально горела, и в этот момент точно знала, что она никогда не испытает такой изысканной агонии снова. Ее прерывистые стоны наполнили комнату, смешиваясь с грохотом грома.
Ее голова металась из стороны в сторону, из-за чего ее волосы струились по спине. Шелковистые локоны гладили ее по разгоряченной коже, щекоча, лаская, дразня.
Тристан отпрянул.
- Нет! - Ее бедра напряглись, пытаясь остановить его и прижимать к себе до тех пор, пока он не удовлетворит потребность, которая струилась по венам.
- Нравится? – спросил Тристан с хриплым смехом, но звук вскоре перешел в стон. – Мне тоже, маленький дракончик. Его язык снова гладил, исследовал, дарил ласки.
- Никогда я не пробовал ничего слаще, - прошептал он влажной плоти. - Совершенней.
Дрожа, она выгнулась ему навстречу.
– М-м-м... – Она была не способна произнести хоть слово.
Так ... много ... удовольствия ... Внутри нее все взорвалось. Вспышки огня. Спазмы мышц. Этот оргазм потряс ее до глубины души, даже сильнее, чем предыдущий. Не в состоянии умерить последствия этого мощного натиска, она прокричала его имя.
- Ты меня убиваешь, - выдохнула Джулия.
Он никогда прежде не чувствовал такую дикость, такую… страсть. – Ты нужна мне, Джулия, - проговорил он.
- Да, да.
- Ты такая маленькая. Ты готова?
- Сделай это, Тристан. Сделайте это сейчас.
Он опустил ее, еле сдерживая свое желание, и раздвинул ее ноги. Со стоном он поднялся, входя возбужденной плотью в нее и ломая барьер ее невинности. Она напряглась лишь на мгновение, затем слилась с ним. Чтобы Джулия могла привыкнуть к его вторжению, Тристан ненадолго замер.
На секунду он почувствовал ее, не только ее тело, но и эмоции. Он чувствовал ее голод, ее трепет. Ее желание. Они словно срослись, две половинки, объединившиеся в целое.
- Ты в порядке? - спросил он; на его лбу выступили бисеринки пота.
- Я такая, какой должна быть. Я часть тебя.
Его плотно сжатые губы говорили о том, насколько он сдерживался.
- Ты можешь принять больше?
- Я приму все, что ты мне дашь.
Он надавил чуть сильнее. Джулия выгнулась. Тогда Тристан вошел полностью. Она ахнула.
«Совершенство», - подумал он. Он начал двигаться, глубоко, глубже, подняв ее, потянув ее вниз, как он делал пальцами. Его ритм стал ускоряться. Быстрее. Быстрее. Быстрее! Он брал ее жадно, почти грубо, погружаясь в нее так, как ему снилось все эти ночи. Он не мог контролировать свою реакцию на нее; он отчаянно хотел ее. Она обнажила его истинную сущность, поглотила его. Из его горла вырвался стон, когда Джулия подвинула бедра, принимая его под другим углом.
- Сделай так еще раз. Сделай так снова.
- Вот так?
Она сделала это снова. Тристан прикусил ее нижнюю губу зубами.
- Именно так.
Джулия распутно ухмыльнулась, но ее улыбка быстро утонула в стоне удовольствия. Его ширина растягивала ее, но ощущение наполненности затмевало любой дискомфорт. Сейчас он был частью ее, глубокой и твердой, они были одним целым. И осознание этого действовало сильней любых лекарств. Она мечтала об этом моменте, мечтала быть с ним, но ее мечты меркли по сравнению с реальностью.
Ладонь Тристана опустилась между их телами; найдя клитор, он надавил на него. Эти мастерские манипуляции заставили Джулию забыть о каком бы то ни было оставшемся дискомфорте.
- Скажи мне, что ты чувствуешь,- хрипло попросил он. - Скажи, когда тебе нравится, что я делаю.
Тристан ускорился, сильнее скользя внутрь и наружу, продолжая натиск кончиками пальцев.
Мне нравится... Нравится…
Ее бедра двигались вместе с ним, то выгибаясь, когда он отступал, то останавливаясь, когда он входил в нее. Она не могла думать - лишь двигаться навстречу еще большему наслаждению. О, боже, она больше никогда не откажет себе в этом.
- Скажи, - выдохнул он. Тристан увеличил свой ритм. - Тебе нравится?
Она открыла было рот, чтобы объяснить, что она на седьмом небе от счастья и удовольствия, но стон вырвался из ее горла, в то время как она достигла следующего оргазме. Она плавилась от этих ощущений, будто закручивающих ее, и все быстрее, быстрее.
Чувствуя, как внутренние стенки Джулии сжимают его член, Тристан достиг оргазма. Мужской, сильный, звериный рев удовольствия вырвался из его горла, прежде чем он рухнул в кресло, увлекая Джулию вместе с собой. Они были истощены.
Когда он наконец смог вдохнуть побольше воздуха, он прошептал в шелковистые волосы Джулии:
- Ну, мой маленький дракончик, я думаю, тебе понравилось.
Поклонившись хозяину, немедленно сделай это еще раз.
Вечерние смутные тени струились по бархатным шторам и простыням. Шторм прошел, но свежий аромат еще витал в комнате. Всего час назад Тристан уложил Джулию в постель, на кружевную простынь; они были в своем собственном раю. Тристан разжег камин, и сейчас раскаленные угли пылали, время от времени издавая убаюкивающие потрескивания.
"Я сумею защитить то, что принадлежит мне", - подумал Тристан.
Всеми правдами и неправдами он не позволит Зирре, или любой другой женщине, украсть его шкатулку; и не позволит, чтобы Джулия пострадала от таких попыток. Нет, он не позволит. Скорее они умрут
"Я смогу защитить то, что принадлежит мне", - снова подумал Тристан. Зирра уже доказала, что не сможет вернуть его. Она не так сильна, чтобы причинить вред Джулии - только ее имуществу. И все же...
Осознав, что его мышцы напряженны и готовы к бою, Тристан вынудил себя расслабиться. Он повернулся на бок и обнял Джулию, прижавшись к ее теплому, сонному телу. Он глубоко вдохнул ее аромат, и его глаза сами собой закрылись. Он улыбнулся. Тристан заставил своего дракона напряженно потрудиться в течение нескольких часов, познакомив Джулию с множеством способов заниматься любовью: под ним, на нем, стоя. Еще никогда он не получал такого наслаждения.
И с другими его гуан рэн он испытывал сексуальное освобождение, но он оставался неудовлетворенным все равно. Всегда неудовлетворенным, будто внутри него что-то отсутствовало. А с Джулией он достиг кульминации блаженства. Она заставила его почувствовать свободным, подарила мерцание освобождения. Считала ли она до сих пор себя недостойной? Он ублажал стольких женщин, но еще никогда в его руках не было такого сгустка чувственности. Ни одна из женщин никогда не отдавала ем себя полностью, забыв про все запреты. До Джулии секс был лишь монотонной игрой, в которую ему надоело играть. С ней же было больше, чем простое удовольствие.
