- Из шелка?
- Конечно. Любого цвета, какой пожелаешь.
Она притихла после того, как Бишоп прикрыл ее одеялом, чтобы ей не было холодно. Она вздрогнула, когда Бишоп поправил одеяло, прикрывая ей плечи, и откинул прядь волос с ее лица. Если бы девчонка ловчее обращалась с ножом... если бы Марика была стопроцентным человеком... скорее всего она сейчас была бы при смерти.
Идея оказаться без своей отчаянной полукровки наполнила его душу страхом, чего раньше он считал невозможным. Он не хотел больше думать об этом.
Он поднялся. Он собирался спуститься вниз и осушить одну из приготовленных Флорией бутылок с кровью, а потом он сядет и подумает о том, как им быть дальше.
- Бишоп? - Позвал сонный голос, когда он убирал медикаменты. - Куда ты?
- Вниз. Тебе стоит отдохнуть.
- Ты не покинешь меня?
Слава Богу, что у нее были закрыты глаза, и она не могла видеть, как он пытался сглотнуть, застрявший в горле комок.
- Нет, я не покину тебя.
Но ему действительно было страшно, что когда-нибудь он может потерять ее.
Значит, Константин отправился к бабушке. Не смотря на то, что новость заинтересовала Максвела, его беспокоили причины этого визита. Константин пытался выведать местоположение Дампирв или он намеривался предать своих товарище, из-за внезапно возникшей отеческой заботы?
Хотя какое это имело значение. Максвелу было нужно, чтобы Бишоп узнал, что орден пленил Тэмпла. Если Константин ничего не расскажет, тоже не страшно. Ни Бишоп, так кто-нибудь еще отправится на розыски Тэмпла. У них это в крови. Даже такой грязный вор, как Санти и то готов был бы прийти на помощь себе подобным.
Имело значение только то, чтобы все пятеро в конечном итоге оказались там, где и предполагалось - в руках ордена. И чтобы именно так и произошло, у Максвела имелся план. У него всегда наготове имелся план. Единственный способ избежать разочарования, если предыдущий план не удастся. Его предыдущий план был связан с захватом Дэмпур.
К сожалению, в нынешнем плане Дампиром придется пожертвовать, чтобы Бишоп точно направился к ним.
Месть, Максвел знал это из личного опыта, является сильнейшей мотивацией.
Открыв дверь, Максвел спускался вниз по узкой лестнице, туда, куда он столкнул Армитэджа несколько дней назад. Он приложил к носу льняной платок, пропитанный лавандовой водой, чтобы не вдыхать зловония, словно тяжелый туман висевшего в воздухе. Ему стоит сменить одежду по возвращении, запах въесться в нее. И ванна бы не помешала.
У дальней стены подвала находились несколько клеток. Максвел проигнорировал жалобные крики, доносящиеся из них, и направился прямо к лаборатории в центре.
Трое мужчин стояли под тусклым электрическим светильником, лондонским достоянием Максвела. Одним из них был Михаил - российский ученый, доктор. Двое других вампирами, молодыми, сильными и преданными, как собаки. Они были готовы совершить все что угодно в обмен на кровь, деньки и проституток. И не одному из них не приходило в голову, что они самостоятельно могут достать, то за что они служат. Благодаря Михаилу никогда и не придет.
На столе лежал бледный мускулистый полуголый человек. Или скорее бывший человек. Он захрипел, когда увидел Максвела
Максвел улыбнулся и перевел свое внимание на коренастого русского.
- Михаил, ты превзошел самого себя.
- Спасибо, сэр.
- Кто бы мог подумать, что из такого жалкого дурака, как Армитэдж можно сотворить такое экстравагантное существо.
- Ублюдок.
Голос, лежащего на столе, был низким и твердым, но все еще сохранил свой британский акцент. Эта забавная особенность заставила Максвела улыбнуться.
- Разве так следует разговаривать с человеком, наградившим тебя бессмертием? - Спросил он, переходя, чтобы тот мог его видеть. Он был достаточно умен, чтобы не подходить ближе. Серебро оберегало его, но он не относился к той категории людей, что любят риск.
Он улыбнулся созданию Михаила, как незнакомцу, к которому у него было дело.
- Скажи мне, дружище, ты все еще помнишь Дампира?
Армитэдж зашипел.
- Стерва.
Максвел расценил это в качестве подтверждения.
- У меня для тебя подарок, Виктор. Я намерен отдать тебе Дампира. Ты можешь вцепиться ей в глотку, искупать ее в собственной крови, все, что только пожелаешь. Все что мне нужно, это, чтобы ты ее убил, когда тебе наскучит с ней развлекаться. Что ты об этом думаешь?
Армитэдж усмехнулся, и его зубы блеснули. Что испугало даже Максвела.
***
- Я никуда не поеду, - сообщила Марика Бишопу через два дня после нападения. - Ты не сможешь меня заставить.
Он вышел вслед за ней из ванной. Она была еще влажной и одета только в рубашку. Он специально дождался того момента, когда она выздоровеет, но будет безоружна, чтобы сообщить ей, что он хочет, чтобы она покинула город, прежде чем орден организует следующее нападение на них.
Ее бабушка уже уехала - Марика сама посадила ее на поезд. Это сняло бремя с ее души - знать, что Буника теперь в безопасности. Теперь Бишоп хотел, чтобы уехала и она.
- Марика, я хочу, чтобы ты была в безопасности.
Она обернулась к нему, ее волосы влажными жгутами щелкнули по ее плечам.
- Не относись ко мне, как к беспомощному человеку. Я не такая.
- Я знаю, просто не хочу понапрасну беспокоиться за тебя.
- Но тогда мне придется беспокоиться за тебя, не так ли?
Он нахмурился.
- Это совсем другое.
Она уперлась руками в бока.
- Неужели?
- Ты не бессмертна.
- Как и ты!
Он положил на груди руки, от чего рубашка обтянула мускулы на его груди.
- Я менее подвержен смерти, в отличии от тебя.
Она рассмеялась его жалкому аргументу.
- Нет. Я не уеду.
- Пожалуйста.
- Нет! Сделав отрицательный жест рукой, она направилась к нему.
- Мы сразимся с ними вместе, Бишоп. Я не оставлю тебя одного. Если мне суждено умереть, то пусть это будет рядом с тобой.
Он удивленно смотрел на нее.
- Ничего себе декларация.
Господи, он был прав, ну она и сказанула. Она могла быть искренней с ним, или ей следовало подождать, пока она не убедиться в его чувствах? Вдруг он воспользуется этим, чтобы отослать ее? Ее люди постоянно играли на чувствах своих жен, чтобы добиться желаемого.
- Ты сказала то, что хотела. Правду.
- И ожидаю от тебя того же.
Он взъерошил волосы.
- Ну, что мне с тобой делать?
Ее руки обвились вокруг его шеи, когда она обняла его. Он ощущал себя таким сильным, и это казалось настолько правильно.
