Мы с Орвином вскочили, побежали к дерущимся, однако кронпринц оказался шустрее. Он сумел вывернуться, ударил Кейла каблуком сапога, поднялся на ноги, одновременно извлекая из ножен кинжал, метнулся к Этнее. Орвин с громким выкриком бросился ему наперерез. Но манёвр оказался ложным. Ансель внезапно сменил направление, и я опомниться не успела, как лезвие его клинка коснулось моей собственной шеи.
— А теперь посмотрим, насколько твоя жизнь никому не нужна, — сказал он вроде бы мне на ухо, но не понижая голоса.
В итоге для меня звук получился очень громким, и ощущение вышло премерзкое: сверху вниз по позвоночнику пробежало нечто вроде неприятной щекотки. Мысли, посетившие меня в этот момент, были ненамного более позитивными. Это же надо было так глупо попасться?
— Сию секунду бросьте оружие! — рявкнул Ансель.
Самым ужасным было то, что и Орвин, и Кейл послушались. Правда, нехотя и нарочито медленно, но всё-таки опустили на землю свои клинки.
Способы выхода из создавшегося положения метались в мозгу остервеневшими, загнанными птицами. Мы стояли всего в паре шагов от обрыва. Если с силой качнусь назад, подтолкну Анселя в нужную сторону, и есть шанс, что он полетит вниз. Это был огромный плюс. Минус заключался в том, что вместе с ним упаду и я. Правда, я сыграла не совсем честно, не полностью выполнив условия из письма Охотника: небольшое зеркальце в сумке всё же имелось. Если я сумею вытащить его и проникнуть в подпространство налету, выживу. Но каковы шансы осуществить все эти действия во время падения в пропасть, я понятия не имела. А подготовиться заранее нельзя: кронпринц непременно заметит, чем я занята.
Впрочем, зеркальце — не единственное, в чём я пошла против воли Охотника. Я почувствовала, как, движимая давлением изнутри, выскочила пробка висевшей на поясе фляги.
— А ты однако же сталоченьвидным мужчиной, — едко заметила я.
Готова поспорить, что лицо Анселя стало в этот момент пунцовым. Но, главное, он инстинктивно попытался отстраниться, чтобы не касаться меня своим сильно увеличенным достоинством. Не от целомудренности, конечно, просто неприятно лишний раз демонстрировать своё уродство. На это и был мой расчёт. Кинжала принц не отвёл, но я сумела увернуться. Он бы, конечно, перехватил меня заново, но тут из бутылки вырвался Хаш. Дохнуло холодом, кругом как будто потемнело, а змий, стремительно увеличивающийся в размерах (сейчас он казался раза в полтора крупнее человека) завис в воздухе, глядя Анселю в глаза немигающим взглядом.
Кронпринц вздрогнул и выронил оружие. Сталь с жалобным звоном ударилась о камень. А Хаш распахнул пасть, демонстрируя тонкие острые зубы, и ринулся прямо на Анселя. Тот в ужасе отпрянул, замахал руками, потеряв равновесие, но, так и не сумев удержаться на самом краю, с криком полетел в пропасть.
Змий уменьшился до своих привычных размеров, развернулся к неподвижно наблюдавшим за этой сценой мужчинам, шикнул на них для острастки и нырнул во флягу. Несколько капель рома выплеснулось наружу единственным напоминанием о недавнем присутствии потустороннего существа.
— Жива?
Орвин метнулся ко мне, заставил запрокинуть голову и коснулся шеи там, где к ней недавно прижимался клинок Анселя.
— Всё нормально, — утомлённо ответила я.
Впрочем, опереться на мужскую руку оказалось очень даже кстати. Я думала, что сделана из материала покрепче. А нервишки-то, оказывается, шалят.
Шаг, другой. Отступить подальше от края пропасти было не лишним.
— Кейл, освободи Этнею! — окликнул декана Орвин. — Пара убираться отсюда. Надо бы успеть одолеть спуск до заката.
Я вскинула голову, затем сочувственно сжала предплечье принца.
— Он не освободит Этнею.
Мои слова прозвучали весьма отчётливо, невзирая даже на фоновый шум водопада.
— Почему? — недоумённо спросил Орвин.
— Потому что он и есть Охотник, — ответила я, глядя Кейлу прямо в глаза.
Глава 16. Первозданное зеркало
— Что? — недоверчиво переспросил Орвин. Перевёл взгляд с неподвижно застывшего декана на меня и, кажется, попытался оценить моё состояние, заподозрив, что я попросту не пришла в себя от потрясения. — Ведь это же был Ансель. Он придумал историю с Охотником, чтобы отделаться от нас с Этнеей.
— Нет. — Я уверенно покачала головой, по-прежнему глядя исключительно на Кейла. — Ансель просто воспользовался ситуацией. Мы с тобой не слишком-то шифровались во дворце. Наверняка у него были шпионы, которые подслушали наш разговор. В спальне принцессы или в саду. Доложили вашему брату, он понял, что это — шанс, и помчался сюда. Успел раньше нас, потому что воспользовался дворцовым порталом. Такой ведь существует, верно?
Я наконец повернула голову к Орвину. Он кивнул.
— Возможно, Ансель надеялся, что Охотник уничтожит нас сам, и планировал только наблюдать. Однако же пистоли на всякий случай прихватил. А когда прибыл на место, совсем незадолго до нас, обнаружил здесь лишь связанную Этнею. И решил, что важные вопросы лучше решать самостоятельно. Уж не знаю, где находился Охотник в этот момент.
— Надо было кое-что подготовить. И всё-таки любопытно, как ты узнала?
Кейл смотрел на меня с нескрываемым уважением, вот только не было теперь в его облике и намёка на прежнюю уязвимость, сконфуженность или неловкость. Перед нами стоял человек, уверенный в себе — настолько, что мог признать достоинства противника без урона для собственного эго.
— Я подозревала. Не только тебя, правда. Не зря же я все эти недели околачивалась в институте. Тот факт, что ты — стихийник, сбил меня с толку и заставил смотреть в другую сторону. Но в последнее время слишком многое стало указывать на тебя. Ты заподозрил неладное, когда Ансель выманил меня во дворец, и даже предупредил Орвина. Ты объяснил всё дурным предчувствием и, по идее, почему бы нет? Ведь главное, что ты оказался прав. Но я — немного учёный и предпочитаю логические объяснения. Например: если бы ты был Охотником, то точно знал бы, что нового преступления не случилось, и письмо из дворца — ловушка.
Кейл одобрительно хмыкнул, но ничего не сказал, предоставляя мне возможность продолжить.
— Дальше, — не стала разочаровывать его я, — пропала принцесса, и мы быстро поняли, что она покинула дворец добровольно. С кем-то, кому доверяла. Наверняка не обошлось без романтических настроений. И тут я вспомнила, как Ансель намекнул на твои гипотетические отношения с его сестрой. Тогда это показалось глупостью, но, если вдуматься, одного случайного танца на балу было бы недостаточно для подобных намёков.
Этнея зажмурилась и низко опустила голову, должно быть, кляня себя за недавнюю наивность. Увы, девочка, наивность лечится только так. Болью, разочарованием, неоправданными ожиданиями, печальными последствиями собственных ошибок.
— И наконец, мы виделись с Кроном, как раз когда он собирался на свою последнюю встречу — ту, с которой уже не вернулся. Разумеется, он не назвал мне имя своего информатора. Но готовился очень тщательно, обвешивался амулетами, и знаешь, в чём штука? В основном это были амулеты, защищающие от огненной магии. Кстати, не объяснишь, как такое возможно? Ведь стихийник и зеркальщик — это несовместимые понятия.
— Я не стихийник, — улыбнулся Кейл.
— Этот вывод напрашивается сам собой, — кивнула я. — Но как же твоя головокружительная карьера? К тому же я сама видела тебя в действии. Или какой-то талантливый огненник прятался в аудитории и делал всё за тебя?
— Нет, почему же, я всё выполнял лично, — заверил Кейл. — Только это не колдовство, а фокусы. Впечатляющие, правда? И очень убедительные, когда надо продемонстрировать магические способности. Меня обучил им один талантливый парень из бродячего цирка. Правда, у нас, в Эльмирре, такие представления не пользуются успехом. Зрителю неинтересно виртуозное мастерство артиста, когда всё то же самое может с лёгкостью исполнить маг. Поэтому номера с огнём обычно не показывают. А вот в заморских странах, там, где стихийники — большая редкость, цирковая программа выглядит несколько иначе. Так или иначе, я обучился, потом отточил навыки, потом сам кое-что усовершенствовал. И вуаля! — Он театрально развёл руками. — Никто не заподозрит во мне зеркальщика. Кроме тебя, конечно. Но это уже другая история.
