На рассвете она ушла. Сама ушла. Не хотелось, чтобы к Оллину заявился вездесущий дядюшка и увидел ее голой рядом с Оллином, да еще посреди смятых, сбившихся в кучу простыней, которые весьма красноречиво намекали на все то, что происходило ночью.
Дядюшка, он ведь тот еще жук. От него можно было ожидать всего… Но Айрис больше не боялась. Откуда-то появилось чувство, что они справятся. Вдвоем.
Айрис чихнула, когда невесомая пуховка прошлась под носом, и открыла глаза. Прическа была завершена, теперь девушки колдовали над ее лицом, покрывая его тонким слоем пудры.
Тогда, на Эрфесте, ей на шестнадцатилетие мать подарила пудру. Толченый мел в оловянной коробочке. Айрис один раз напудрилась. Потом смыла с себя это безобразие и больше никогда ничего на лицо не наносила, ибо вид получился ужасный. Словно привидение. Или упырь из страшной сказки. А тут пудра была совсем иной. Не выбеливала, как будто маскировалась под естественный тон кожи, при этом скрывая мелкие изъяны. Вон тот шрамик, например.
Мысли зацепились за шрам и переметнулись к Рато.
Айрис больше не злилась на него, как, впрочем, и на мать, которая наверняка донесла храмовникам, а потом сама испугалась и застыдилась. Осталась легкая брезгливость и сожаление о том, что на Эрфесте вот так и прошли первые два десятка лет ее жизни. Ларх знает как.
Она попыталась представить себе своего малыша на руках кормилицы. Хоть бы у Маараш хватило ума не простудить его ненароком, проследить, чтоб никуда не свалился, не расшибся…
«Да нет же, он единственный наследник барона. За ним обеспечат хороший уход. Рато наймет отряд нянек, но ребенок будет в порядке», — попыталась Айрис успокоить саму себя.
А потом подумала, что все равно заберет мальчика. Как она без него, крошечного ангелочка? Как без руки, и рана кровоточит, не зарастая… Оллин ведь не будет против… И он обещал.
Мягкая кисточка прошлась по губам, оставляя легкий маслянистый след и аромат спелой малины.
— Вот и все, госпожа Ленне. Посмотрите, какая вы красавица.
— Госпожа Делайн просто ядом изойдет от зависти, — добавил кто-то.
Вероятно, Лилиан не слишком любили в этом дворце. Скорее всего, у девушек были на то причины.
— Спасибо, — поблагодарила Айрис и принялась рассматривать собственное отражение.
Выглядела она как королева. Даже лучше, в тысячу раз лучше. Невидимая пудра сделала кожу совершенно матовой и нежной как персик. Глаза оттенили чем-то серым, чуть блестящим, ресницы накрасили, на губах был легкий розовый блеск, сверкающий бриллиантовой пылью. Айрис выпрямила спину. Что ж, она готова стать королевой этого вечера…
— Дай-то Лакшми вам всего хорошего, — вздохнули девушки и принялись собирать раскиданные инструменты для укладки, косметику, кусочки кружев, нитки…
Айрис выдохнула. Что ж, надо было спускаться. Она покрутила коммуникатор под перчаткой, и сквозь ткань высветилась цифра — пять часов. Гости начинали прибывать.
* * *
Через полчаса она вышла в главный холл, где и состоялся прием. Спускаясь со второго этажа, она поискала в пестрой людской толпе Оллина, потом увидела его и с облегчением выдохнула. Черный костюм-тройка идеально сидел на нем, подчеркивая ширину плеч и гордую осанку. Рубашка была такой белой, что, казалось, светится. Рядом с Оллином конечно же стоял Лайон Делайн, приветливо салютовал кубком всем прибывающим. А Оллин словно почувствовал взгляд Айрис, обернулся резко и, чуть ли не расталкивая окруживших его гостей локтями, направился прямиком к ней.
«Не нужно тебе… вот так», — успела подумать Айрис.
Неосознанно она поискала взглядом Лилиан — и нашла ее у одного из столиков, где был устроен роскошный буфет. Затянутая в узкое изумрудное и очень блестящее платье, с гладко уложенными иссиня-черными волосами и подведенными темным глазами, Лилиан еще больше напоминала змею. Тонкую, яркую, смертельно ядовитую. Айрис видела, что она внимательно наблюдает за Оллином, но не торопится что-либо предпринимать. В конце концов, вокруг нее вился какой-то светловолосый юноша в дорогом костюме, Лилиан лениво отвечала ему и даже не пыталась делать вид, что ей интересна беседа.
— Айрис!
Он уже поднимался по лестнице навстречу ей, протянул руку.
— Ты… божественна.
— Это ты мне платье прислал? — Она невольно улыбнулась, вложила пальцы в его руку.
— Нет, — в ответ улыбнулся он, — ты не поверишь, но дядя. Сказал, что раз уж я объявил тебя своей невестой, то ты и выглядеть должна соответственно.
— Я уже чувствую подвох, — вздохнула она. — Я не нравлюсь твоему дяде, и мы это знаем. Он явно предпочел бы видеть на моем месте Лилиан.
— Она и была на твоем месте у Артемиса, — глухо признался Оллин, — но это все чепуха. Меня это не беспокоит.
«Ах вот как».
Почему-то новость о том, что Лилиан была любовницей Артемиса, огорчила. Айрис даже не могла понять почему. Возможно, потому что теперь Оллин владел кусочком памяти Артемиса и знал, где у той Лилиан родинки на спине?
— Мы ждем высшего, — торопливо пояснял Оллин, ведя ее за руку по лестнице вниз, — вот-вот появится.
— Ты хочешь…
Оллин пожал плечами.
— Я мог бы спросить у него о тебе.
— Сейчас не лучшее время. — Айрис невольно нахмурилась. — Не надо. Еще кто услышит. Я-то переживу еще несколько дней в неведении, а вот если разговоры пойдут…
— Как скажешь, — согласился Оллин.
Они спустились в холл, к ним тут же подошла пожилая пара. Он был низким и круглым, точно мячик, она — милой сухонькой старушкой, совершенно седой, с аккуратно уложенными буклями.
— Герцог и герцогиня Эктопс, — тихо пояснил Оллин, отвечая на поклон.
— Милый, — старушка по-хозяйски взяла его под руку, — как давно мы тебя не видели. И как ты держался во время коронации. Истинный император! Мы рады, очень рады.
Сыпля словами, как горохом из дырявого мешка, герцогиня одновременно смерила Айрис придирчивым взглядом. Потеребила огромный кулон с бриллиантом.
— Ваше величество, мы были бы счастливы узнать имя вашей избранницы.
— С удовольствием представляю вам ее: госпожа Айрис Ленне, моя невеста, — ответил Оллин.
— Как интересно. — Цепкий взгляд старушки так и впился в Айрис. — Откуда вы, милочка?
— Я с планеты на границе Федерации, госпожа Эктопс. — И это было правдой.
— О Лакшми милосердная! — Герцогиня закатила глаза. — Как вы нашли это сокровище, ваше величество?
— Так получилось. — Оллин сдержанно улыбнулся. Было видно, что он и рад бы избавиться от болтливой герцогини, но не находил повода прервать разговор.
— А кто ваши родители, милочка? — пробасил герцог, промокая платочком лысину.
— Я… — В груди екнуло. Что сказать, что сказать? То, что отец оружейник? Делает мечи, топоры и доспехи? Засмеют ведь. Или не поймут.
Но спас Оллин.
— Ее семья занимается оружейным бизнесом, — сказал он, — и не стоит больше об этом. Дядя Джерм, вы же знаете, что о некоторых вещах лучше помалкивать.
— Это да-а. — Взгляд герцога сделался многозначительным. — О некоторых вещах вообще лучше не говорить. Не принято. Гервилия, пойдем, я вижу Слекса-старшего, надо бы поздороваться.
Айрис моргнула, когда Оллин стиснул ее руку.
— Идем, — и указал по направлению к входной двери.
Там неожиданно образовалась пустота, гостей как ветром сдуло. И в эту пустоту неторопливо, словно к себе домой, вошел высокий худощавый мужчина. Он остановился, окинул взглядом собравшихся — при этом каждый счел нужным поклониться — кивнул Лайону и так же неспешно направился к накрытым столам.
— Это высший? Тот, кого все ждали? — Айрис, не отрываясь, следила за мужчиной.
Высокий, подтянутый, светловолосый. Стрижен коротко, на военный манер. Брови тоже светлые, их почти не видно на смуглом лице, высокие залысины на лбу, прямой нос. Лицо мыслителя.
— Да, это высший. Тот, кого здесь считают богом, сошедшим на Рамелию, — негромко пояснил Оллин. — С ним-то мне точно нужно поздороваться. Артемис пару раз с ним беседовал, но давно… Надеюсь, он не заметит подмены.
