– Что вы здесь делаете? – архиерей подскочил со стула.
– Служба маршалов, – мужчина предъявил удостоверение. – Приказ о передаче послушницы Клариссы Роут, – он ткнул архиерею листок в грудь.
– Она не послушница, – архиерей начал изучать приказ.
Маршал повернулся ко мне и улыбнулся.
– Вы идете или так и будете там сидеть?
Я подскочила со стула и бросилась к нему.
– До свидания, – мужчина помахал своему отражению в мерцающем экране на стене.
Я шла за этим человеком, низко склонив голову. Он вывел меня из здания через черный ход и открыл передо мной дверь в припаркованную на улице машину. Я села на задние сидение, и он сел рядом со мной.
– Едем вперед! – дал команду водителю. – Ловко ты разобралась с этим говном. Как выманила его?
Я молчала.
– Ну, да… Ты же была в списках сироток, которым помогли. Он думал, что ты послушница и прикрываешь своих родственников-райотов, а ты оказалась ему не по зубам. Не переживай, Алена, – маршал похлопал меня по плечу. – Эту сеть мы уже зачистили.
Я повернула голову к мужчине.
– Кто вы такой?
Он достал из кармана визитку. На ней было написано «Григорий Носов».
– Тебе привет от дяди Гриши.
Горло свело судорогой.
– Если бы не он, тебя, в итоге, казнили бы. Алена, ты уже взрослая девочка. Должна понимать, что нельзя приехать в чужую страну, попасть в приют под вымышленным именем и не привлекать внимания, как послушница с синими волосами райотов. Был акцент, хотя ты прекрасно знала язык. Были еще привычки, не характерные для здешних мест. Например, тут непринято разуваться, проходя в дом. А еще нельзя получить частный грант на обучение и не привлечь внимание службы контроля за лицами с высшим метафизическим уровнем.
– А Мила… – промычала я. – Вы ее убили?
– Женщина, которая тебе помогла? Нет. Она не справилась со своей депрессией. И такое бывает.
– А девушка, которую опознали как меня?
– Знаешь, сколько таких девушек было? Им никто не помог, – мужчина взглянул на меня. – Ее тело просто нашли. А Григорий этим воспользовался и опознал ее, как тебя. Иначе, поиски Алены Евстофовой бы продолжились.
– Вы работаете на него?
– Я работаю вместе с ним.
– Вы палач?
Мужчина приложил палец к губам.
– Не стоит произносить таких слов всуе.
– Почему он мне помогает? Почему вы вытащили меня? Как вообще вы смогли такое провернуть?
– Деньги решают многое. Остальное решают связи. Григорий помогает тебе, потому что дал слово твоему отцу позаботится о его детях, если что-то случится. Ты не сможешь вернуть себе имя и деньги. Увы, Алена Евстофова мертва. Но ты можешь стать кем-то другим, – он достал из кармана брелок – удостоверение личности – и отдал его мне. Например, Алексис Ней. Послушницей с синими волосами, которые достались ей от отца – сына райота и послушницы. Продолжишь учебу в университете, правда, уже в другом, но все же. Станешь врачом, как и хотела. У тебя будут деньги на счетах. Нуждаться ты не будешь. Но и привлекать внимание не должна. Средний класс, дом в кредит, машина в кредит, простые вещи, никаких изысков и слишком дорогих покупок. Если Алексис Ней привлечет внимание, придется приехать мне и разобраться. Ты знаешь, что такое «зачистка»?
– Это когда всех убивают? – прошептала я.
– Именно. Только погибнут все, кто узнает о тебе лишнее. А ты останешься в живых. Потому что есть мир, в котором всем правят деньги и связи. И ни один человек в здравом уме от такой власти не откажется. Даже такой хороший человек, как дядя Гриша, – мужчина усмехнулся.
– А куда мы едем? – спросила я, сжимая в ладони брелок удостоверения личности.
– На Север. Там климат более приятный, чем здесь. Зимой идет снег. Ты ведь любишь зиму, да, Алексис?
– Нет. Я не люблю зиму.
– Придется полюбить.
– А что станет с Клариссой Роут? – опомнилась я.
– А кто это? – засмеялся мужчина.
***
Настоящее время. Город Р. Округ Т.
– Интересный поворот событий, – Одьен хлопнул в ладоши. – Клятва Возмездия, говоришь…
– Он не со мной связан, – произнесла я.
Одьен кивнул.
– Уже легче. Честно.
– Одьен! – взмолилась я.
– Да все нормально, – он начал оглядываться по сторонам. – Правда, живешь слишком скромно. Для дочери райотов, которые сколотили состояние на Жатве, даже слишком.
– Я не участвовала в том, чем занималась моя семья!
– Нет, – он покачал головой. – Ты покупала себе дорогие вещи и друзей за деньги, заработанные на жизнях других. Только и всего.
Он был прав. Он был чертовски прав. И его брат с сестрами, его родители – теперь все Ригарды об этом знали.
– Только не делай глупостей, – предупредил Айени.
– Больше глупостей не будет, – Одьен посмотрел на меня в упор. – Евстофовы держали в узде целые города. Миллионы послушников погибли на Жатве потому, что твои родители и их предки правили этим балом. Носов захватил фонд Евстофовых, потому что покаялся в грехах и начал работать с сопротивлением. Зачем он спас тебя – я не знаю. И если честно, знать не хочу.
Одьен вышел из комнаты. Я побежала следом за ним.
– Одьен! Что ты делаешь?
Он искал в коридоре свою куртку.
– Остановись, пожалуйста! Давай поговорим!
Он обогнул меня и пошел в комнату. Я следовала за ним.
– Почему ты не можешь просто поговорить со мной?
Он забрал брошенную на полу куртку с кофтой и обогнул меня в дверях. Не думала я, что потеряю его вот так. Лучше бы он казался злодеем, у которого есть второй браслет, и которого я бросила еще вчера. Поэтому родители попросили Кейдж предпринять хоть что-то, чтобы оградить любимого сыночка от кого-то, вроде меня? Если бы они знали, как их сын отреагирует на новости о том, что спит с наследницей райотов, которые держали собственную сеть легальной Жатвы, рассказали бы ему обо всем еще вчера. Или позавчера, в зависимости от того, когда сами все узнали.
– Прости меня, – прошептала ему в спину.
Он не обернулся и закрыл за собой входную дверь.
***
Я не помню, как ушли Гоаре, Кейдж и Айени. Помню только, что стояла напротив входной двери и все смотрела. Смотрела куда-то в пространство перед собой. Я поняла, что гнев наполняет меня. Гнев и бессилие что-либо исправить, изменить. Я сжала пальцы в кулаки и закричала, что было сил.
Хруст вокруг привел меня в чувства. На голову посыпалась штукатурка. Я взглянула вверх: по потолку пошла трещина. Мой дом начал разваливаться сам или это сделала я?
«Сила Истока неприменима к первому измерению. Бесполезно тренировать физическое тело. Ты никогда не станешь сильнее или быстрее хранителя. Смирись с тем, что ты уязвима в первом измерении и научись защищать себя с помощью оружия», – отец вручил мне пистолет. «Для начала, будем учиться стрелять».
Я повернулась к стене и сжала пальцы в кулак. Я вложила всю злость на Одьена за то, что он не смог принять меня такой, какой я была, и ударила кулаком в стену, пробив ее насквозь.
Уставилась на свою руку. На коже ни следа. Ни царапины. И практически никакой боли в пальцах. Я прошла на кухню и достала черпак. Попыталась его согнуть. Не получилось. Напряглась и закричала. Металл изогнулся в руках, словно пластилин.
Я пошла в гараж. Открыла машину, достала одноразовый телефон из-под водительского сидения и включила его. Набрала номер, который помнила наизусть. Пошли гудки.
– Слушаю, – ответил уставший голос.
– Дядя Гриша? – произнесла я.
– Если ты звонишь сама, значит опять вляпалась.
– Мне никто не навредит.
– Посмотрим.
– Дядя Гриша, вы знаете сказку об Aisori и Desima? – спросила я.
Затянувшая пауза меня напрягла.
– Кто тебе ее рассказал? – наконец, переспросил он.
– Один мой знакомый.
– Это его семейка о тебе справки наводит?
– Дядя Гриша!
– Мне все равно все доложат, – предупредил он.
– Так что с этой сказкой? – я присела на капот машины. – Вы ее знаете?
