насыпи на полу перед решеткой. Я не знала, что сказать в ответ на его откровения. Наверное, нужно было признаться в чем-то сокровенном, но в голову лезло совсем не то.
- Ты молчишь, - не выдержал мой мужчина. Раскрывать душу перед другим всегда сложно, никогда не знаешь, чем ее наполнят в ответ.
- В голову приходят только глупости разные,- честно призналась я
- Какие?
- Всякие, но ни одной стоящей умной мысли,- я обняла его за талию и теснее прижалась к шелковой рубашке щекой.- Я так тщательно планировала свою жизнь на Севере. В мечтах было многое: и матрас с первых зарплат прикупить, и занавески лиловые на окно.
- Ну, матрас я тебе свой отдам, занавески вешай любые, какие захочешь, можешь их вообще менять каждый день, - серьезным тоном заявил Итан.
- А книги мои вернешь? - я решила, что наглеть так по полной.
- Ну,- протянул он задумчиво,- мы можем определить их в библиотеку. Боюсь, что Сай и Каил так просто с ними не расстанутся.
- Но они же мои, вы их нагло присвоили, - моему возмущению предела не было.
- Ну, это как посмотреть, бегляночка. Ты ведь теперь моя, а значит, все, что есть у меня - твое, а что имеешь ты - мое. Получается книги общие. Братья они тоже часть твоей семьи. Неужели ты настолько жадина, что не дашь им потешить себя этими фолиантами?
Вот же хитрец. Нет, ну как все обставил. И ведь не придерешься к его словам. Хотя мы тоже не простушки.
- Тогда получается, что все книги, что в твоей библиотеке - мои?- о да я их успела приметить, несколько стеллажей битком набитых разной литературой. - Думаю я смогу найти там хоть что-нибудь стоящее, - поддела я его.
- Весь дом в твоем распоряжении, Ниори.
Неплохо. Может быть, все так уж неплохо. Мы с Селестиной тут развернемся. Но кое-что все же нужно уточнить.
- Получается мы с Селестиной как бы хозяйки? - подняв голову, я всматривалась в его лицо, ожидая ответа.
- Да, - просто ответил он без всяких лишних эмоций,- она в своем крыле, а ты в моем.
- А кухня? Могу я что-то изменить там?
- Кухней Гласа занимается, - выдал он. - Там у них все отлажено...
Я замерла, вот надо было Итану о ней вспоминать!?
- А забыла, прости, твоя любовница, - грубо перебила его я,- тогда, конечно, на кухню нам лучше не заходить.
- Я ведь сказал, что она уедет через неделю, ты дослушала бы сначала, а потом бурчала, как старушка,- беззлобно подколол меня этот несносный тип.
Неужели он не понимает, как мне неприятно обсуждать или даже слышать о его любовнице. Гласа вела себя в доме как состоявшаяся хозяйка. Представляю, насколько она меня ненавидит. Теперь понятно, почему она так шипела на меня. Вдруг захотелось и ему вот также ответить, припомнить мужчину, что был в моей жизни, чтобы понял каково это - слышать из уст той, что должна быть только твоей, восторженные или просто нежные слова о другом. Вызвать ревность. Интересно, а станет ли он мучиться этим чувством.
- Прости,- в моем голосе слышалась кротость, но я задумала коварство. Отстранившись от него, я вновь подошла к шкафу. На полочках была аккуратно сложенная одежда. Платья, нижнее белье, сорочки, гамаши и чулочки, висели туники и даже женский кафтан.
- А где моя куртка? - я отвернулась от него, поэтому мою подлую улыбку увидеть он не смог. - Это подарок Вьюго, - выдержала паузу, делая вид, что призадумалась, - странно ты сказал, что я пахну веником из полевых цветов, а он что травой после дождя поутру. Мне как-то его вариант больше нравится. А почему так? Почему запах вы слышите по-разному?
Вот теперь осталось сделать лицо проще и наивнее, и ждать реакцию. Приревнует или нет. Обернувшись к Итану, я мгновенно пожалела о своей проказе. На меня в упор, не мигая, смотрел Иной - туманник. И взгляд этот был наполнен тихим бешенством.
- Тех вещей нет, - с шипящими интонациями процедил он, - я лично сжег их. У тебя не будет ничего напоминающего о нем, - сглотнув, отступила, совсем не такой реакции я ожидала от своего мужа. - Ты пахнешь полевыми цветами и утреней росой, я найду и уничтожу этого жалкого Древнего, если ты хоть раз еще назовешь его имя. Ты поняла меня!?
Он смотрел в упор, словно гипнотизировал. Значит, ему можно своих любовниц вспоминать, а мне и имени другого произносить не разрешено. Благоразумно промолчав, я закрыла изящные дверки шкафа из светлого дерева. Продолжать разговор смысла не имело. Дерзить ему или пререкаться себе дороже.
Не зная, куда себя деть в этой комнате, я прошла к окну и выглянула на улицу. По дорожкам аллеи бегали дети. Мальчишки носились сломя голову, догоняя друг друга. Падали и хохотали. Непроизвольно улыбнулась и я. Ничего и я буду счастлива.
За моей спиной хлопнула дверь. Ну и ладно, со временем все уляжется. Все встанет на свои места. Не может же всегда быть плохо, и в моей жизни из-за тучек выглянет солнышко. Все еще улыбаясь, я погладила холодное стекло, за которым малыш пытался угнаться за своими старшими друзьями. Видимо он был водой в игре, с упорным отчаяньем он семенил на некрепких ножках и, расставив ручки в стороны, норовил задеть кого-то из друзей. Ему не поддавались, не делали скидку на возраст и мелкий рост. И это правильно, только так вырастают сильными, ловкими и смелыми. Только так.
Прошло несколько недель. Моя жизнь превратилась в одно сплошное ожидание. День за днем я сидела в комнате и часами смотрела в окно. Я словно сглазила сама себя. Все вокруг потеряло краски. Просыпаясь на утренней заре, ждала лишь сумерки, лишь бы день прошел.
Итан запер меня в своей комнате и не позволял выйти, изредка пуская ко мне только девочек из кухни. Но и с ними поговорить почти не удавалось. Под пристальным взором вардигана они быстро прибирались в помещении и накрывали на стол. Грязную посуду с подносом Итан уносил всегда сам.
Он вообще вел себя странно. Иногда, после длительного отсутствия, он приходил с люто горящими лиловым костром глазами. Он него разило смертью, кровью и моим отчимом. Я чувствовала, что зол Итан не
