Тейшериэль повел рукой, показывая на все, что происходило вокруг:
― Для начала, собрать свой отряд и вернуть нас всех в королевство. А там ― мчаться вместе с Барброй в клан ор-Тунтури. Если что и поможет призвать ее дух обратно в тело, так это родовой камень клана, который она совсем недавно окропила своей кровью.
Слова Тейшериэля подействовали на трибуна так, как целитель и надеялся. Алаир наконец сумел отодвинуть в сторону горестные переживания и вспомнил, что в его подчинении пусть небольшой, но все же отряд, и все эти люди и орки зависят от него.
― Оставить позиции! Отходим! ― скомандовал он.
Орки-наемники, которые все еще добивали немногочисленных хунгров, пытавшихся огрызаться, тут же прекратили преследовать обессилевших монстров и спустились с холма вниз.
― В строй! ― скомандовал Алаир. ― Возвращаемся туда, где оставили повозку. Там я открою портал, который приведет нас обратно к крыльцу загородного дворца короля Эквита!
― Его величество дал тебе портальный камень? ― заинтересовался Тейшериэль.
― Да, друг. Его величество сказал, что мы обязаны вернуться из этого похода ― хотя бы ты, я и Барбра…
― А вернемся все! ― кивнул Тэй.
― Кроме Барбры, ― не согласился Алаир. ― Помоги мне устроить ее тело на спине б-ракона. Так мы сможем идти быстрее.
Элай Тейшериэль тут же взялся помогать трибуну.
Через пару минут отряд, усталый, помятый и придавленный вестью о Барбре, споро шагал вслед за своим молчаливым хмурым командиром. На спине боевого б-ракона покачивалось целое, без единой царапины, бессознательное тело наемницы, сумевшей победить хунгров и забрать их артефакт, но отдавшей за это свою жизнь.
* * *
О неожиданном появлении отряда трибуна Алаира Виатора возле стен дворца королю Эквиту доложили мгновенно. Его величество тут же прервал важное заседание и поспешил на задний двор.
― Сын! Ты быстро! Рад видеть живым! ― воскликнул он, едва встретился взглядом с Алаиром. ― Мы тебя не раньше, чем через седмицу ждали. Ну, докладывай!
Алаир тут же встал по стойке смирно и по-военному чётко принялся говорить:
― Обнаружено поселение хунгров к северу от Эрпорта. Точного расстояния не скажу: Барбра сумела перенести нас туда раньше, чем добрались до пограничных кордонов. Прямиком с тракта.
― Сумела? Но как?! Она бывала там раньше? Откуда у нее портальный камень? ― перебил трибуна король.
Алаир чуть развел руками:
― Камня у Барбры точно не было. И не думаю, что она до нашего похода бывала когда-нибудь в поселении хунгров. Но ее музыка ― она творит магию, правда, часто с непредсказуемым результатом.
― Ты мне не рассказывал об этом, сын, ― упрекнул король. ― Очень хочу услышать эту волшебную музыку.
Трибун снова развел руками и повесил голову:
― Раньше не успел сказать, а теперь… Прости, твое величество, это невозможно. Барбра… ее нет с нами.
― Погибла?! А я тебя тут вопросами донимаю! ― король Эквит подошел к сыну, обнял его за плечи, похлопал, выражая сочувствие. ― Мне так жаль, сын.
― Она не совсем погибла, отец. И еще артефакт. Барбра была права ― он существовал.
― Что значит ― существовал? И что значит ― не совсем погибла? Ты говоришь загадками, Алаир! ― не понял король.
Трибун в третий раз развел руками:
― Когда Барбра забрала артефакт с алтаря хунгров и помчалась ко мне верхом на боевом б-раконе, артефакт исчез, растворился прямо у нее в руке, а сама она потеряла сознание, и даже Тейшериэль не смог привести ее в чувства. В общем, ни Барбры, ни артефакта, но хунгры побеждены.
Его величество заботливо провел рукой по бледному лбу Алаира.
― Что ж. Иногда победа дается очень большой ценой, но от этого не перестает быть победой. Иди, сын, умойся, переоденься и прикажи накрыть стол в твоей гостиной. Думаю, нам с тобой, а также элаю Тейшериэлю и магварру Неаргусу есть о чем поговорить. Я хочу услышать подробный рассказ каждого из вас!
― А Барбра?
― Если, как ты говоришь, она жива ― ею займутся целители.
― Пара часов ничего не решит, Алаир, ― позволил себе вмешаться в разговор эльф. ― Разреши другим целителям осмотреть твою жену. Возможно, они сумеют то, чего не смог сделать я. Но помни про десять дней.
Алаир неохотно позволил помощникам целителей унести Барбру в лекарский корпус, а сам, как и велел король, отправился в свои покои.
* * *
Доклад занял около получаса. Гораздо больше времени король, два магварра и элай Тейшериэль провели за обедом и за обсуждениями ― что это было, и что следует сделать для благополучия королевства и для спасения Барбры теперь, когда все изменилось и кое-что стало известно. Например, то, что хунгры вовсе не так уж неуязвимы, просто вместо доспехов носят доселе невиданные живые шубы.
― Нам, кстати, удалось прихватить пяток таких шуб, ― заметил магварр Неаргус. ― Думаю, они все еще живы. Надо только понять, чем их кормить и поить, чтобы они оставались живыми и дальше.
Магварр-разрушитель скромно умолчал, что находившиеся под его командой наемники подобрали беспомощные живые шубы по его приказу, но король и так понял, чья это была идея, и одобрительно хлопнул Неаргуса по плечу:
― А вот за это благодарю, магварр. Без награды не оставлю!
Пока обдумывали да разговаривали, явился с отчетом второй королевский целитель, и доложил, что вернуть Барбру он тоже не сумел, но согласен с элаем Тейшериэлем, что помощь шаманов орочьего племени может быть полезна.
― Тогда не теряй времени, Алаир. Бери жену и порталами отправляйся в Олифгруф, в клан Ор-Тунтури, ― распорядился король Эквит. ― И передай главе клана, орису Лэргу ор-Тунтури, что я от всего сердца желаю ему суметь вернуть дочь!
Алаиру повторять дважды не пришлось. Он только и ждал отмашки своего сюзерена, чтобы пуститься в путь. Правда, одного трибуна не отпустили. Вместе с ним в Олифгруф отправились все десять наемников, все трое маг-артов и верный друг-эльф.
Добрались до места ближе к закату. Лэрг ор-Тунтури принял гостей, как и положено гостеприимному хозяину: и комнаты выделил, и небольшое пиршество устроил. Пожалуй, будь Барбра в порядке ― устроил бы большое шумное празднество, а так только поблагодарил Алаира, что остальных десять членов клана вернулись домой живыми, поздравил с победой и заявил:
― Провожают души воинов на закате. Призывают тех, кого хотят вернуть ― на рассвете. Ступай, отдохни, магварр. Я пришлю за тобой, когда настанет время зажигать костры и взывать к милости Ора ― Духа Великой степи.
Если и удалось Алаиру вздремнуть в те недолгие часы, что оставались до рассвета, то совсем немного. Грустные мысли донимали великого магварра. Надежда в его сердце сражалась с отчаянием. Хотелось ни на миг не отходить от Барбры, ловить каждый ее вдох, каждый стук ее сердца. Но трибуна снова отстранили, заявив, что тело наемницы необходимо подготовить к ритуалу по традициям орочьего племени, а заняться этим должны сам глава клана, Лэрг, банщица тетушка Хави и шаман. А всяким магваррам-неумехам не след мешаться под ногами.
…Даже самая длинная ночь однажды сменяется рассветом. Закончилась и самая мучительная ночь в жизни Алаира. В тот момент трибуну казалось, что более мучительной уже не будет. Он взметнулся с постели заведенной пружиной сразу, как только услышал негромкий стук в дверь комнаты, в которой его поселили.
Не задавая лишних вопросов, пару раз плеснул в лицо холодной водой и пошел следом за юным орком, которого прислали ему в провожатые.
Впрочем, дорогу трибун нашел бы и сам. Как всегда, все большие и серьезные дела у орков совершались в центре крепостного двора. Там, как и в день свадьбы, Алаир увидел высокий шатер из б-раконьих шкур. Пройдя внутрь шатра, обнаружил родовой камень, а на подстилке у его подножия ― свою жену, все такую же бледную и неподвижную. У четырех проходов шатра сидели четверо пожилых орков с барабанами. У родового камня стоял глава клана, Лэрг ор-Тунтури, по разные стороны от него ― шаман клана и банщица, тетушка Хави.
