А ведь ещё несколько часов назад мы были полны надежд.
После объяснений с Гастоном прошла неделя, наполнившая мою жизнь новыми тревогами, но и невероятным счастьем. Гас и я не желали терять ни минуты короткой и полной опасностей жизни. Я привыкла чувствовать себя желанной и просыпаться рядом с любимым. Не представляла, как могла жить иначе. На факультете быстро обо всём догадались, хотя и продолжали делать вид, что ничего не знают.
Дни радости и любви пролетели так быстро, что я не поверила, когда Гастон сказал об освобождении заключённых из подземелья и атаке на Совет магов.
— Уже завтра? — с трепетом переспросила я.
Сердце сжалось от ужаса, но нетерпеливый азарт и ожидание победы выдавили беспокойство. Гас говорил скупо, не раскрывая лишних деталей. Боевая группа знала только часть плана. Мы — студенты факультета отверженных — были такой отдельной ячейкой, выполняющей собственную задачу.
Заснули с любимым вместе, а, когда Урса разбудила меня, Гастона уже не было рядом. Я в панике смотрела на пустую половину кровати, хранившую тепло любимого и никак не могла стряхнуть оцепенение. Если бы я знала, что вскоре всё рухнет в ту самую бездну, которой опасался Эссар.
— Собирайся, Кирсти. И да поможет нам богиня, — глаза наставницы блестели от возбуждения.
— Мы победим! — Я решительно сжала кулаки. — Или погибнем, но не станем больше жить как рабы.
— На этот раз мы не одни, — бросила Урса странную фразу, но не захотела объясняться.
Ранним утром, когда восход только наметился, окрасив тёмное небо, Гастон в сопровождении нескольких рабочих направился к воротам Академии. Люди, помогавшие восстановить корпус после пожара, были присланы друзьями для поддержки восстания. Всё так удачно сложилось, что нас не покидала вера в успех.
Урса и Михель собрали всех в галерее первого этажа. Накануне каждый получил активированный артефакт для себя и набор вещиц для заключённых.
— Метки потеряли силу. Чувствуете?
Студенты переглядывались и делились радостью от ощущения вернувшейся силы. Я же думала только о Гастоне, поэтому не сразу заметила, что среди сокурсников кого-то не хватает.
— Где Лиль?! Я не вижу фейри?! — Я множество раз прошлась взглядом по нашему небольшому отряду.
— Лиля уже не было в спальне, когда я будила мальчиков, — пояснила Урса.
— Он ничего не сказал, — пожаловалась Илма. — Перед сном попросил беречь себя и не выходить из корпуса, но мы и не должны выходить. Ведь так?
У Илмы тряслись губы, но она изо всех сил держалась. Дочке банкира хотелось убежать, спрятаться где-нибудь в тёмном углу факультета, чтобы переждать. Я понимала её страх. Мы все боялись и боролись с этой слабостью.
— Опять Лиль со своими штучками! Оракул! — воскликнула я, поддерживая взглядом Илму.
Я немного разозлилась на фейри, что он ничего не сказал и действует один. Волнуйся за него теперь!
— Гастон лично распределял задачи, — успокоила нас Урса. — Думайте о своей цели. Спускаемся в подземелье, убираем стражу и освобождаем рабов. Нашей магии хватит, чтобы подавить сопротивление. Из корпуса не выходим до сигнала.
Плотной цепочкой мы направились вниз. Скоро я своими глазами увижу, куда ведёт тот чёрный коридор рядом с «комнатой стыда», узнаю, как добывают хаотит.
Именно тогда всё пошло не по плану.
51
Мы нарвались на засаду. Тёмный и сырой подземный ход на втором ярусе заполнился стражниками. Обнажённые мечи, мрачные и решительные лица в полутьме выглядели образами из кошмарного сна.
— К стене и поднимите руки! — рявкнул один из них.
— Щиты и ловушки! — Неожиданно громким и повелевающим голосом приказала Урса.
За последние недели подготовки наставники обучили нас многому. Сплетение заклинаний хаоса требует времени, поэтому воинам удалось оттеснить отверженных в верхнюю часть корпуса. Чёрные нити и иллюзорные, но болезненные шипы не дали врагу окружить отряд. Я находилась в гуще событий, но будто наблюдала со стороны, не веря, что всё это происходит на самом деле.
Мы заняли позиции в галерее первого этажа. Двое наблюдали из окон за видимой частью парка: люди Америуса могли атаковать факультет с любой стороны. Остальные вступили в бой.
Призванные из земли капканы, крючьями впивались в ступни воинов, не давая подняться по лестнице. Тонкие лозы опутывали руки так крепко, что оружие само выпадало из ладоней. Самые гадкие из иллюзий выползали на свет с изнанки реальности, чтобы навести страх и порчу. Никто не был убит, но возникла паника.
Пространство заполнилось нитями хаоса, сгустками тени, наползающей на врагов. За это и не любили магов хаоса: за паучью хватку, тёмное искусство плетения заклинаний и умение внушать ужас. Мы были неопытны, но вкладывали в магию собственную душу.
Позади падающих, обезоруженных и ослепших от страха стражников раздался голос:
— Сдавайтесь и благодарите милость господина ректора!
За спинами стражи появились старшекурсники с факультета боевой магии. Я снова увидела наглую ухмылку того рыжего парня, который мучил меня во время турнира. Они все пришли снова сразиться с нами: уверенные, отчаянно весёлые и нахальные. Для молодых стихийников и настоящая стычка оставалась забавой.
Никто из наших не дрогнул, наоборот, вскинули головы:
— Поглядим кто кого! Теперь мы вам не чучела для битья! — закричали вокруг меня.
В нас полетели огненные шары и ледяные стрелы, не сумевшие пробить щиты с первой атаки, под ногами тряслись и двигались каменные плиты. Парня Зоуи царапнуло по щеке. Младшего из мальчишек подпалило, но мы быстро прибили огонь. Урса и Михель сплели защитный полог.
— Осторожней! Не убивайте всех. Приказ ректора! — напомнил кто-то из группы стихийников.
— Я их не вижу! Один туман! — пожаловался другой старшекурсник.
— Это морок. Бейте перед собой!
Мы переглянулись и расступились, разбившись на две группы по сторонам от выхода с лестницы. И снова: шипы, капканы, сети, удушающие лозы и отвратительные твари из бездны, липнущие к человеческой коже.
Мне удалось натравить на рыжего мерзавца склизкого шестирука. Зараза к заразе! Завопив, стихийник удрал и затерялся в темноте нижнего коридора.
Такая игра по вкусу Дикому шипу!
Первую атаку отбили и только выдохнули, как Илма закричала, указывая на парк за окном:
— Смотрите! У ворот идёт бой!
Мы прильнули к стеклу. Над деревьями в ещё бледном предрассветном небе плыло облако хаоса, его разрезали на части белёсые и кривые молнии. Они сталкивались, испуская на землю короткие лучи фиолетового света. Тонкие и стремительные потоки били, и били в землю. Кажется, и внутри корпуса мы услышали вопли тех, кого настигли удары.
— Ловушка, — как-то отстранённо сказала Урса. — «Поле молний» — заклинание Гастона. Отряд атакован.
Имя любимого прошибло меня до позвоночника и будто швырнуло к лестнице. Я не понимала, что творю, зная только — я должна быть рядом с Гасом.
— Я пойду туда! — восклицание само сорвалось с моих губ.
— Гастон приказал не покидать корпус до сигнала! — Урса попыталась схватить меня за руку, одежду, но не успела.
Из темноты нижнего яруса боевыми двойками стали появляться стихийники. Я взлетела по лестнице, слыша, как за спиной снова начался бой. В висках стучало. Площадка, дверь в кабинет декана, опять лестница и, наконец, дверь на улицу.
Я знала только одно: Гастон в опасности, а я встану против врага вместе с любимым, как всегда мечтала. Мечтала драться за свободу вместе с любимым. Что ж, умрём мы точно вместе!
Я моргнула, возвращаясь к болезненной реальности: широкая аллея, ведущая к центральной башне Академии, изувеченный и пленённый Гастон, я в руках стражи и Америус, с губ которого давно сошла привычная ухмылка доброго лавочника.
Незнакомые мне седовласые стихийники тесной группой собрались поодаль. Обвешанные амулетами и под защитой охраны, они всё равно с опаской смотрели в сторону Эссара. Кто-то напряжённо следил за высокими воротами, запертыми на множество замков и магических заклинаний. Другие брезгливо отворачивались от тел убитых стражников и фальшивых рабочих из отряда Гастона. Все господа из администрации Академии, кроме Америуса, имели потрёпанный и ошалевший вид. Им не нравилось присутствовать при допросе отверженного.
