Стараясь не скрипеть проваленными половицами, я поднялась по лестнице и, затаив дыхание, пошире распахнула дверь в спальню. Темень, разбавляемая тусклым уличным светом, без остатка наполняла комнату. Тут же показалось, что на кровати сидит прозрачное существо, а плакат эльфийского певца на стене оскалился клыками. Я поспешно хлопнула в ладоши. Хрустальный светильник с зыбким желтоватым шаром внутри послушно вспыхнул, но в следующее мгновение блеснула вспышка. С пронзительным треньканьем лампа взорвалась осколками, заставляя отпрянуть, а свет мгновенно потух. Сердце подпрыгнуло к самому горлу, кровь бешено застучала в висках. Вцепившись в дверную ручку, я застыла. Тишина показалась зловещей. Во мгле таилась угроза!
Справившись со страхом, я сделала осторожный шаг внутрь комнаты, и под ногой хрустнуло стеклышко. В то же мгновение в кармане заорал смешную песенку коммуникатор. С перепуга я подпрыгнула, и, едва не выронив, торопливо вытащила приборчик, пока он не перебудил всю семью. В это время мог звонить только Богдан, вероятно, прослушавший десяток моих сообщений. Почти разряженное зеркальце оставалось темным, не отразив лица брата. Выдохнув от облегчения, я проговорила:
– Ты, наконец, появился? – В трубке трещало. – Эй! Ты меня слышишь? Прием!
– Сейчас ты стоишь посреди комнаты… – после продолжительной паузы раздался на другом конце незнакомый мужской голос, и у меня затряслись поджилки. Непроизвольно я сделала короткий шаг к двери, в панической надежде сбежать.
– Сейчас ты отступила на шаг, – баритон звучал бесстрастно, без тени злости или насмешки. – Ты встала еще удобнее, мой самострел как раз направлен в твою переносицу…
Неизвестный просто констатировал факт, и от испуга перед глазами поплыли круги. В темноте раздвоился зеленоватый лучик прицела, тянувшийся ко мне. Похоже, недруг находился в одном из соседних домов, стоявших через дорогу. Лоб странно загорелся, уже ожидая выстрела. Во рту пересохло, а по спине скользнула неприятная капелька пота. Чтобы произнести короткие слова пришлось собрать все душевные силы:
– Кто ты? – мой вмиг осипший голосок заметно дрожал. Ладони стали влажными, и коммуникатор скользил в пальцах.
– Ты задала неверный вопрос, Птаха, – отозвался собеседник. – Ты должна спросить, что мне от тебя нужно.
– Что тебе нужно? – прошептала я, пятясь.
– Птаха, тебе лучше стоять на месте, – произнес незнакомец, – иначе я войду в дом, и мы поговорим лично. Мне будет крайне любопытно увидеть тебя вблизи. У тебя невероятно красивые русые волосы…
– Мой отец страж! – неожиданно вырвалось у меня. – У него тоже есть самострел!
– Он не успеет его взять,– отозвался мужчина. Бесстрастный тон недвусмысленной угрозы едва не лишил меня рассудка. – Он даже не успеет проснуться. За ним и твоей милой суетливой матерью прямо сейчас следят. Твои родители сладко спят. – Человек помолчал и спросил почти по-дружески: – Напомни, мы остановились на причине моего позднего звонка? – Меня уже порядком трясло, и от каждого произнесенного слова сильнее скручивался узел страха. – Сегодня в подземке тебе передали интересную вещь…
– Ты сумасшедший! – поспешно перебила его я, хватаясь за голову. – О чем ты говоришь? Мне никто ничего… – и тут у меня отнялся язык, горло вмиг перехватило.
События утра молниеносно пронеслись перед мысленным взором и предстали в совершенно ином свете. Этот мужчина, служитель Исторического музея, погибший под поездом, он обнял меня на мгновение и подложил в карман браслет! Проклятье, я ничего не почувствовала! У меня нет привычки, проверять карманы! Дурында! Почему у меня нет привычки, проверять карманы?!
– Как выглядел браслет? – сдавленно, едва справляясь с подкатывавшими слезами, пробормотала я. Взмокшая футболка прилипла к спине. Сердце билось, как шальное.
Было слышно, что мужчина едва усмехнулся в трубку.
– Серебряное украшение спиралью с широкими витками…
Он описывал знакомую безделицу, а я так громко дышала, что почти не слышала его слов.
– Я отдам тебе браслет, – отрывисто произнесла я, уже зная у кого искать проклятую побрякушку. Рада сказала, что украшение выпало из кармана пиджака, и как всегда соврала!
– Отрадно, что мы поняли друг друга, так быстро, – после молчания, заставившего меня испуганно замереть, произнес незнакомец. – У тебя три минуты, если не успеешь… – он многозначительно замолчал.
– Хорошо! – я собралась отключиться.
– Еще, Птаха, – остановил он меня, – никаких стражей! Поняла меня? И постарайся быть тише, чтобы твой строгий отец не проснулся.
Я промолчала, сжав зубы.
– Ясно?! – потребовал он ответа. Тут снова раздался звон, легкая занавеска всколыхнулась. Ослепительная молния рассекла темноту, и в стену вонзился маленький магический шарик, оставив после себя дырочку и выпустив зеленоватый кислый дымок. У меня из ослабевших пальцев едва не выпал коммуникатор.
– Да! – почти выкрикнула я.
– Три минуты. И очень тихо, – напомнил он, в следующее мгновение коммуникатор затих.
Не вызывать стражей? Как же!
Бросившись по коридору в комнату сестры, я на ходу набирала номер городской службы безопасности и порядка. Мои торопливые, но осторожные шаги прошелестели по полу, под ногами деликатно скрипнула паркетная дощечка.
В динамике коммуникатора заиграла скрипичная соната, и приятный голос вежливо попросил дождаться ответа. «Наш звонок очень важен для нас», – ласково оповестили меня. Конечно, важен! Вдруг я пожалуюсь на шумевших соседей? Ведь, если заявить, будто всю мою семью собираются перестрелять, ни в жизни стражей не дождусь. Нет, они, конечно, приедут потом, но с каталкой для трупов.
Я ворвалась в неопрятную комнату Рады, щелчком пальцев разбудив световой шар, и плотно закрыла дверь, чтобы до родительских ушей не дошел шум. В спальне царил настоящий кавардак. На спинке кресла высилась гора грязной одежды, на столе пылились старые учебники, и вторую седмицу засыхали шкурки от апельсинов. Из распахнутого гардероба вываливались вещи, сиротливо свешивались рукава свитеров и чулки.
Сестра заворочалась на кровати и приподнялась на подушках. На сонном личике отразилось недовольство.
Тут приборчик пискнул и, наконец, отозвался голос оператора:
– Слушаю.
– Барышня, у нас тут соседи шумят, – пропыхтела я сварливо, копаясь в стоявшей на комоде шкатулке с дешевой бижутерией.
– Ты свихнулась? – выдохнула Рада, подпрыгивая на постели.
В недалекую голову девчонки, вероятно, наконец-то пришло понимание, что старшая сестра без зазрения совести копается ее личных вещах. Подобное, безусловно, не могло не возмутить исключительно гордую Радкину натуру.
– Понимаете, – не обращая внимания на возмущенный возглас, затараторила я собеседнице в зеркальном коммуникаторе, – уже почти два часа ночи, а они тут что-то празднуют. Музыку включили на всю улицу!
Не останавливаясь ни на мгновение, я бросилась к гардеробу и в бешенстве сдернула с вешалок платья.
– У тебя все нормально с головой?! – заорала младшая сестра, подскакивая ко мне. Она встала грудью на защиту неряшливых полок шкафа, не давая подобраться к содержимому.
– Тихо! – рявкнула я, и Рада отпрянула от моего свирепого взора, как от пощечины, вмиг замолкая. Сестра сиротливо уселась на кровать и пустила слезу, прижимая ко рту ладошки.
– Назовите мне адрес, – между тем, любезно попросила девушка-страж, прекрасно различив доносившиеся вопли. Записав наши улицу и номер дома, она вежливо пообещала: – Ждите.
– Девушка, только поскорее, а то очень спать хочется! – поторопила я, и услышала короткие гудки.
Одним махом я вышвырнула с полок гардероба многочисленное разноцветное барахло, которое на нормальную одежду тянуло с большой натяжкой. На пол слетел припрятанный за вещами девичий дневник, куда сестра записывала все свои сложные и тонкие переживания.
– Что ты делаешь? – тихо подвывала Рада, раскачиваясь взад-вперед, как будто пела мантру.
Изображая отчаянье, она поджала колени к подбородку и обняла их руками, принимая невероятно жалобный и оскорбленный вид. Наверняка, завтра мне будет отчаянно стыдно, но сейчас одного взгляда на циферки часов, отраженные в квадрате зеркального коммуникатора, хватило, чтобы понять – времени осталось в обрез.
– Где он? – прошипела я, оборачиваясь к сестре.
– Да кто он? – Рада некрасиво скривила рот и всхлипнула.
– Где браслет, который выпал из кармана пиджака?
– Это мой браслет… – заревела она, размазывая по щекам слезы.
– Отдай его немедленно! – в одной руке я до боли зажимала коммуникатор, другую истерично трясущуюся протянула под нос младшей сестре: – Немедленно!
Рада изогнулась и вытащила припрятанный под подушкой браслет, тускло блеснувший под магическим светом лампы. Выхватив украшение, я резко произнесла:
