Судьи молча смотрели ему вслед. Мантия развевалась, каблуки звонко стучали по каменным плитам зала. Следом за Люком полз дым. За спиной у него гудел огонь, пожирая флаг его дома.
«Клянусь честью, Каоры за это заплатят! — подумал Деверо. — Я буду преследовать их, пока не истреблю всех до единого! А позже мы расправимся и с Мурами тоже. Так и будет. И если я не сдержу клятвы, пусть дьявол сожрет мою душу. Берегитесь, Каоры! Теперь мы враги навек. И смерть тому Деверо, кто пощадит одного из вас!»
Хитрым ведьмам не уйти.
Солнце, путь нам освети!
Будь же проклята Луна,
Что коварных чар полна.
Госпожа у нас одна,
Знак ее — в ночи Луна.
Тех она благословит,
Кто ее смиренно чтит.
КОВЕН КАТЕРСОВ Лондон
Сашу мучила тревога: Холли опять вспылила, как тогда, в парижском храме Луны. А ведь в мире нет ведьм равных ей могуществом. Не слишком ли она молода? К тому же, какой бы силой она ни обладала, против Верховного ковена ей не выстоять.
Женщина и не заметила, как Джоэль подошел и сел рядом. Она открыла глаза. Молодого человека что-то беспокоило.
— Ну, как тебе наш маленький ковен?
— Многие… — Он запнулся, подбирая верное слово, — совсем подавлены.
Саша кивнула.
— Холли потеряла родителей и лучшего друга, узнала, что она ведьма, возглавила собственный ковен… И это за какой-то год! Майкл Деверо ни минуты не давал ей покоя, а теперь за нами охотится Верховный ковен.
Молодой человек удивленно поднял брови.
— Слишком тяжелая ноша для одного.
— Холли не одна, — с вызовом сказала Аманда, входя.
Джоэль кивком пригласил ее сесть рядом.
— Конечно не одна. Но чувствует себя одинокой.
Аманда подошла, скрестив руки на груди. Она злилась и была чем-то напугана. Джоэль и Саша освободили ей местечко, девушка помедлила и плюхнулась на диван между ними.
— Я боюсь, — прошептала она так тихо, что Саша еле расслышала. — Холли только что на меня накричала. Кошмар. Что будет, если я слишком ее разозлю?
Девушка всхлипнула, и Саша обняла ее, шепча целительное заклятие. Джоэль стал помогать. Его тихий говорок поплыл над ними. Саша чувствовала горе Аманды, боль из-за смерти матери, страх за отца и сестру, заботу о Холли.
Понемногу девушка успокоилась и наконец расправила плечи.
— Что вы сделали? — пробормотала она растерянно. — Мне так хорошо!
— Джоэль — целитель. — Саша с улыбкой взглянула на молодого человека.
— У большинства друидов это вторая натура.
— Друидов? — удивилась Аманда.
— Да. У меня кельтские корни. Источник силы друидов — земля. Они ищут гармонию в мире и живут в согласии с ним.
— Вы почитаете Богиню? — спросила Аманда сонно.
— Мать Земля и Богиня очень близки. Многие даже сказали бы, что это одно и то же.
Девушка кивнула.
— Спасибо за все, что вы сделали для нас и для меня, — поблагодарила она. Язык у нее начал заплетаться, веки отяжелели.
Ведун пожал плечами.
— Я просто делаю, что могу.
Саша взглянула на него.
— Давай полечим остальных?
Он кивнул.
Аманда уже спала, уронив голову на грудь и тихонько посапывая. Они встали и бережно уложили ее на диван.
Саша и Джоэль на цыпочках вошли в другую комнату, остановились возле Сильваны и стали делать пассы над телом девушки. Саша чувствовала ее тревогу: беспокойство за мать, которая осталась в Штатах защищать шамана, Дэна Картера, и страх за отца Аманды, Ричарда. Саша и Джоэль читали заклинания покоя и стойкости, молили Богиню защитить тех, кто остался за океаном.
Затем они подошли к Томми. Как и Аманда, он боялся Холли, но больше думал об Аманде, хотел уберечь ее от беды. Сильнее этой тревоги была только его любовь к девушке. Саша и Джоэль зашептали над Томми слова мира и силы, чтобы он стал надежной опорой для возлюбленной.
Они воздели руки над Кари. Саша едва не вскрикнула — ее окутал ужас, царивший в сердце девушки. На лице Джоэля отразились те же чувства. Несколько минут они очищали ее разум и душу. Если не сделать этого, рано или поздно страх парализует волю, и это погубит Кари.
Саша и Джоэль выпрямились и долго смотрели друг на друга. Оба глубоко подышали, очищая разум, и повернулись к постели, где спала Холли.
Только сейчас она не спала, а сидела и смотрела на них. Девушка медленно улыбнулась. От ее вида у Саши мурашки побежали по коже.
— Не надо, — с расстановкой произнесла Холли. — Спасибо, что помогли остальным и вылечили мою лодыжку, но лезть ко мне в голову не стоит. Это личное.
Саша помедлила, раздумывая, не стоит ли ее переубедить, но тут же сдалась. Она чувствовала ярость ведьмы. Та еле сдерживалась, и лишняя настойчивость только испортила бы все. На миг их взгляды встретились.
«Поговорим об этом позже», — подумала Саша.
Холли чуть заметно кивнула. Она поняла.
«Не собираюсь это ни с кем обсуждать, — подумала Холли, взбивая подушку. Она окурила ее лавандой, чтобы спастись от грусти, и розмарином, чтобы оживить воспоминания. — Никто не имеет права знать, что у меня на сердце. Как надоело, что Саша контролирует каждый мой шаг! Я же сказала, что сначала мы освободим Николь. Значит, так и будет! Но если бы мне развязали руки… разве могла бы я выбирать между сестрой и любовью, которая сильнее меня?»
Она спокойно закрыла глаза. День напомнит, что Николь — ее родня, а Жеро — чужой человек. И не только по крови. Он принадлежит к другому дому, а его брат и отец хотят убить и ее саму, и всех, кого она встречает на пути. За всю свою жизнь она провела рядом с Жеро всего несколько дней.
Но если бы могла решать…
Холли уносило течением. Струйки розового тумана ласкали ей веки. Тело наполнялось покоем. Все испытания, тревоги, заботы остались позади. Она слышала, как волны тихонько плещут за бортом лодки — мягкий, ласковый звук, словно котенок лакал молоко. Сверху смотрело ясное небо, кругом простиралась водная гладь. Лодочка скользила к острову.
Солнце играло на башнях старинного замка. Заросли диких роз примыкали к нему, будто ладони, охватившие сердце. Сама природа создала это алое, бархатное кольцо Кладдах [3]. Лодка подплыла ближе, и оказалось, что в каждом из арочных окон сверкает на солнце витраж с одной буквой.
«Спаси», — говорила надпись.
Холли не боялась. Знала, что все будет проще простого.
Остров рос, вот лодочка мягко коснулась берега, поросшего мхом и папоротником. Девушка встала и обнаружила, что на ней одеяние Каоров — черное с серебром платье, кружевные манжеты свисают почти до земли. Черные кудри Холли венчала диадема, длинные серьги касались плеч. На бедрах посверкивал серебряный пояс.
