— И ты его получишь. Обещаю. Как только я исцелю свою миару, ты вернёшься домой.
Глава 3
Знакомое слово царапнуло разум. Миара? Кажется, так она обращалась ко мне в храме.
— Что с вашей миарой? Кто такая миара? Почему именно я заняла её место? И что вообще здесь происходит?!
Умом понимала, что нужно оставаться спокойной и собранной, вот только сдерживать эмоции не получалось. Они выплёскивались из меня как вышедшее из берегов море, тёмное и беспокойное.
— Присядь, дорогая, — поманила меня мегера, предлагая устраиваться в соседнем кресле.
Вычурном, как и всё в этой спальне, затянутом тёмно-красной тканью с золотыми аппликациями.
Тело по-прежнему ощущалось, как инородный элемент или вернее будет сказать паразит, намертво присосавшийся к моей душе. Ломило мышцы, сводило руки, и ноги были такими тяжёлыми, словно на мне вместо атласных туфелек красовались башмаки из цемента.
Поэтому я приняла её приглашение. Опустилась в кресло и, вперившись в ведьму взглядом, пристальным и изучающим, потребовала:
— Говорите!
Незнакомка кивнула, коротко улыбнулась, после чего вкрадчиво произнесла:
— Для начала, Даниэла, позволь представиться. Меня зовут Эдара Реалис. Я — хирата леди Фантальм.
— М? — переспросила я.
— Если коротко и упрощённо, я её наставница. Та, что вырастила её, воспитала, вложила в неё все знания, которыми обладаю.
— А миара, выходит, это что-то вроде ученицы?
Эдара кивнула:
— Опять же, если упрощённо, то да — ученицы, воспитанницы. У хираты она может быть только одна и на всю жизнь. Ради наших миар мы отказываемся от семьи, от радости материнства, от любви мужчины, чтобы ничто не отвлекало нас от наших воспитанниц.
Я мысленно присвистнула. Непростой выбор. Будь я на месте этой Реалис, не уверена, что смогла бы отказаться от семейного счастья ради чужого ребёнка.
Нет, конкретно сейчас мне о детях даже думать не хочется, но когда-нибудь в будущем… Ведь захочется же?
Жаль, что моему новоявленному мужу приспичило обрюхатить меня вот прямо сегодня.
— У вашей Даниэлы есть родители?
Заметила, как по лицу блондинки пробежала тень, но она тут же её прогнала и лучезарно заулыбалась:
— Даниэла — дочь маркиза Рандульфа Фантальма — выдающегося воина и полководца, генерала королевского войска. Мать моей миары, Аделина Фантальм, — на секунду или две тень на красивое лицо Эдары вернулась, но она снова быстро взяла себя в руки, — тоже принадлежит к славному и очень старому аристократическому роду.
В общем, Даниэла у нас барышня породистая. Ну прямо племенная кобыла, коей её и видит его тираничество.
— Скоро ты с ними познакомишься. Они в курсе подмены.
Наверное, это те засранцы, что потащили меня в храм через какой-то там портал. Это их голоса я слышала. Почти уверена, что властный бас принадлежал генералу, а истеричный фальцет — моей как бы маменьке.
— Кто ещё в курсе вашей аферы с душами?
— Семейный чародей Фантальмов — без него я бы не справилась. Это он помог провести твою душу в наш мир. Также в курсе камеристка Даниэлы. Но ты не переживай, Саранна — надёжная девушка, она тебя не выдаст и всегда будет на подхвате.
— А я и не переживаю. Пусть бы и выдала. — Посмотрела на неё и мрачно хмыкнула. — С чего вы решили, что я соглашусь играть в ваши странные игры? Ничто не мешает мне при следующей же встрече с королём рассказать, что он женился на другой Даниэле.
Эдара закинула ногу на ногу, постучала по подлокотнику пальцами. По тонким губам скользнула усмешка, беспечная и уж слишком самоуверенная.
Ох, не нравится мне всё это.
— Ну, во-первых, кое-что всё-таки мешает — мои чары. Всякий раз, когда ты будешь пытаться рассказать, написать или ещё как-то дать понять, что ты — иномирянка, будешь терять сознание, моя дорогая. Лучше потом, на досуге, поэкспериментируешь, — заметив, что я раскрыла рот, спешно добавила ведьма. — У меня сейчас нет времени приводить тебя в чувство.
Рот я захлопнула — банально задохнулась от возмущения наглостью этой стервы.
— Во-вторых, даже если предположить, что Редфрит каким-то образом узнает правду, думаешь, он станет с тобой возиться, искать способы вернуть тебя обратно, тратить время и магию? Переселение душ — очень древнее колдовство, доступное единицам, а нашего короля едва ли можно назвать мужчиной с большим добрым сердцем. Он жёсткий, а порой и жестокий правитель и с подданными не привык церемониться.
Тиран, одним словом.
— Ему чуждо сострадание и уж точно ему будет безразлична судьба приблудной иномирянки. Узнав правду, сразу он тебя, конечно, не убьёт, — вроде как обнадёжила меня ведьма. — В любом случае дождётся наследника. А потом вполне может уничтожить ту, что его обманывала.
— И вас вместе со мной, — справедливости ради заметила я.
— И нас вместе с тобой, — склонив голову, признала Эдара. — Но тогда ты уже точно не вернёшься домой. Я призвала тебя и я смогу отправить тебя обратно. Просто дай мне немного времени, Даниэла.
— Почему я должна верить тебе на слово?
— А у тебя нет выбора, милая, — усмехнулась интриганка. — Как его не было и у меня. Мы обе заложницы ситуации, спровоцированной моей миарой.
Решив, что обматерить, послать и проклясть ведьму я смогу и позже, скрипнула от бессильной злости зубами и поинтересовалась:
— Так что с ней стало?
Эдара резко вздохнула, судорожно закусила губу. Было видно, она тщетно пытается справиться с волнением и вернуть себе невозмутимость, которой только что козыряла.
— Я… не знаю. Но обязательно выясню! — воскликнула порывисто, прежде чем я её всё-таки обматерила. После чего заговорила быстро, выталкивая из себя слова, добавляя моей черепной коробке новые трещины и сколы.
Оказывается, сегодня утром камеристка Даниэлы обнаружила свою госпожу в спальне на полу мёртвой. Ну или не совсем мёртвой, так как примчавшейся на крик служанки Эдаре удалось «поймать» душу воспитанницы прежде, чем та покинула её тело и бренную землю.
— Теперь она здесь, у меня возле сердца. — Эдара прижала руку к груди, прикрыв ладонью кулон с массивным тёмно-зелёным камнем, в сердцевине которого мерцали и переливались чёрные и золотые песчинки.
Симпатичное пристанище для души.
— Зачем же было притаскивать сюда меня, если у вас на шее висит побрякушка с душой вашей воспитанницы? Запихните её обратно в тело, оно ведь целое, и нет проблемы.
Я осмотрела ноги-руки, опустила взгляд на чужие окружности, убеждаясь, что всё с этой оболочкой в порядке, и только тут поняла, что ещё не видела временно своего лица. Интересно, какая теперь я?
Но в зеркало посмотреться ещё успею. Сейчас куда важнее получить как можно больше ответов.
— В этом-то и заключается самое интересное. И самое страшное, — глухо призналась блондинка. — Её душа поражена тьмой и, пока я не очищу её от этой скверны, не смогу переселить Даниэлу в её тело. Иначе тьма захватит и его, уничтожит в считанные дни. Это как проказа или гангрена. Стоит тьме соприкоснуться с телом, и его уже ничто не спасёт.
Одним словом, жесть.
— К счастью, я вовремя извлекла из него душу. Теперь я сдерживаю тьму, не даю ей распространиться и поглотить саму суть Даниэлы. На это уходит много сил, но я справлюсь. — Эдара прижалась губами к камню и чуть слышно прошептала: — Обещаю, Дани.
Я сидела, как веслом прибитая. Ещё каких-то пять минут назад я была уверена, что свалившееся на мою голову замужество — самая большая моя проблема. Ну и ещё то, что застряла в другом мире и чужом теле. А теперь получается, что за этим самым телом, возможно, ведётся охота?
А вот это уже совсем фигово.
— Выходит, кто-то пытался её убить? Проклясть? Откуда взялась эта тьма?!
— Необязательно убить. Возможно, Даниэла сама спровоцировала эту трагедию. Она у меня любит… экспериментировать. В том числе и на себе. — Эдара тяжело вздохнула. — Сколько раз я её предупреждала: Дани, не прибегай к запрещённому колдовству, к древним таинствам, к тому, что не понимаешь, а значит, не знаешь. Но она всегда поступала по-своему. Своенравная девчонка… В спальне обнаружились следы проведённого ритуала. Если узнаю, что она затевала, смогу скорее со всем разобраться и отправить тебя обратно.
