В свете одной-единственной свечи всё в комнате казалось таинственным и живым. Но Ариэля это не пугало, наоборот, радовало. Главное, что Гелена разрешила ему остаться и теперь здесь его дом!
Он подошел к спрятанному за бамбуковыми жалюзи окну и открыл его. В комнату ворвался дикий шум. Там, на улице, выла и грохотала буря, к её звукам добавлялся железный лязг, который издавала под ударами стихии защита дома. Ариэль даже не представлял, что здесь такая хорошая звукоизоляция: в доме кроме темноты ничто не напоминало о том, что творится снаружи.
— Эй, — услышал он голос Гелены из коридора, — Закрой окно! Открывать его сейчас — неудачная идея. Даже в гостиной слышен грохот.
Ариэль молча повиновался и сразу стало тихо.
Гелена не стала к нему входить, просто добавила:
— Иди-ка ты спать. Кормить сегодня я тебя больше не буду, а в темноте делать нечего. Свеча скоро догорит.
— Хорошо, Гелена, — выразил своё согласие юноша.
Она не стала отвечать, поверила ему на слово и ушла. А на Ариэля тяжелой ношей навалилась усталость. Слишком много он нервничал в последние дни, слишком неопределённой и зыбкой казалась собственная судьба. Он напрягал все душевные силы, чтобы не сорваться в пропасть отчаяния, держался изо всех сил. Сейчас, когда появилась какая-то ясность, его вдруг отпустило и всё накопленное утомление рухнуло на плечи.
Ариэль едва успел раздеться и упасть на кровать, как глубокий сон без сновидений накрыл его с головой.
* * *
Гелена давно не была так сердита. Выдумка Арианы просто вывела её из себя. Надо было догадаться: прислать ей мальчика для постельных утех! Ари почти с самой смерти Калле уговаривала сестру завести любовника. Мало того, она постоянно ей кого-то сватала. Приглашала в гости и знакомила, приезжала на остров с какими-то посторонними мужиками… Но чтоб такое?! Где только взяла?!
Она бросила недовольный взгляд на сестрин подарочек, который при её появлении вскочил с кресла и застыл статуей.
Хм… Хорошенький. Черты лица правильные, кожа смуглая, гладкая и чистая, из-под ровных, будто нарисованных бровей смотрят карие, почти чёрные глаза оленёнка. Волнистые смоляные кудри достигают плеч. А чтобы подчеркнуть его смугло-матовую южную красоту ехидна-сестричка ещё и одела мальчишку во всё белое. Вот только росточка разве что чуть выше среднего, да в плечах узок. Худенький, хрупкий мальчик, полная противоположность Калле, который был почти великаном. Похоже, это тоже намёк. Мол, пора забыть прошлое.
Гелена была готов наорать на юнца и выгнать его с острова поганой метлой в тот момент как только увидела. И если бы он вёл себя так, как обычные Арианины кандидаты, то даже приближающийся шторм вряд ли удержал бы Гели от решительных действий.
Но юноша спас сам себя тем, как он держался. Его спокойное достоинство перед лицом весьма неприятной ситуации усмирило гнев Гелены и заставило посмотреть на мальчика более пристально.
Паренёк выглядел перепуганным, не было в нём наглости и жеманства, свойственных красавчикам, продающим себя стареющим дамочкам.
А то, как охотно он бросился помогать разбирать причал и как старательно трудился, и вовсе смягчили женщину. В конце концов пусть побудет здесь до конца шторма. Всё равно гостевые спальни пустуют. Не объест же он её!
Так Гелена думала ровно до того момента, как мальчишка предложил показать ей свои документы. Она сначала не поняла, какие и зачем. Но когда он перечислил…
Красавчик оказался не мальчиком по вызову! Такого Гели без зазрения совести отправила бы обратно в тот бордель, откуда он прибыл. Но Ариэлю некуда было идти.
Стерва Ари оформила его как собственность госпожи Гелены Йенссон, урождённой Ригел. Даже если бы хозяйка отпустила его и снабдила достаточным количеством денег, очень скоро получила бы его назад вместе со штрафом за ненадлежащий надзор за своей собственностью. А отказаться принять Ариэля обратно значило обречь мальчика на уничтожение. Этого Гелена не могла допустить. И даже не потому, что он красивый, хорошо воспитанный, разумный и доброжелательный. Просто он — человек, что бы ни говорил об этом закон.
Ей бы сейчас позвонить Ариане и высказать всё, что она о ней думает, но во время шторма связь не работала. Теперь минимум сутки, а может и трое межпланетные разговоры были недоступны.
Но недаром в своей прошлой жизни Гелена была учёным. Раз не получается донести до виновницы идиотской ситуации своё возмущение, надо получить как можно больше информации к размышлению. Очень может быть что это даст ей, наконец, в руки оружие, которое поможет унять развоевавшуюся сестрицу.
Поэтому Гелена предложила Ариэлю рассказать свою историю. Она не думала, что в ней будет что-то сверхъестественное, но всё же рабы-андроиды встречались в Галактическом содружестве нечасто, особенно после того, как их запретили. Вернее, запретили производить новых, а за содержание и правильное поведение тех, кто к тому моменту уже существовал, головой отвечали их хозяева.
Но, слушая рассказ Ариэля, она почти сразу поняла: он не андроид в том смысле, к которому все привыкли, не биоробот. Он искусственно зачатый и выращенный человек. Он не имеет права на существование.
* * *
Ужас от осознания того, в какое положение поставила её родная сестричка, поначалу не давал Гелене пошевелить ни рукой, ни ногой. Потом в душе поднялся гнев. Она готова была немедленно лететь на Аяву, чтобы высказать Ариане всё, что она про неё думает и заодно выдернуть нахальной стерве рыжие волосёнки.
Если бы не бушевавший за стенами шторм, который делал невозможным не то, что полёт, а простой звонок, то она бы уже волокла бедного паренька за собой в глайдер, не слушая ни уговоров, ни объяснений. Но Ариэлю повезло: силы природы дали Гелене время остыть и дослушать его рассказ
Она всё ещё продолжала негодовать, но парня ей стало жалко до слёз. Он-то как раз ни в чём не виноват, но если она даст волю своему гневу на сестру, то пострадает не Ариана, а это беззащитное создание.
Гели хорошо считала и понимала, что парню уже двадцать пять, но выглядел он невероятно юным, что наполняло её сердце почти материнской нежностью. Да, двадцать пять, но по сути он дитя. Неопытное, не знающее жизни, выросшее без любви и ласки.
Она снова внимательно посмотрела на Ариэля, задала ему какой-то вопрос и, пока он отвечал, присматривалась к его мимике и жестам. Считалось, что дети из пробирки жестоки и агрессивны, но никаких признаков этого она в юноше не увидела. Обычный доброжелательный и хорошо воспитанный мальчик.
Ей стало ясно, что она не даст его уничтожить. Ни за что! Пусть живёт, ест, пьёт, делает что хочет. Её денег хватит чтобы содержать до самой старости ещё двадцать таких же. Если же кто-то к ней прицепится, она сумеет дать отпор. Подключит все ресурсы империи Ригел, но мальчика в обиду не даст.
Это не значит, правда, что она не надёрет зад Ариане.
Когда мальчик наконец закончил свой рассказ, Гелена поняла, что придётся всё это прослушать по второму разу. Она так переживала, что пропустила половину обстоятельств, знать которые было принципиально важно. Хорошо хоть умела держать лицо и паренёк не догадался, какие бури бушуют у неё в душе.
Она сильно устала за день, а впечатления от появления мальчика-раба в её доме, который она неспроста считала собственной крепостью, просто выбило Гелену из колеи. Она поспешила отправить Ариэля спать, затем ушла к себе и тоже легла. Но сон не шёл.
Какие-то детали в рассказе юноши зацепили её. Было чувство, что она знает обо всём этом значительно больше, чем ей уже рассказали. Когда-то её учительница иностранных языков говорила: “На самом деле вы знаете гораздо больше чем думаете, что знаете”. Вот сейчас Гели казалось, что это именно тот случай.
В конце концов до того, как запереться на острове и стать писательницей, она работала вместе с мужем и была уважаемым генетиком, а история про мальчиков из пробирки — это как раз по её специальности.
