— Что ты здесь делаешь? — замогильным голосом спросило существо.
Вместо ответа я испуганно заглянула чудищу в глаза. И, видимо, зря! Холод пронзил все мое тело тысячей игл, и я задохнулась. Из груди начал исходить какой-то свет и отделяться от тела.
— Дура, отвернись! — грозно скомандовало это «нечто».
Ослушаться такого приказа было просто невозможно, поэтому я сразу отвернулась и тут же осела на пол. Сделала судорожный вздох. Воздух вернулся в легкие. Но тело отказалось меня слушать. Мне было очень плохо, голова кружилась, зубы стучали от холода.
— Извини, нужно было сразу поменять форму, — эти слова произнес уже ректор Глениус, которого я не видела, но узнала по голосу.
«Так вот что значит — черный жнец», — пришла ко мне мысль на грани сознания. Архимаг тем временем поднял меня на руки и стремительно внес в свою комнату. Стало теплее и спокойнее. О том, что же происходило дальше, остается лишь догадываться, так как отключилась я на вопросе: «Почему ты вся мокрая?»
Пришла в себя, будучи в белой рубашке, укрытой стопкой одеял. Заглянула под нее, оттянув ворот… Там не было ничего! Абсолютно! Я была фактически голая. Посему возмущенно возопила:
— Глениус Сегдеваль, архимаг как вас там!
— Сегдиваль, — терпеливо поправил тот, отзываясь откуда-то издалека. Балдахин скрывал от меня всю комнату, поэтому оставалось только повернуть голову на звук.
— Неважно, — отмахнулась я, продолжив свою тираду. — Почему я в одной рубашке?
— Действительно, почему? — издевался тот. Голос на этот раз уже звучал ближе, чем раньше.
— Шутите, да? — не получив ответа, от злости стянула с себя одеяла и собралась вставать с кровати.
Но этому не суждено было случиться. По крайней мере, пока. Полог дернулся, и у левого края кровати возник ректор с мокрыми волосами, в рубашке с расстегнутым воротом. Брюки же были темно-синими. Преподавательский костюм? Вечером?
— Нет, ну что вы. Как я могу, — сказал он, заразительно улыбаясь, даже как-то по-детски.
— Наверное, можете. — Глядя ему в глаза, я немного растерялась, потом опомнилась. — Ну так что, ответите на мой вопрос? Или будете и дальше издеваться?
Изобразив на лице бурную мыслительную деятельность, архимаг со всей серьезностью в голосе сообщил:
— Хм, дайте подумать. А может, вы мне скажите, что делали в моих апартаментах, да еще и в такой час?
Тут он, конечно, прав. Не поспоришь… Но… Но! А как же вендетта и невозврат домой?
Поэтому с нажимом ответила:
— А что мне оставалось, кроме как вломиться к вам и выразить всю свою признательность от принятого решения о зачислении в академию? Я домой хочу, а не учиться!
Устало вздохнув, Глениус бросил на меня странный взгляд. Молчал несколько секунд. Приняв какое-то решение, качнул головой и тихо произнес:
— Пойдемте, Лея, покажу вам кое-что.
После этих слов он скрылся за балдахином. А я недоуменно воззрилась на то место, где он только что стоял. Как? Голой? Босоногой?
Наверное, ректор прочитал мои мысли, поэтому сообщил мне откуда-то издалека:
— Одежда лежит на тумбе рядом. Тапочки там же.
Под одеждой он подразумевал безразмерные штаны с поясом. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как, краснея, надеть их, вдеть пояс в петельки, вправив внутрь рубашку. И, натянув шаровары под самую грудь, чтобы не спотыкаться при ходьбе, плотно подвязать кожаным шнурком.
Тапочки были мягкие, но на пять размеров больше, поэтому шаркали при ходьбе, как бы сильно я ни поднимала ноги. В общем, кое-как обогнув кровать, я увидела в конце комнаты деревянный стол, принесенный неизвестно откуда, так как раньше в полукруглой библиотеке я его не наблюдала.
Ректор сидел на стуле, склонившись над какой-то картой, и иногда перелистывал кипу бумаг, лежащую тут же.
Подняв взгляд на меня, улыбнулся и промолвил:
— Очаровательна, как всегда. Присаживайтесь. — Он кивнул в сторону сбоку от него, где моментально материализовался такой же стул.
Подошла и удивленно пощупала сие изделие из ткани и дерева.
— Настоящий, садитесь уже, — не отрывая взгляда от бумаг, сказал великий архимаг, теряя терпение. Теперь я понимала, что все эти звания — не пустой звук.
— Смотри. — Архимаг, ткнув в карту пальцем, не задумываясь, перешел на «ты».
Под его ногтем я увидела отгороженную с трех сторон горами, а снизу — густым лесом овальную равнину, поделенную на пять территорий деревень. Одна из них моя — Вихендшир.
— Скажи, как долго вы шли? — спросил ректор, подведя палец к лесу.
— Дня два, максимум три, — вздрогнула, вспоминая эти жуткие события.
Протянув пальцем по карте от Вихендшира до леса, Глениус насчитал два дня. Потом, продолжая счет, провел ногтем по дуге в правую сторону, обогнув горную гряду Дукадун до самого порта Гвады, окончив расчеты на восьми сутках.
— Ваших магов выпустили и провели через горный перевал, причем, скорее всего, кто-то из жителей деревни.
Если прочертить прямую в правую сторону от моей деревни до Гвады и рассчитать длительность пути, действительно, выходило три дня.
— Быть такого не может! — воскликнула я, вспоминая всех наших деревенских и каждого по отдельности.
— Может, — с грустью в голосе сообщил архимаг. — Я перевернул всю Роганду и несколько прилегающих королевств в поиске проводника. Но не нашел никого. Более тебе скажу. О существовании ваших деревень узнал только у королевского картографа Ирвинтведа.
Даже у нашей Королевской канцелярии нет никаких карт этих территорий. Это, кстати, позаимствованная на неопределенный срок вражеская собственность.
Я основательно задумалась, вспоминая каждого из деревни. На ум никто не приходил, кроме старейшины и его сына.
— Дядя Агбитвель пригласил этих трех магов-выпускников на свадьбу моей сестры, чтобы они устроили представление, — начала вспоминать детали минувшего празднества.
— Странно, — заметил Глениус.
— Что именно? — решила уточнить.
— У каждого из этих студиозов найдено под кроватями по мешку с золотом. Для какого-то выступления на празднике слишком много денег.
— Ничего странного, они устраивали пари с другими магами, — ответила я, морщась от нахлынувших воспоминаний.
— Что за пари? — уточнил ректор, отрывая голову от карты и уставившись в пространство перед собой.
И его поведение не казалось мне странным, кругом вообще творилось черт-те что, поэтому рассказала как есть.
— Они выставляли меня в центр собравшейся компании и принимали ставки: подействует ли на меня чья-нибудь магия или нет.
— Извини, конечно, за вопрос. Но как-то же они тебя уменьшили и запихали в рюкзак? — спросил ректор, все так же задумчиво уставившись в одну точку.
— Этого я не знаю, — честно призналась и грустно вздохнула.
Если бы не эти маги! Вот если бы не они, жила бы себе спокойно в доме у мамы и горя бы не знала! Эх…
— Тут есть над чем подумать. Ты позволишь попробовать? — осторожно спросил ректор.
— Валяйте, — позволила тому поставить на себе очередной магический эксперимент.
Глениус Сегдиваль молчал, сверлил меня взглядом несколько минут. После изумленно воззрился и произнес:
— Поразительно!
— Что именно? — все-таки решила уточнить, вдруг узнаю что-то новое.
— На тебя не действует ни один вид магии, кроме смертельной, конечно. Я еще не совсем выжил из ума, чтобы так экспериментировать.
— И смертельная тоже. — Разочарование сквозило в каждом моем слове. Ничего нового в общем.
Но ректор меня все-таки удивил:
— Кто хотя бы пытался? — Глениус моментально встрепенулся и засверкал очами.
— Имени не знаю, но лицо запомнила.
— Покажешь! Отчислю его к чертовой матери! — воскликнул архимаг.
Вспомнив ту злобную личность, поняла, что ничего не имею против этого.
— Так что там с перевалом? — решила вернуться к истоку обсуждения.
— С перевалом? — Сегдиваль внимательно воззрился на карту, что-то обдумывая, после произнес: — Ничего, кроме полного отсутствия какой-либо информации. Твои похитители и те исчезли. Когда я решился их немного расспросить.
