Все напряжение в моём теле испарилось. Я обняла его за талию и прижалась головой к его груди, где напротив моего уха сильно билось его сердце. Именно это ощущение, этот звук, этот запах заставляли меня чувствовать себя сильной. Никто другой в целом мире не смог заставить меня чувствовать такое. На самом деле, я избегала большинства других людей, ненавидя, когда меня трогают после стольких лет отсутствия выбора. Но Малачи... был другим. Он позволил мне выбирать, он искал разрешения, он ждал меня, он дал мне контроль. И когда я показала ему, что готова, он был рядом. Он обнял меня, его рука скользнула вверх по моей спине и остановилась в моих волосах. Это ощущение было похоже на светящийся шар света в моём сердце, посылающий волны медового тепла по моим конечностям.
— Ты дорог мне, — сказала я. — И ты защищал меня, хорошо? Но и я хочу защищать тебя, а это означает, что мы должны быть осторожными.
— Согласен. — Он склонил голову и поцеловал меня в висок. — Лила, я много лет пытался укротить гнев, и сегодня вечером я почти снова стал его рабом. Если бы не ты, я бы сделал то, о чём всегда сожалел. Спасибо тебе.
Его губы были на моих, когда входная дверь распахнулась, на мгновение ослепив меня светом из прихожей.
— Похоже, это чертовски весело, — произнёс незнакомый голос. — А мне можно с ней поиграть, когда закончите?
ГЛАВА 3
Малачи вытащил нож и пихнул меня за твёрдую стену своего тела.
— Я почти уверен, что мы на одной стороне, — произнёс голос. На крыльце над нами зажёгся свет. — Убирай-ка это.
Я резко отодвинулась от Малачи и обошла его. В дверном проёме стоял парень примерно нашего возраста. У него были растрёпанные светло-русые волосы и тёмно-синие, слегка налитые кровью глаза. Его лицо было мужественным, но немного округлым по краям, как будто он только что перерос свой возраст. Но его тело уже имело рельеф — я видела сквозь футболку, что у него было чертовски много мышц. Судя по его виду, он совершенно спокойно воспринял тот факт, что Малачи приставил нож к его горлу.
— Скажи мне, пожалуйста, кто ты и что делаешь в моём доме, — попросил Малачи.
Он всегда казался таким спокойным, когда собирался причинить кому-то боль.
Блондин отстранился от ножа и протянул руку.
— Джим. Меня назначили в это подразделение. А ты кто такой?
Малачи опустил нож, но руку Джиму не пожал.
— Малачи.
Джим посмотрел на свою ладонь и вытер её о джинсы.
— Ты здесь командуешь?
— Нет, — Малачи посмотрел на меня. — Она.
Взгляд Джима прошёлся по мне: сверху донизу, задержавшись на всех столь ожидаемых местах. Мне захотелось его ударить. Он широко улыбнулся и протянул мне руку.
— Хорошо. Капитан?..
— Лила Сантос, — я пожала ему руку, которая была немного липкой. — Откуда ты?
Ухмылка Джима растаяла.
— Ослепляющий Город.
— Ослепляющий... Город? Кто же там оказывается?
Я знала, что в Царстве Теней есть и другие адские миры, куда посылают мёртвых; что это Царство состояло не только из тёмного города — мира для людей, совершивших самоубийство, и Элизиума, который я воспринимала как рай.
Джим бросил на меня печальный взгляд.
— Можно сказать, ненасытно жадные. Наркоманы, игроки, мошенники и воры.
— Который из них ты? — спросил Малачи.
— Ну, это уже довольно личный вопрос, не считаешь?
Джим поднял руку и опёрся на дверной косяк, то ли не ощущая, то ли не заботясь о волнах опасности, всё ещё хлещущих с моего лейтенанта.
Я сделала себе мысленную заметку очень внимательно следить за Джимом.
— А как этот город получил своё название?
— Это самое яркое место, которое ты когда-либо видела, — сказал он, но по его голосу нельзя было сказать, что он скучал по этому месту. — Так много света, что аж больно. Прожекторы, уличные фонари, вывески и солнце, всё это горит одновременно. При таком освещении трудно что-либо скрыть, — он подмигнул мне. — Не то чтобы это останавливало людей от попыток.
— Ты был там Стражем? Как долго?
— Я стараюсь не думать об этом. Так, а откуда ты?
Я на секунду задумалась об этом.
— Отсюда.
— Вот оно как, — он кивнул, а потом нахмурился. — Что-что?
— Это длинная история, — хором ответили мы с Малачи.
Джим пожал плечами.
— Да, мэм, — он снова прислонился к дверному косяку. — Эй! Генри! Иди, познакомься с нашим новым вожаком. Тебе понравится.
Он шагнул на крыльцо, освобождая дорогу.
В дверях появился худой сутулый мужчина. У него было пухлое, стареющее лицо и самые печальные глаза, которые я когда-либо видела, отягощённые тёмными кругами и совершенно трагичной жизнью. С другой стороны, если он был Стражем, то это было почти само собой разумеющимся
Джим махнул рукой в мою сторону.
— Капитан Лила Сантос, познакомьтесь с капралом Генри Тревисом.
Генри торжественно кивнул нам. Джим стоял так, словно ожидал бурной реакции, но Генри не выглядел ни удивлённым, ни разочарованным, ни рассерженным. Просто ушедшим в отставку.
— Генри, а ты откуда? — спросила я, стараясь звучать дружелюбно.
В течение нескольких неловких секунд он молчал, а затем, едва шевеля губами, произнёс:
— Пустошь.
Не знаю, было ли дело в безнадёжном взгляде в его глазах или в опустошённом звуке его голоса, но я решила, что в данный момент я вообще не хочу знать, какого рода человек оказывался в подобном месте.
Я посмотрела на Малачи.
— Почему ты не сказал мне, что будут и другие?
— Потому что я не знал.
Джим ухмыльнулся.
— Наверное, Судья решил, что тебе нужна помощь. Что мы здесь делаем? И что это за миссия?
— Мазикины нашли способ пробить стену тёмного города и войти в мир смертных, — начала я.
— Подожди. Кто такие Мазикины? — спросил Джим.
Брови Малачи взлетели вверх.
— Ты... не знаешь, что такое Мазикины?
Джим покачал головой.
— Первый раз слышу о них.
— Я тоже, — сказал Генри, заметив выражение лица Малачи. — Может быть, вам двоим стоит войти?
Я осторожно прикоснулась к спине Малачи, потому что напряжённость в его плечах ясно говорила мне, что он думает о том, как только что новички пригласили его в его же собственный участок. Старые деревянные полы заскрипели под нашими ботинками, когда мы последовали за Генри и Джимом в гостиную, где стояло несколько разномастных мягких кресел и кушетка с обивкой из вышитых цветов. Генри примостился на подлокотник дивана, немного походя на богомола. Я уселась на резной деревянный стул, а Малачи встал рядом со мной. Я едва не протянула руку и взяла его за руку, но потом вспомнила, что была капитаном — всех этих парней, — и мне нужно было вести себя соответственно.
— Как вас выбрали для этой миссии? — спросила я.
Джим, устроившийся в кожаном кресле с откидной спинкой, посмотрел вниз, внезапно очарованный собственными ногами. Генри перевёл на меня свои пыльные глаза.
— Нас позвали в Святилище, и Судья предложил нам это.
— Но она не сказала почему?
— Не сказал.
Полагаю, что Судья явился ему в облике мужчины, но Судья, которого видела я, была женщиной. По-видимому, она могла становиться тем, кем хотела.
— Он сказал нам, что мы присоединимся к новому полевому подразделению и получим всё необходимое по прибытию на место.
— Но вы никогда не сталкивались с Мазикиными, — голос Малачи был твёрдым от гнева.
Джим провёл рукой по лицу.
— Может быть, тебе стоит поделиться с нами своей мудростью?
Малачи стиснул зубы. Я, можно сказать, читала его мысли — он был зол, что нам дали эту крошечную армию неудачников, и задавался вопросом, а не лучше ли нам быть самим по себе. Я думала о том же.
— Мазикины — не люди, — объяснила я. — Они духи, способные вселяться в людей. Обитают в их телах. И имеют доступ к их памяти и навыкам.
— Тёмный город, где я был Стражем, кишел Мазикиными, — сказал Малачи. — Мне трудно поверить, что их не было в ваших городах.
