— С тобой всё в порядке?
— Нормально. Я в порядке.
Она так тяжело дышала, что едва могла выдавить из себя слова, но была не настолько подавлена, чтобы не броситься к Доннеру. К костяному ножу, который он прятал за поясом.
Саша насторожённо наблюдал за ней, но арбалет опустил.
— Я не собираюсь причинять тебе боль, фрейлейн.
— Меня зовут Анна, — она выдернула нож из-за пояса Доннера и направила остриё на его неподвижное тело. — Он тоже так говорил.
Саша откинул плащ, обнажив ей столь хорошо знакомые доспехи Стража.
— Я Страж. Я здесь, чтобы защищать тех, кто нуждается в этом… — он обвёл взглядом мужчин, которых только что убил, — от тех, кто этого не делает.
Анна перевернула нож на ладони, чтобы начать разрезать пеньковые верёвки, стягивающие запястья и руки.
— Да, как я уже говорила. Он говорил так же.
Саша недовольно хмыкнул.
— Но он врал.
Анна подняла бровь, и рот Саши превратился в тугую невзрачную линию.
— Он убил одного из моих коллег. Напал на него из засады, когда тот помогал раненому старику, — сказал он, и его голос ожесточился от гнева. — Я охотился за Доннером несколько дней, но сначала нашёл Эрика и Питера. Они довольно успешные торговцы в этой части Пустоши. Союзы здесь быстро заключаются и быстро разрушаются, и Питер с Эриком были счастливы иметь сильного добровольца, который будет тащить их товары, — он указал на место возле дымящейся лачуги, на огромную кучу мешков, с которых капала какая-то чёрно-красная жидкость. — Уверен, что они собирались убить меня, как только я потребую плату.
— Они не знали, что ты Страж?
Саша покачал головой.
— Обычно мы наблюдаем издалека. Мы не часто общаемся с местными жителями. Разве что для того, чтобы покончить с ними. Как бы то ни было, сегодня вечером Доннер пришёл к нам и сказал, что хочет продать что-то особенное.
— Я действительная особенная, — сказала она, не сводя глаз с Саши, пока водила лезвием взад и вперёд по грубой верёвке.
Её кожа кричала, а кровь лениво сочилась из-под верёвки, оставляя чёрные точки на песке у её ног. Должно быть, боль отразилась на её лице, потому что он сочувственно посмотрел на неё.
— Я могу помочь, — сказал он. — Это будет намного быстрее.
Анна вздохнула и окинула его оценивающим взглядом с головы до ног. У него были огромные руки и крепкое телосложение. Выше Малачи или Такеши. И шире. Наверное, очень сильный. Может быть, не такой быстрый. Лицо у него было грубое, невзрачное, но в бледно-серых глазах читалась удивившая её нежность. Он спас её от изнасилования и убил нападавших.
Хотя, возможно, он просто хотел тоже продать её.
— У меня почти получилось, — сказала она. — Ты можешь, гм, уже идти.
Он скептически посмотрел на неё.
— Ты ведь здесь не так уж давно, верно? Ты бы так не говорила, если бы знала это место.
Верёвки ослабли, она прорезала их насквозь. Анна извивалась и крутилась, наконец, высвободив одну руку резким рывком, который вызвал непроизвольный стон боли из её горла. Саша быстро шагнул к ней, но она вскинула руку с поднятым ножом и покачала головой.
— Послушай, Саша. Сейчас не время подходить слишком близко, понял?
Он склонил голову набок.
— Ты знаешь, как этим пользоваться?
— Это было бы мягко сказано. Шаг назад.
Он повиновался. Не сводя с неё глаз, он медленно положил арбалет на ближайший камень и поднял руки, показывая ей, что он безоружен.
— Как ты здесь оказалась? Ты не похожа ни на кого из тех, с кем я когда-либо сталкивался в Пустоши, а я здесь уже очень давно.
— Если ты действительно Страж, скажи мне, кто сделал твои доспехи?
Он вопросительно посмотрел на неё.
— Очень толстый мужчина со скверным ртом.
Она улыбнулась.
— Михаил. Он вечно болтает.
У Саши отвисла челюсть.
— Ты…
— Да. Была. В тёмном городе.
— Где?
— Это ещё одно место, куда души отправляются, чтобы разобраться со своими делами, — она встретилась с ним взглядом. — Город тех, кто посягает на самоубийство. Я была там Стражем в течение нескольких десятилетий. А потом я… — её губы скривились от этих слов. — Потом я ушла в отставку.
Он прищурил глаза.
— Тебя убили, — его челюсти сжались, когда он увидел, что она кивнула. — Только один раз?
— Ну, если не считать первого раза, то да.
— И тебя отпустили? Просто так?
— Ну, я провела там несколько десятилетий.
Напряжение в его подбородке ослабло, но лишь слегка.
— Я здесь уже больше двухсот лет, — тихо сказал он. — И я умирал шестнадцать раз, по крайней мере, так мне говорили. Но каждый раз Судья отсылает меня обратно.
Она уставилась на него, и её сердце забилось о рёбра. Если он говорил правду, то это означало только одно… в течение своей земной жизни он был очень плохим человеком.
— Для тебя вообще ничего не изменилось?
У него было несколько столетий, чтобы обзавестись совестью, так что…
— Нет, кое-что изменилось. Наверное, несколько лет назад. Я начал терять счёт времени.
Его глаза блеснули в слабом свете костра, прежде чем он сморгнул непрошеные слёзы. Выражение горя на его лице было таким знакомым, что у неё перехватило дыхание и заныло в груди. Саша резко повернулся к ней спиной и натянул на голову капюшон.
— Анна, я не стану заставлять тебя идти со мной, но моя застава недалеко, и с наступлением ночи запах мяса и крови привлечёт очень крупных хищников.
Взгляд Анны остановился на его плечах, и она позволила печальному звуку его голоса проникнуть внутрь. Может, он и был очень плохим человеком, но он определённо был настоящим Стражем, и она готова была поспорить, что он достаточно изменился за эти годы, чтобы чувствовать боль потери кого-то. Она была уверена, что так оно и есть. Он привязался к кому-то здесь и потерял этого человека. Не могло быть другого объяснения тому, что мгновение назад в его глазах застыла глубокая печаль.
— Только дай мне взять пару ботинок.
Он вытащил стрелы арбалета из тел Питера и Доннера, пока она стаскивала сапоги с Питера, и привязала их к ногам. Она также сняла с Питера плащ, потому что дрожь теперь окатывала волнами её тело, сотрясая кости. Она убрала костяной нож в ножны на бедре, накинула плащ и кивнула Саше, который пристегнул арбалет к поясу, спрятав его под чёрным плащом. Он жестом позвал её следовать за ним и повёл прочь от лагеря.
Его шаги были почти бесшумными, когда они шли, их дыхание клубилось облаками перед ними. Ноги Анны ныли при каждом шаге, а кожа на руках горела, но не настолько, чтобы согреться. Это плохо. Как она сможет помочь Такеши, когда сама разваливалась на части?
Они добрались до отвесной скалы на краю каньона.
— Нам нужно подняться, — сказал Саша, — но это недалеко.
Она была слишком уставшей, чтобы что-то говорить. С гудящей головой она последовала за равномерным стуком его ботинок, ставя ноги на те же самые отвесы и выступы, пока они, наконец, не достигли ровного участка скалы.
— Это выгодное для обороны место, — подметил он и указал на узкое отверстие в стене утёса. — Здесь места хватит для одного человека, поэтому войти одновременно не удастся.
Она кивнула, смутно заметив, что вот-вот потеряет сознание.
— Эй, эм…
Он поймал её, когда она покачнулась и чуть не свалилась с края. Его руки были крепкими, но не жадными, не голодными. Безопасными. Защищающими.
— Анна, я буду охранять тебя, пока ты отдыхаешь, и залечу твои раны. А когда тебе станет лучше, ты расскажешь мне, как оказалась здесь. Хорошо?
Её голова откинулась назад, а тело начало отказываться от борьбы.
— Рафаэль?
Если этот парень был Стражем, возможно, он сможет вызвать Рафаэля, чтобы исцелить её.
Его брови сошлись на переносице.
— Кто такой Рафаэль?
— Неважно.
Очевидно, здешние Стражи не исцелялись. Они не были должным образом снаряжены. Они получили самый минимум и были оставлены бродить в поисках своей потерянной человечности. Рафаэль был чужаком в этих краях. Это означало, что она застряла с Сашей, потому что… ну, потому что она не могла сделать больше ни шагу, и она определённо не могла бороться.
