Ева окинула свою фигуру придирчивым взглядом, извернулась, заглядывая за спину, пощупала ягодицы. А ничего такие тылы, вполне себе крепкие. Немного слабовато тело, но это она исправит.
«Магия в нашем мире проявляется только у мужчин и только у представителей старой крови. Она весьма специфическая и совсем не похожа на то, что пишут в твоих сказках».
— Это намек на наше фэнтези?
Ева вспомнила Нику и улыбнулась. Эх, вот подруга была бы счастлива, окажись здесь в отпуске, на ПМЖ, конечно, вряд ли согласилась бы, а на экскурсию — с удовольствием. Жаль, что отсюда не удастся отправить магнитик или открытку с видами.
«Мы называем себя паладинами Ордена и хранителями равновесия. Немного пафосно, ты не находишь? Но это дань традициям, ничего общего не имеющим с настоящей жизнью. Обо всем этом ты можешь прочесть в собрании сочинений великого летописца Тур-Тан-Тереза „От сотворения до наших дней“, если мне не изменяет память, в крепости есть все тридцать пять томов этого занимательного и поучительного труда. Советую начать с предпоследнего».
— Хоть что-то полезное, — шепнула Ева, запоминая сложное имя автора.
«Ты можешь всегда обратиться ко мне или к брату за поддержкой и советом. Береги себя, действуй осмотрительно и используй все ресурсы, чтобы сохранить власть и крепость. И помни, Орден на твоей стороне, пока твое поведение соответствует государственным интересам».
— Отлично! Будем считать, что индульгенцию мне выдали, но тюрьмой пригрозили. Осталась мелочь. Выжить.
В дверь постучали, и Ева, сложив бумаги в шкатулку, крикнула:
— Войдите!
Дверь отворилась, и в комнату прошмыгнула, по-другому это назвать нельзя было, худенькая девушка лет пятнадцати с простым, но миловидным лицом. Русая коса, на голове белая наколка с рюшечкой, серое платье с белым воротничком-стойкой, белый передник. Платье на ладонь не доставало до пола, и Ева смогла рассмотреть черные тряпочные тапочки с завязками. Девушка присела, глядя в пол, и тихо произнесла:
— Его милость велели помочь вам переодеться, а после провести в столовую, они приказали накрыть к обеду.
Ева вздохнула и решила промолчать, пусть маркиз Йерк командует, пока она хотя бы поймет, кто есть кто. Да и поесть не помешает, а потом хорошо бы поспать, потому что слабость так и продолжала накатывать волнами, вызывая тошноту и головокружение. Но спать сейчас для Евы — расточительство времени, пока маркиз здесь, нужно разузнать как можно больше.
— Как твое имя?
— Гленна, ваша светлость. — Девушка опять присела. — Меня вместо Росланы прислали. Ну, пока… — она перешла на шепот, — экзекуция проходит.
— Да, маркиз суров на расправу, — хмыкнула Ева.
— Ох, суров, — непосредственно согласилась с ней горничная и направилась к шкафу. — Прям как ваш супруг, недаром братья. Вы какое платье желаете надеть? Может, голубое в честь Богини Заступницы? Ее волей выздоровление вам послано, коль уважите светлоликую, приятно ей будет.
— Хорошо, давай голубое, — согласилась Ева, внимательно следя, как Гленна открывает шкаф и перебирает разноцветные тряпки. — Это все мои платья?
Как-то маловато. Еве казалось, что у герцогини должно быть побольше нарядов, а в этот шкаф при должном усилии можно было бы всунуть штук пять платьев, не больше.
— Так это же только утренние да домашние. — Девушка вытащила свободное голубое платье из довольно плотной ткани. — А вечерние да праздничные в большой спальне.
А это, значит, спальня маленькая? Понятно, что ничего не понятно.
Гленна помогла ей стянуть через голову белый погребальный балахон, под ним оказалась тонкая рубаха с вышивкой и, к великой радости Евы, обычные трусики на завязках. Они такие шили на трудах в пятом классе. Не «Виктория сикрет», конечно, но и не панталоны до колена.
— Какое облегчение, — пробормотала она, пока Гленна натягивала ей на ноги гольфы, а сверху плотные штанишки, которые Ева назвала про себя «прабабушкой лосин». — О чем народ болтает?
Горничная испуганно покосилась на Еву, но промолчать не посмела.
— Ну, сперва-то не поверили, а как убивца вашего на воротах повесили, так народ и проникся, да еще и триптон выступил перед казней. Сказал, что молитвами вас от Вечного Господина отбил. Не нежить вы! А самая взаправдашняя. Да вот вернется к вам Рослана, она и расскажет, а так рады все. Честно-честно! Народ, он завсегда любит, чтоб порядок был и надежность.
— Стабильность, — автоматически поправила ее Ева.
— Ага, она самая. Особенно сейчас, как потрепали нас вражины, да шат наш пропал, — вздохнула девушка и скорбно поджала губы. — Я особо не видела, на кухне прислуживала, а вот сегодня меня к вам отправили, пока ваша горничная ну… это…
— На экзекуции, — с улыбкой кивнула Ева.
— Но наши говорили, что воинов здоровых совсем мало осталось.
Ева хотела бы расспросить и про вражин, и про потери, и вообще про все, да побоялась привлекать излишнее внимание. Слуги, они такие, все замечают и выводы делать умеют, а ей бы пока самой освоиться, понять, кто есть кто во внутренней иерархии.
— Гленна, а скажи, кто слугами в крепости управляет? — Девушка покосилась на нее с недоумением, и Ева быстро добавила: — Триптон разве не говорил, что после болезни ко мне еще не полностью память вернулась? Особенно на имена.
Гленна на мгновение задумалась, нахмурив лоб, а потом просветлела лицом и быстро затараторила:
— Говорил, а как же. Да вы, может, и не забыли, может, не знали просто. Вы же до болезни все вышивали для трипты покрывала да за книжкой время проводили, а в крепости все супруг ваш решал, берег он вас от забот, я слышала, как он говорил, что вы еще…
Горничная испуганно запнулась, поняв, что ляпнула лишнее.
— Что? — улыбнулась ей Ева. — Не бойся, я никому не скажу, — добавила она заговорщицки.
Девчушку явно отправили к герцогине по принципу «кого не жалко», а вдруг хозяйка все же нежить? Так пусть лучше сожрет эту служанку, чем кого-то более опытного и нужного.
— Что вы еще маленькая, вам в куклы играть, а не крепостью править, — смущенно закончила Гленна и потерла пунцовые щеки.
А ведь и возразить нечего. Интересно, сколько лет самому Вейну? Как бы это узнать…
Гленна на вытянутых руках поднесла платье, и облачение герцогини Ридверт наконец было закончено. Довольно строгое платье с небольшим квадратным вырезом, расклешенное под грудью и с широкими длинными рукавами, было Еве чуть великовато. Или она похудела за время болезни, или шилось на вырост… Зато кожаные молочного цвета туфли с тупыми носами и большими медными пряжками сели как влитые. И даже не жали, что тоже порадовало. Волосы Гленна тщательно расчесала и собрала в косу, которую закрутила на затылке, скрепив обычными на вид черными шпильками. И никаких украшений.
— Бледная вы очень, — вздохнула по-бабьи горничная. — Кожа насквозь светится.
— Ничего, кости есть, а мясо нарастет. Проводи меня в столовую.
Шли они недолго, буквально несколько минут, Ева даже осмотреться не успела, все, что увидела — это широкий коридор, в котором могли бы разминуться четверо, каменные стены, узкие окна-бойницы да дощатый пол. Дверь в столовую была распахнута, и первое, что Ева услышала, это смех. Она придержала Гленну рукой за плечо и прислушалась.
— Маркиз, неужели вы в это верите? — весело спрашивал звонкий женский голос.
— Магистр Марлен уверен, что Еву отравили, а кто я такой, чтобы сомневаться в его словах? — спокойно отвечал маркиз Ридверт. — И вы, милая баронесса Шатари, первая подозреваемая, — иронично закончил он.
— Зачем мне это? Мне наличие герцогини абсолютно не мешает.
— До тех пор, пока у Вейна не появится законный наследник.
Как любопытно, однако…
— Вы ведь видели, в чем хоронили ее светлость? — Ехидство в голосе невидимой баронессы можно было разливать в стаканы. — Невинный цветочек. Не думаю, что в ближайшие годы мне что-то угрожает, а там… Насколько я знаю, в роду его величества признают бастардов, не так ли, маркиз Ридверт?
