— Пусти монахиню, Бахрам, здесь полно приличных шаяни, — ответил он без особого интереса.
— Какая же монахиня будет ходить по Красному кварталу, еще и в сопровождении охраны? — ответил ему через плечо, пытаясь рассмотреть мое лицо под вуалью. Его руки плотно сжали мою талию сквозь бурнус. — Худенькая. Вот точно говорю — не монахиня.
— Господа, отпустите девушку, — попытался сдержанно настоять Лимек, но его раздражение было заметно невооруженным взглядом.
— Наг, ты забываешься! — рыкнул на него светловолосый дахар.
— Простите, дахар, — зло прицедил мой охранник, чем только раззадорила дахара.
— Бахрам, брось ее. Зачем тебе монахиня? Они холодные, как мороженая рыба, — произнес мой незадачливый похититель.
— Не монахиня она, Камиль. Не холодная. Я ее даже через бурнус чувствую.
— Господа, — наконец, произнесла я, — отпустите меня, пожалуйста. Моему господину не понравится, что я любезничаю с незнакомцами без его разрешения.
— Я оказался, прав! — довольно воскликнул светловолосый дахар. — Значит, господин у тебя есть. Это же прекрасно! Хорошую шаяни всегда можно перекупить.
— Бахрам! — он испепелял товарища взглядом.
— Отстань, Камиль. Я всего лишь посмотрю, с нее не убудет. Может, там красотка, которую не зря прячут под бурнусом.
Дахар потянулся к моей вуали, когда грозный голос заставил всех замолчать.
— Бахрам! Камиль! — дахар отдернул от меня руки и уставился за мое плечо.
Я обернулась посмотреть, на кого он уставился. За мной стояла Ульфира с недовольным лицом и пожилой мужчина, который объявлял начало открытия торгов. С такого расстояния я смогла рассмотреть в нем дахара.
— Шаяни тебе сказала, что ей не позволено пересекаться с другими дахарами, — прорычал старец.
— Я ничего не делал. Хотел посмотреть на девушку… я бы ее перекупил, — стал оправдываться, как нашкодивший сын перед отцом.
— Эти разговоры нужно вести с ее господином, а не с ней.
— Но она не назвала имени своего господина, — напирал Бахрам.
Губы старика сжались в тонкую линию, и на лице появился недовольный прищур:
— Это моя шаяни, и она не продается, — бросил ему старик.
На лице Бахрама появилась досада:
— Старейшина, мы не знали. Приносим свои извинения.
Внимание окружающих вмиг обратилось к нам. Дахар отошел в сторону, давая мне пройти. За мной шел Лимек. Я спускалась по ступенькам, и передо мной расступались, как перед прокаженной. Стремглав заскочила карету, за мной сел Лимек. Я откинула капюшон — мне катастрофически не хватало воздуха.
— Вас невозможно оставить на минуту! За что я плачу тебе деньги? — с ходу набросилась с претензиями на Лимека Ульвира.
— Что мне нужно было сделать? Публично убить дахара? Я в петлю лезть не собираюсь, — огрызнулся Лимек.
— Хорошо, что Дариуш, мой старый друг, пришел на помощь. А что было бы, если бы все узнали, кто такая Марианна? — не обращала внимания на отговорки Лимека Ульвира.
Глаза нага загорелись, и мне показалось, что он сейчас задушит Ульвиру. Он явно не привык, чтобы его отчитывали женщины:
— Смысл препираться? Все обошлось? Давайте забудем об это, — решила я немного разрядить обстановку.
На удивление мои слова подействовали, и в карете повисло молчание. Лимек назвал адрес, и кучер повез нас в нужном направлении. Я уже хотела с облегчением вздохнуть, что этот ужасный вечер подходит к концу, когда карета завернула в закрытый двор Красного квартала.
— Да, это здесь, — Лимек посмотрел в окно. И добавил со странным взглядом: — Выходи, дарайя.
— Я никуда не пойду, — вцепилась в обивку кресла.
— О, Великая Серпента, дай мне терпения! — взвыла Ульвира. — Никогда еще я не встречала более упертого создания! Даже с дикими горными баранами проще договориться! Выходи, дарайя! Здесь безопасно!
Я накинула капюшон и прошла за своими спутниками внутрь здания. На картах не гадай — обыкновенный бордель. Нечто подобное можно найти в любом уголке империи.
Нам навстречу выполз представительно выглядевший наг с зализанной на бок прической:
— Чем могу быть полезен прекрасной троице?
— Мы с торгов господина Дариуша, и были очарованы вашим новым приобретением.
— Да! У нас несколько новых девочек. Кого бы вы хотели посмотреть?
Ульвира раскрыла кошелек, и взгляд нага прилип к купюрам в ее руке.
— Светленькая. На которую не подействовало зелье.
Наг смутился:
— Вы же понимаете, что с ней могут быть проблемы. Возьмите другую, у нас прекрасный выбор темнокожих филаний.
— Сделайте так, чтобы проблем не было, — Ульвира засунула ему в карман пиджака деньги, и на лице хозяина борделя засияла улыбка.
— Как пожелаете. Пройдите за моим помощником.
Слуга провел нас в комнату с большой кроватью и маленьким диванчиком у стены. Больше в комнате не было мебели. Ульвира прошла к камину и провела пальцем по пыльной поверхности:
— Вот же свинарник, — брезгливо осмотрела по сторонам.
— Есть места и похуже, — Лимек подошел к кровати и присел на краю.
За дверью полышались шаги. В простом, но аккуратном платье в комнату вошла девушка. Я ошарашено отшатнулась от нее. Ее глаза! Радужка было черной, словно в нее вселился демон. Лицо отстраненное, словно ее тело покинула душа.
— Что с ней сделали?
— На нее не действовал настой, но это не единственный способ подчинения воли, — пояснила Ульвира. — Это внушение нага. Очень страшная вещь — когда ты в сознание, понимаешь, что происходит, но ничего не можешь сделать. Разум в тюрьме собственного тела.
— Какой кошмар. Значит, она нас слышит и понимает?
— Эй, ты! — уверенно произнес Лимек. Словно кукла на шарнирах, она повернула к нему голову. — На колени!
Девушка выполнила приказ.
— Зачем ты это делаешь? — возмутилась я.
— Заплачено же, хоть так развлекусь, — цинично ответил наг. — Что бы такое придумать?.. Эй, девка, грязно тут — вылижи пол.
Повинуясь, она стала на четвереньки, готовая выполнить приказ. Я не выдержала — подскочила к ней и обняла за плечи, останавливая.
— Не надо этого делать, — обратилась к ней, и девушка замерла, возвращаясь обратно на колени. Лимека довольно улыбался, и я обратилась к нему: — Какая же ты дрянь.
Ухмылка слетела с его лица. В глазах появился блеск, черты лица заострились.
— Жалко ее? — нарушила тишину Ульвира. — Себя бы пожалела. Тебя ждет такая же участь. Если дарайю признают невменяемой, то придадут такому же забвению. Ты никому не нужна как личность. Ты ценна своей кровью и телом. Чем быстрее ты это примешь, тем проще будет нам всем. Это первое и единственное предупреждение, Марианна. Следующий твой побег закончится, как и у этой девушки. Мне проще держать безвольную куклу, чем взбалмошную сумасбродку. Ты все поняла?
— Да, — глотая обиду, ответила.
— Тогда пойдемте отсюда. На меня нагоняют тоску здешние места.
Лимек поднялся с кровати и пошел к двери, Ульвира за ним. Я не смогла сдвинуться. Стояла рядом с девушкой на коленях, обнимая ее за плечи.
— Я никуда с вами не пойду!
Только после моих слов они обратили на меня внимание:
— Что? — изумилась Ульвира.
— Я не уйду без нее, — сделал паузу, набираясь храбрости. — Хотите, чтобы я была покорной и выполняла все ваши требования? Я согласна, но только если эта девушка пойдет с нами. Без нее я не уйду.
— Я не нуждаюсь в рабынях, — отказала Ульвира.
Сердце словно прекратило биться. Я не представляла, как оставлю несчастную девушку в этом злачном месте.
— Я куплю рабыню. Это будет мой подарок дарайе, — неожиданно произнес Лимек.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Вот только, зная нага, понимала, как бы мне этот дар не обошелся очень дорого.
Глава 4
Ульвира разлила травяной отвар в невысокие фарфоровые чашки. На дне плавало несколько лепестков — этот странный напиток она пила по утрам на террасе, а сегодня впервые пригласила меня.
