Открыв глаза, я снова посмотрела на записку.
«Помогите. С. Ларн».
Надо было что-то делать.
Здравая мысль. Предыдущая о любовном трактате скорее безумная, но их прелесть в том, что они не завязаны на притяжение к Элоранарру.
Неужели онемение тела снижает действие брачной магии? Или из-за этого я просто не возбуждаюсь от прикосновений, поэтому легче подавить желание?
Ещё бы фантазию подавить, чтобы не мерещились соблазнительные ласки, и я была бы почти в порядке.
Попробовала отстраниться от навязчивых образов: лицо Элоранарра, склоняющегося для поцелуя, его рук на моей груди, наших прижавшихся друг к другу тел. Не получалось. Хуже того: ощущение прикосновений прорывалось сквозь онемение.
Зарычав, я попыталась резко встать, но, не ощущая тело, не удержала равновесия и завалилась на бок. Записка соскользнула вниз. Как же хотелось плотнее закутаться в меховое покрывало и просто сдаться, но я стиснула зубы и снова попыталась встать.
***
Самой большой проблемой стали плохо слушавшиеся мышцы. Помыться в таком состоянии я не смогла, даже раздеться не получилось, пришлось ограничиться магическим очищением себя и одежды.
Переводя дыхание, я немного посидела в углу, уткнувшись лицом в свёрнутое в клубок меховое покрывало. Ласковости меха я не ощущала, да и аромат Элоранарра сейчас явно вдыхать не стоило, но в обнимку с покрывалом было спокойнее.
Но, собравшись с духом, я накрыла его старым покрывалом, сверху накрыла одеждой. Пусть Элоранарр обещал ко мне не заходить без разрешения, но вдруг захочет забрать покрывало? Оно же такое замечательное, я бы точно попыталась его вернуть.
Размазав последние жалкие капли из припрятанного Многоликой флакончика зелья изменения запаха, я сосредоточилась на изменении формы тела. Кости и суставы, казалось, затрещали. После чего я ломаной походкой марионетки направилась к выходу.
С этими дёргаными движениями надо было что-то делать, и сравнение с марионеткой натолкнуло меня на идею. У меня была целая лестница с верхнего этажа до нижнего, чтобы отработать приём: телекинезом я заставляла мышцы сжиматься и растягиваться плавно. Шаг за шагом. Сначала тянула одну ногу, потом две, затем руки, и совмещая всё вместе, двигаясь уже не столько за счёт физических импульсов, сколько на чистом телекинетическом воздействии.
Утомляло, но зато прочищало мысли от эротических видений. Похоже, именно такая жёсткая концентрация требовалась сознанию.
А ещё это значило, что мне надо вернуться к тренировкам по сосредоточению: я должна была так хорошо сконцентрироваться чисто волевым усилием, а не только под угрозой сверзиться с лестницы.
Так, загружая сознание расчётом и созданием выверенных телекинетических воздействий и самоуничижительными мыслями о том, как я распустилась без сложной ментальной практики, я и выбралась из башни Элоранарра на крыльцо.
Накрапывал дождь. Тусклый свет озарял изменившийся парк. Купольная решётка исчезла. Беседки, недавно щеголявшие в своей истинной форме пушек, снова стали всего лишь ажурными шарами на ножках. Живая изгородь теперь охватывала башню и дворец, словно стена крепостные замки. На освобождённом пространстве убрали привычные дорожки, пустив их ближе к стенам, а посередине остался только газон с низкой жёсткой травой. Тут соберутся участницы отбора. Где-то на этом участке откроется скрытая шахта, и артефакт рода Аран поднимется из самого глубокого и защищённого подземелья, чтобы проверить, не найдётся ли среди прибывших подходящей Элоранарру пары…
Снова промелькнула мысль, как изменить восприятие Элоранарра для счастливой семейной жизни, но я прогнала её подальше. Мне было не по себе. Совершенно по-собственнически я злилась на неизвестных конкуренток.
Сосредоточив на телекинетических воздействиях, двинулась по дорожке, которая, судя по расположению, должна привести меня к телепортационному камню. Появление небольшого отряда гвардейцев во главе с заместителем Дариона бароном Халанхаром напомнило о желании Дариона поговорить о моих отношениях с Элоранарром.
Шагая навстречу медведеоборотням, я опасалась, что они прикажут мне следовать к их начальнику, но барон Халанхар лишь кивнул мне и продолжил путь. Мимо башни Элоранарра он направлялся к Башне порядка. Неужели император решил судьбу пленников?
Когда я увидела идущих от портального камня Вейру с Диорой, отступать было поздно. Внутри опять полыхнуло от ревности, но я подавила гнев. Почти: на руках выросли когти, и убрать их я не могла. Камни на платьях и в украшениях любовниц Элоранарра ярко блестели, несмотря на пасмурный день. Похоже, зачарованные.
Вейра и Диора не сводили взгляд с газона, на котором соберут кандидаток. Поняв, что меня они не заметили, я позорно свернула в проход живой изгороди и замерла. Вскоре послышались голоса.
– …на этот раз? – спросила рыжеволосая Диора.
– Не знаю. Для императора нашлась избранная родом из другого мира, может, и Элорчику повезёт. И не надо забывать, что не все дети рождаются от законных мужей, какая-нибудь из подросших драконесс может внезапно оказаться вполне подходящей для нашего рыжика. – Вейра говорила бодро, но не без грусти.
– Даже не знаю, желать ему удачи или неудачи.
– Никто, кроме нас, не может лишить нас статуса хотя бы формальных любовниц, а избранная… сама понимаешь – это святое.
– Понимаю, – вздохнула Диора. – Просто всё так внезапно, в такой спешке.
– Это да. Но, возможно, Элорчик встретил сразившую его наповал девушку и теперь хочет устроить отбор только ради неё, как в своё время его отец сделал отбор для Ланы?
– Думаешь? Где Элорчик встретит девушку, если на службу он их не принимает и балы терпеть не может? Хотя… Да, такое может быть! Халэнн же приводил своих драконесс, потом Элорчик был в Анларии. Вдруг и правда кого-нибудь встретил?
– Может быть, может быть, – пробормотала Вейра. – Но император столько магии собирается использовать, чтобы доставить сюда кандидаток из других миров, что это мало напоминает постановочный отбор.
– Отвлечение внимания от настоящей кандидатки? Неуверенность в чутье Элорчика?
– Отбор покажет.
И они стали обсуждать, в каких платьях лучше явиться на мероприятие, чтобы понаблюдать за процессом из первых рядов. Возможно, обеими двигало не только обозначенное любопытство, но и тайная надежда, что артефакт изменит прошлый вердикт и признает избранной.
Снова я вышла на дорожку и продолжила путь к телепортационному камню.
Разговор Вейры и Диоры показал, что никаких слухов обо мне и Элоранарре не ходило, никто не догадывался о случившемся между нами, его поведение не воспринималось странным. Так почему Дарион так настойчиво спрашивал, что между мной и Элоранарром произошло?
Размышляя об этом, я настроила телепортационное заклинание не на Нарнбурн, где ожидали сёстры Ларн, а на Столицу: Дарион обещал помочь, но раз я могу двигаться, лучше самой достать из банковской ячейки изменяющее запах зелье. Так надёжнее.
***
Со мной что-то было не так. Окончательно ощутила я это в имперском банке, по сумрачному коридору следуя за коренастым сотрудником к комнате с ячейками Сиринов.
Всё напоминало сон или сильнейшее опьянение: предметы то казались чёткими до рези в глазах, то расплывались. Свет то мерк, то разгорался. Пространство искажалось. В то же время я осознавала, что делала. От падения меня спасал телекинез: им я ощупывала пространство и ориентировалась в нём, держала себя вертикально. Двигалась.
К дезориентации добавилось провалы в сознании: только что шла по коридору и вдруг я одна в комнате со множеством сейфовых дверей и дверок, креслом, секретером, письменными принадлежностями и гербом Сиринов на стене: губы над опущенными вниз скрещёнными мечами.
