Столик уютно расположен немного в стороне, так, что и обзор зала есть, и мы не находимся у всех на виду. Официант приносит меню, Илья предлагает попробовать какие-то закуски, рыбу; а мне не хочется тратить время на изучение блюд, поэтому я прошу его заказать на двоих.
Хочется многое сказать, но почему-то трудно начать разговор. Не хочу выглядеть в его глазах глупой восторженной дурочкой… но что же поделать, если сейчас я такая и есть.
А в его облике есть что-то мальчишеское. Нет, он не старается специально казаться моложе, просто иногда прорывается энтузиазм, когда он о чем-то говорит. А потом он словно одергивает себя, вспоминая, что я посторонний человек. Или, может быть, просто считает, что он пригласил меня на обед со звездой, а не на посиделки старых друзей. А я бы посиделки предпочла… хотя, и «звезду» хочу. В общем, жадная я, ведь когда еще столько желаний одновременно исполнится? Не хочу загадывать наперед и портить себе настроение, но вряд ли это повторится.
А меня всегда завораживали люди, которые чем-то увлечены, у которых все получается, словно я греюсь в лучах чужой славы… Не знаю, в чем тут дело — может, они просто делятся своей энергией и энтузиазмом с окружающими, мотивируют их?
А вообще, сейчас, во время нашего общения с Ильей, я не могу отделаться от странного ощущения — почему-то у меня проскальзывает желание его оберегать. Материнских чувств у меня точно быть не может, особенно, учитывая разницу в возрасте в его пользу. Может, это потому, что подобные ему люди так щедро делятся с окружающими положительными эмоциями, и вообще своими эмоциями, что в какой-то момент становится страшно, что исчерпает себя до дна? А люди ведь часто бывают злы, и могут уколоть побольнее…
Мне кажется, что раньше, если посмотреть старые выступления и интервью Ильи, он был гораздо более открытым. Такое ощущение, что во время его исчезновения из поля зрения что-то произошло, и вряд ли хорошее. К сожалению, это совсем не та тема, на которую стоит говорить. Ну, или к счастью — нечего чужое прошлое ворошить, мы пришли сюда просто хорошо провести время.
— Марина, а кем ты работаешь? — отвлекает меня от моих мыслей Илья. Вот я удивительное существо — сижу здесь с человеком, который мне безумно интересен, и умудряюсь еще сама с собой поговорить.
— Я секретарь, — отвечаю я. — Работу свою, пожалуй, люблю, хотя иногда хочется, чтобы деньги мне приносило мое хобби — я занимаюсь фитнесом и веду вечерние группы. С другой стороны, боюсь, что тогда хобби превратится в работу и станет для меня обязаловкой. Я завидую людям, которые могут это совмещать, — все-таки вырвалось у меня. — Даже не представляю, какое каждый раз должно быть напряжение перед выступлениями, спектаклями, записями.
Илья улыбается:
— Почти коллеги. Да, это иногда тяжело, но по другому жить уже невозможно.
Глава 7
Марина
Илья продолжает:
— Я очень благодарен этой череде случайностей, которая привела к нашей встрече.
— Да, первый раз точно был случайностью — подруга отдала мне свой билет на мероприятие, потому что заболела. Я пришла, посмотрела, и поняла, что мне этого не хватит. А больше-то, кроме этого закрытого выступления на корпоративе, концертов у нас не предвиделось, — я с осуждением смотрю на него.
— Никогда не думал, что придется за это оправдываться, но у меня, действительно, нет выступлений нон-стоп, — Илья отвечает с подчеркнутым раскаянием в голосе.
— Поэтому я нашла в сети время и место следующего выступления, и решила немного попутешествовать. И нисколько не пожалела об этом, потому что все сложилось удачно. А потом — уж точно случайная встреча, нарочно не придумаешь.
— А я потом обругал себя за то, что не догадался спросить у девушки не имени, ни номера телефона…
— Но девушка оказалась активная, и от нее было не так-то просто отвязаться.
— Нет, я очень рад, что у меня был еще один шанс, что я снова тебя увидел. Давно мне не было так приятно находиться в чьем-то обществе.
Посреди разговора у меня неожиданно возникает ощущение, что Илья очень осторожен в высказываниях, словно прощупывает почву и ожидает моей реакции. Если бы это не звучало бредом даже для меня самой, я бы решила, что он не уверен в себе. Да нет, это точно бред, я просто принимаю за неуверенность излишнюю деликатность, потому что редко общаюсь с такими людьми. На самом деле, не то, что редко, а вообще не встречала людей, подобных моему сегодняшнему собеседнику; поэтому в своих выводах я вполне могу ошибаться.
Илья
Он уже понимал — девушка ему понравилась. Очень понравилась, опасно понравилась… Он знал, что романтик и идеалист, совершенно не гордился этим, а, скорее, скрывал по мере сил. Смирился с этой чертой характера, насколько смог, нарастил броню.
Если когда-то он смотрел на мир и окружающих его людей щироко открытыми наивными глазами, стараясь подарить им праздник, то теперь давил в себе эти порывы. Пусть думают, что он играет именно тогда, когда он совершенно не играл, пусть думают, что это сценический образ — на сцене можно.
Но вот отношения по расчету он точно не смог бы поддерживать. Встречаться, регулярно появляясь на публике, потому что «так надо», «деньги к деньгам», потому, что это отличная реклама; потому, что кто-то готов вкладывать большие деньги в его проекты, но хочет держать все под контролем, а, заодно, желает пристроить свою дочку…
Если бы подобное рассказал кто-то другой, Илья бы решил, что у этого человека мания величия; но все эти предложения он периодически получал лично.
Наверное, когда-нибудь он все-таки смирился бы с мыслью завести отношения напоказ, главное, чтобы его предполагаемая партнерша относилась к этому именно так — расчетливо, как к рекламе.
А вот сейчас у него появились живые чувства, а девушка слишком искренняя, слишком легко ее обидеть. Ему раньше надо было подумать — что он сможет ей дать? Он хочет заставить ее переживать за его искалеченную психику? Ведь когда-нибудь случится такая ситуация, что он не успеет себя проконтролировать, и может испугать или обидеть ее своей неадекватной реакцией. И ведь не повернешь уже назад, он умудрился вляпаться в эту привязанность и, может, любовь. Остается надеяться только на самоконтроль, на то, что «время лечит», и на удачу.
А еще он успел понять, что Марине он тоже нравился. Не как известный и достаточно обеспеченный человек, не как звезда и знаменитость, а именно он сам; уж такие-то вещи он чувствовал.
Марина
Мы сидели здесь долго, беседовали, кажется, обо всем. Что-то из нашего разговора я запомнила, а что-то тут же вылетело из памяти, но точно помню, что было весело и не возникало неловких пауз. Такое ощущение, что я встретила хорошего знакомого, и мы продолжаем прерванный когда-то разговор.
Поэтому уходить отсюда и прощаться со своей сказкой мне совершенно не хотелось. Удивительно, но у Ильи, кажется, было такое же настроение, потому что после десерта, когда стало понятно, что больше ни кусочка не влезет, он предложил немного прогуляться. Конечно, может быть, он просто слишком хорошо воспитан, чтобы сразу предложить отвезти меня в отель.
Мы гуляли по набережной, я с удовольствием вдыхала свежий весенний воздух, а Илья рассказывал, что очень любит наш город, но часто приезжать не получается. Все-таки большинство мероприятий происходит в столице: и съемки в каких-либо проектах, и записи, и спектакли, и даже участие в сборных концертах, и сольники…
Тут у меня вырывается:
— А мне вчерашнего концерта мало. Еще хочу!
Илья рассмеялся, явно довольный:
— У меня самооценка за сегодняшний день, наверное, в несколько раз выросла. А если серьезно, то у меня в следующем месяце будет запись у вас в городе, и, если хочешь, я бы мог позвонить, когда приеду.
