В общем, я шла практически налегке, размышляя.
Уголёк бежал рядом, сверкая в рассветных лучах своей ухоженной шерсткой. Мне не пришлось упрашивать его собираться. Как только я переоделась и сложила белье в мешок, он уже сидел на пороге, наклонив свою ушастую голову.
Я не знала наверняка, что в Дальних Лесах живут ведьмы, хотя слухов ходило множество и самых разных. Поговаривали даже, что в Долине, на опушке леса, ведьмы устраивают свои шабаши, чествуя Бога и наслаждаясь той самой свободой, которую можно достичь только являясь жрицей в ковене.
С того момента, как Лука меня поцеловал в домике на краю Тышт, прошло уже дней пять. И всё, о чём я могла думать, были его губы, нежные прикосновения его пальцев к моей коже и тот пронзительный взгляд, когда он увидел мою изменившуюся внешность.
Ах, Лука так хорош!
Но свобода намного прекраснее смерти или темницы в замке повелителя Утренней Зари. Интересно, если я доберусь до города, смогу ли я там узнать последние новости столицы?
Я очень хочу знать, почему Лука стал императором, и зачем он ищет меня?
А еще, что делает Тит? Почему он ездил по стране? Тит искал меня или действительно убегал от брата?
Я так задумалась, что не сразу расслышала голоса, а когда расслышала, быстро спряталась за толстым стволом дуба, прислушиваясь. Уголёк улегся в высокой траве, и, незаметный, пополз вперед на звуки.
… — А ты что?
— А я смотрю на нее и думаю, какие формы! Должно быть горячая девчонка!
— Горячая-то горячая, да не по твои грязные мыслишки! Не быть ей женщиной такого плута, как ты.
Собеседник расхохотался.
— Конечно не чета! А она кому чета? Императору что ли? Я так и не понял, зачем она ему?
— Известное дело зачем! Зачем еще такие женщины нужны? Тем более она боевая чародейка!
А вот и новости подоспели. Из столицы.
— Думаешь, охраняет его? Она ж из простой семьи, не может быть, чтобы Император связался с безродной чародейкой.
— Не знаю, не буду врать. Но формы у нее действительно хороши, соглашусь с тобой!
Формы! Чародейка!
Что этот Лука о себе возомнил?
Спустя некоторое время мужчины захрапели, давая мне возможность пройти мимо них. Я обошла их стороной, рассматривая их пожитки и одежду на них. Не слишком богаты, скорее всего местные воришки или что-то вроде того. Интересно, откуда они, раз столько знают об Императоре и чародейке с формами?
Чтоб эту чародейку злые черви покусали!
Я зашагала дальше, раздумывая над тем, что услышала. Странная встреча, учитывая то, что это полесок перед Дальними Лесами, и обычно тут никогда не бывает случайных путешественников.
Может, они не случайные странники?
Гли, хватит забивать себе голову ерундой.
К городишке на краю Долины я пришла к ужину. Живот урчал, напоминая, что пары горсти лесной малины ему маловато, поэтому я пошла искать харчевню или гостевой дом, где меня могут накормить.
Уголёк запрыгнул на сумку за спиной и, мурча, и вцепившись коготками, разглядывал городок вместе со мной.
Улочки были узкими, но чистыми и напоминали какие-нибудь переулки на юге — мостовые были уложены аккуратными булыжниками, дорожки у магазинов были подметены, что приятно глазу.
Вот бы здесь задержаться, как же тут славно!
Если я найду ковен, и смогу здесь жить, это будет прекрасно!
Я обнаружила симпатичную харчевню на краю городишки, встретившись по пути лишь с двумя-тремя людьми.
Когда я отворила массивную дверь, в нос мне ударил аромат свежего хлеба. И, едва я переступила порог, взгляд упал на кольчуги.
Десятки спин в кольчугах сидели за столами и уминали ужин, причмокивая и тихонько переговариваясь, и, когда дверь отворилась, все эти кольчуги повернулись ко мне.
Я улыбнулась.
И помахала рукой.
Дружелюбие наше всё, да, Гли?
Откуда-то сбоку появилась симпатичная рыжая девушка с веснушками по всему лицу, и, схватив меня за руку, втянула в зал харчевни и захлопнула дверь.
— Ого, да ты непростая странница, — прошептала она мне в ухо, будто случайно наклонившись. И уже громче добавила: — Здравствуйте! Ужинать будете?
Я прикрыла глаза и втянула воздух, ощущая нараставшую панику в солнечном сплетении.
— Здравствуйте! Ужинать буду. Комната есть заночевать? — протараторила я, стараясь незаметно осмотреться. — И я это, с питомцем, — я кивнула за спину, указывая на Уголька.
— Да я вижу-вижу, — закивала девушка, улыбаясь мне, и делая страшные глаза. — Комната есть для вас, а как же, — и она потащила меня к стойке, за которой протирал стаканы седой парнишка.
Приглядевшись, я поняла, что это не просто парнишка. Откуда здесь взяться такой качественной нежити? Да какой симпатичный!
— Смотрите, — затараторила рыжая девушка, удерживая мой локоть в своей цепкой ладошке. — Наверху свободны две комнаты. Одна между комнатами гвардейцев, другая почти в конце коридора. Какую хотите? Вторая, конечно, спокойнее. Зато в первой будете как под охраной! — она хохотнула и протянула мне вторую ладошку. — Я Мария, добрый вечер.
Я кивнула, разглядывая зал, полный солдат в кольчугах, поверх головы Марии.
— А чего это их так много? — я перевела взгляд на нее. — Война что ли?
Мария махнула рукой.
— Да нет, что вы! Ищут кого-то, то ли сбежавшую ведьму из-под стражи, то ли колдуна. Разберешь их! — и тут она, будто наклонившись к полу, подбирая что-то, прошептала мне, — Не тебя ли ищут? По запаху очень похоже.
Я подняла вопросительно бровь. Как-то мы быстро перешли на ты. Хотя, о чем это я, мы же не в столице на приеме дядюшки Зенона.
— Ты пахнешь так, как у них пахнут вещи того, кого они ищут, — прошептала она, поднимаясь, и перекидывая свои рыжие волнистые локоны за спину.
Вещи?
Какие, к лесной бабушке, вещи?
— Вещи? — пробормотала я себе под нос.
— Да-да, — отозвалась Мария, перегнувшись через стойку и что-то выискивая там. — Рубашки какие-то, полотенца, простыни, — последнее слово она произнесла сдавленным шепотом, потому что над стойкой торчал только её округлый зад в кружевном платье.
Рубашки, значит. И простыни.
Прекрасно. Просто замечательно. Это те, которые остались после меня у папы? Или те, которые эти гадкие мародеры позаимствовали в моем домике в Тыштах?
Как после такого доверять людям, а?
Совершенно растерянная, я стояла, рассматривая то зад Марии, то кольчуги в зале, и всё больше мечтала о том, чтобы оказаться подальше отсюда. И, по-возможности, ничего не знать о том, что происходит здесь.
Наконец, Мария перестала шуршать, и вернулась ко мне целиком, протягивая мне два ключа.
— Смотри, этот, — и она показала ключ покрупнее, — от комнаты в середине этажа, а этот, — второй был меньше, но увит плетьми какого-то растения, — вот этот ключ от комнаты в конце коридора. Там спокойнее и тише, солдат императора почти не слышно. Ну, выбирай скорее!
— А куда мы спешим? — раздалось позади меня, и я вздрогнула от звуков этого голоса.
Да что ж такое-то!
Я медленно повернулась к человеку за моей спиной и увидела, как внезапно багровеет лицо Луки, который и являлся обладателем голоса.
— Здрасте, — улыбнулась я, мечтая исчезнуть прямо здесь и сейчас.
Ну, действительно, сколько можно!
— Здравствуйте, — прошептал Лука, рассматривая мои темные волосы до пояса, заплетенные в косу, и Уголька, который изо всех сил прикидывался пятнистой кошкой. О, Великий Бог! Как он нас чувствует?
Лука, будто в доказательство моих мыслей, медленно и глубоко вдохнул, на мгновение прикрыв глаза. Затем он перевел взгляд на Марию.
— Скажи, Мария, кто-нибудь еще селился сегодня? Поступили сведения, что наш колдунишка скоро объявится здесь.
Мария улыбалась во все зубы и счастливо пялилась на моего Луку.
Ух! Всем бы тут наслала что-нибудь гадкое! Зачем же так глазеть на него!
Лука мой!
Он, в свою очередь, словно снова прочитал мои мысли, медленно облокотился о стойку, за которой по-прежнему занимался посудой мертвый парнишка, и голосом, полным очарования и хрипотцы, уточнил:
