Глава 3. Чистые и нечистые
Март, 4 число
Я спускалась со смотровой площадки мрачная и в думах. Конечно, Ратмир задавал правильные вопросы, но, к сожалению, никто не мог дать на них верные ответы. Даже я. В голове роились мысли, одна фантастичнее другой, но я только морщилась. Глупости. Краем уха когда-то в другой жизни я слышала про ядерную войну в восемнадцатом веке, про найденные скелеты гигантов, про пирамиды Сибири и мегалиты, которые служили храмами для неких вымерших цивилизаций. Но всегда отметала их, как идиотские домыслы людей, которым нечего делать.
Впрочем, в свете Мокоши и расы иреанцев надо пересмотреть свои убеждения.
Но лазеры… Гиганты выше иреанцев… Стены в высоту двухэтажного дома…
И ещё это присутствие. Как будто дух старых жителей. Что-то странное, но отчего-то не пугающее. Я поёжилась, глядя на скачущего от радости видеть меня Лютика. Вот кому хорошо… Весело жить на белом свете, когда не надо думать о том, что найти поесть или как сделать людям удобно и тепло.
Щенок поднял голову и вгляделся в окна большого дома. Я позвала малыша:
— Лютик, пошли!
Он дёрнул хвостиком в ответ, но взгляд не отвёл. Шерсть на загривке встала дыбом, и щенок зашёлся в звонком и тревожном лае. Что он там увидел? Кого?
— Лютик! Что ты увидел?
— Там кто-то есть! — протявкал малыш.
— Там пусто, и дверь не открывается.
— Есть! Есть, есть, есть!
— Хорошо, пошли посмотрим, — сказала я и направилась к дому. Лютик решительно бросился вперёд меня, а Ратмир окликнул:
— Руда, куда ты?
— Лютик заметил движение в окне. Я пойду посмотрю.
— Стой!
Меня схватили за плечо, и муж отругал сердито:
— Безрассудная женщина! Надо послать дружину!
— И что они сделают? Взберутся по отвесному камню к окну?
— Если надо — да! — твёрдо ответил Ратмир. — А ты останешься в стороне. Ты не должна подвергать себя опасности.
— Глупости, — запротестовала я, но меня удержали на месте. Дружинники окружили окно, один из них взобрался на спину другого и, подтянувшись, заглянул в окно. Крикнул:
— Никого!
— Заберись внутрь! — велел Ратмир. Парень сунулся было, но я вскрикнула. В окне показалась страшная рожа, оскалила огромный рот и зашипела, как кошка, на всех, кто был под окном. Но к моему удивлению, дружинники не отшатнулись и не вскинули мечи. Парень, который пытался забраться в окно, ответил:
— Не могу! Меня что-то не пускает.
— Ещё бы, — выдохнула я. — Там такой… такое… даже не знаю, как назвать!
— Что там? Кто? — обеспокоенно спросил Ратмир, вглядываясь в чёрный провал окна. Я тоже взглянула туда. Страшный человек не исчез. Он скалился на всех, потрясая грязными руками, и его лохмотья обнажали худое тело с выступающими рёбрами. Что за глюк? Неужели они его не видят?
— Подожди, — пробормотала я. — Подожди, мне надо подумать.
Если они его не пугаются, значит, не видят. А раз не видят, значит… Это не человек, а нечисть.
— Ну конечно! Домовой!
— Что?
Я только мотнула головой. Странно, я никогда не видела домовых в тереме! Неужели их просто-напросто нет в это время? Быть может, как с дикими волками, домовых ещё не приручили? Тогда откуда здесь этот? Он тоже дикий?
— В доме остался домовой. Я думаю, что он не пускает нас в дом, потому что мы чужие.
— Домовой? Как леший? Как болотник?
— Да. Нечисть.
Ратмир выругался, потом сказал:
— Значит, нам никогда не попасть в большой дом. Нечисть будет водить кругами и колдовать.
— Ты забыл, что у тебя есть личная ведьма, — усмехнулась я. — Думаю, что с нечистью я как-нибудь справлюсь.
В голове мелькнула мысль поговорить с домовым. Но, подумав, я отмела её. Сначала, как в любом деле, надо подкрепиться.
— Принесите мне молоко и несколько пирогов, — велела дружиннику. Он поклонился и убежал в направлении к ближайшему дому.
— Ты хочешь выманить нечистика с помощью еды? — рассмеялся Ратмир, но губы его остались напряжённо сжатыми. Я покачала головой:
— Нет, любый. Я хочу подружиться с ним.
— Дружить с нечистой силой! Только ведьма может выдумать такое, — пробормотал он. Тишило, который следовал за князем повсюду, сказал мрачно:
— Скоро нечисть промеж нас жить будет, с такой-то княгиней…
— У тебя ко мне претензии? — обернулась я к десятнику. Тот прищурился и сделал шаг вперёд:
— Нечисть не должна жить с человеком! Это противоречит божьему миру! Хотел бы Сварог такого — дозволил бы людям видеть нечистиков, а оно не так!
Эк как всё оборачивается. Бунт на корабле… Тишило мутит воду! А если я скажу, что одна из всех вижу нечисть, ответом мне будет плевок под ноги и слово: «Ведьма!»
Я отвернулась от десятника. Не хотела видеть его. Пока он мне ничего не сделает, но надо остерегаться того, что он может настроить против меня остальных. Дружинник прибежал с кувшином молока и пирогом, завёрнутым в рушник. Я махнула рукой:
— Положите всё это на окно и оставьте.
Парень глянул на князя, и тот кивком разрешил ему делать то, что я сказала. Мне стоило бы обидеться, но хрен с ними. Я всего лишь женщина. Я всего лишь спасла их от верной смерти и привела в новый город. Ничего. Ничего… У меня получится завоевать доверие народа.
Наверное.
Я смотрела, как дружинник водружает пирог с молоком на окно, как бесится беспомощный домовой, пытаясь прогнать их, как парни расходятся. Смотрела в упор, пытаясь поймать взгляд нечистика, но он не видел меня. Его дикий вид интриговал. Я всегда представляла домовых чистенькими благообразными старичками с длинной бородой. А тут — страшный, большой, в лохмотьях, нечёсаный!
Кузя…
Впрочем, Кузю отмыли, и он стал чистеньким и благообразным. Может, этого тоже надо отмыть?
Я займусь домовым позже. Сначала мне надо обойти моих больных. Я поискала взглядом Ратмира, махнула ему рукой:
— Светлый князь, разреши обратиться!
— Челом бьёшь? — усмехнулся он, подходя.
— Щас, разбежалась, — пробормотала. — Печник и плотники уже начали баню?
— Да. Вон, приспособили домишко под это дело.
— Хорошо, пусть побыстрее заканчивают, людям надо мыться с дороги. Бабам стирку тоже…
— Река вон есть.
— Холодно в реке-то ещё!
Он огляделся, подступил ко мне и сжал мои руки в своих ладонях:
— Любая, всё устроим, всё. Иди, хлопочи по своим бабьим делам, а нам оставь мужские.
Я только усмехнулась, чувствуя силу его рук. Потянувшись на носках, чмокнула любимого мужа в щёку и пошла, не оборачиваясь, к ближайшему дому.
Меня ждал очень неприятный сюрприз. Почти в каждом доме кто-то болел. Я даже растерялась поначалу, потом подумала, что это нормально — всё-таки перенесли длинный путь в тряском обозе, а кто и пешком, теперь пригрелись на новом месте, и расслабившееся тело не выдержало. Иммунитет снизился, качество еды сыграло роль.
Но всё равно стало неприятно. Будто я не справилась со своей ролью. Я травница, знахарка — не могу поддерживать людей в форме!
Целый день я провела в лечении. Там понос, тут простуда, там кашель, тут загрудинные боли… Я старалась. Очень старалась. И надеялась, что всё будет хорошо. Но… Сердце болит, а ум понимает. Хорошо не будет. Столько больных сразу вымотали меня — не только физически, но и душевно. Моя сила явно не справлялась.
Массаж моему первому больному тоже не помогал. Малыш уже начал задыхаться. Дышал он тяжело, с присвистом, и я отчего-то подумала: умрёт. Нет, врач во мне хотел бороться и не сдаваться! А женской жалостью поняла, что тут незачем стараться. Очаг воспаления в лёгких расширялся, несмотря на отвары, массажи, выдавливания пальцами красного огня из альвеол…
Мать мальчика стояла за моей спиной. Так хотелось помочь бедной женщине, обнадёжить её, утешить, но у меня не осталось слов надежды. Я взяла ребёнка на руки и обняла, закачала, уложив его голову на плечо. Слёзы подступили к глазам. Если бы я была в моём времени, в моём городе… Там врачи, больницы, капельницы, антибиотики! Там кто-нибудь пришёл бы мне на помощь, кто-нибудь точно знал бы, как вылечить мальчика. Мой волшебный рентген и мои волшебные травки — не всё! Ещё нужен опыт, знания, правильно подобранные молекулы…
