запечатлен зал ресторана, в котором совсем недавно проходил благотворительный ужин Лиззи. Вот только мало он был похож на тот, который я помнила. Столы теперь уже не стояли, а валялись на полу, при этом большая часть их была разбита, словно ими кто-то швырял в стены. Стены, кстати, тоже пострадали: штукатурка во многих местах отвалилась, декор выглядел совершенно непотребным образом… Шторы, на мой взгляд, вообще меньше всего были испорчены – все эти клочья вполне можно пришить.
– Не может быть, – ужаснулась я. – Это все мы с Лиззи устроили? Она что, меня об столы башкой била?
– Кхм, – нахмурился офицер. – Если честно, это сделали только вы, Лилиана.
Я недоверчиво уставилась на офицера, посверлила его взглядом с минуту точно и только потом выдохнула:
– Да вы меня разыгрываете.
– Даже мысли не было.
– Но… Но это же невозможно. Я с помощью магии даже вилку никогда поднять не могла!
– Ну, думаю, до этого вам никогда и волосы не выдергивали, – равнодушно пожал плечами офицер. – Стресс, гнев, боль в вашем случае творят чудеса.
– Но почему гости не вмешались? – не поняла я. – Можно же было погасить вспышку силы. Неужели не было никого сильнее меня?
Я совершенно не могла поверить в то, что пытался втолковать мне офицер. Я не владею таким уровнем силы, даже глупо такое предполагать. Меня в детстве по многим знатокам и целителям водили, и все в один голос утверждали, что не удалась я в плане силы, потенциал равен единице. Не ноль, но близко к этому. Я окинула себя взглядом, может быть, офицер говорит правду? Подол моего платья оказался разодран, не на критичную высоту, но все же серебристую тряпочку придется выбросить. Как ни странно, на ногах у меня осталась только одна туфля, нос которой был безобразно расцарапан.
– По-видимому, не было. Лизавета Контас на ужин не приглашала боевых магов, а при подобном выбросе противостоять вам никто не мог.
Меня будто бы водой из ушата обдало. Я подняла испуганный взгляд на офицера и задала самый главный вопрос сегодняшнего вечера:
– Лизавета, она… она жива? Не пострадала?
Офицер поморщился, и момент, который прошел до его ответа, показался мне целой жизнью.
– Пока жива. А вот повреждения имеются.
Я почувствовала, как глаза наливаются слезами.
– Серьезные повреждения?
– Да нет, вывих руки, ссадина на лице, и волос поуменьшилось. – Мне показалось или офицер подмигнул мне? Сквозь пелену слез наверняка не рассмотрела.
– Почему вы тогда сказали «пока жива»?!
– Ну сейчас же она жива, а откуда я знаю, что произойдет через полчаса? Может, у нее сердце от пережитого ужаса остановится.
От скорой смерти офицера спасло только то, что в кабинет кто-то вошел. А у меня и так было слишком много свидетелей при последней вспышке гнева, чтобы глупо подставляться.
Я инстинктивно повернулась, пытаясь рассмотреть вошедшего, а когда увидела… В общем, лучше бы я скончалась от избыточного выброса силы, потому что кабинет офицера решил посетить министр внутренних дел мсье Тиррос собственной персоной.
– Папа, – пискнула я и вся сжалась, надеясь в сию же секунду потерять сознание. Не удалось.
– Мсье Тиррос, – офицер встал, приветствуя министра, и судорожно попытался ослабить воротник. Некомфортно, по-видимому, себя чувствует. Еще бы, не каждый день участок посещают птицы такого высокого полета.
– Офицер Рьед, приветствую, – голос отца звучал достаточно ровно, но я явственно ощущала гнев в его голосе. Мсье Тиррос стоял за моей спиной, и видеть выражение его лица я не могла. – Вы пленили мою дочь?
– Прошу прощения, но иначе не получалось остановить тот ураган, который она устроила.
– Отпустите.
Отец говорил тихо, но магические кандалы сразу же разомкнулись, и я получила возможность шевелиться. Сразу же схватилась за кисти, разминая их и показательно демонстрируя, как мне было некомфортно. Надеялась, что отец пожалеет, но зря.
– Я могу забрать Лилиану?
– Конечно, – засуетился офицер. – Надо только оформить необходимые бумаги, да и с владельцем ресторана обсудить убытки…
Ну, естественно, взятку дать.
– Этим займется мой адвокат, – отец потянул меня за локоть, и я встала, не поднимая взгляда на родителя. Стыдно было невообразимо. – Он сейчас в холле общается с мсье Контасом.
Министра Контаса видеть сейчас я хотела в последнюю очередь: было стыдно за произошедшее. Как ни странно, он у меня такого глухого раздражения, как его дочь, не вызывал. Мсье был высоким, чуть растолстевшим мужчиной, абсолютно лысым и со спокойным, миролюбивым нравом. В отличие от отца, он знаток, гениальный экономист, который, став министром внешней торговли, вывел торговую деятельность империи на новый уровень.
Мой локоть отец не отпускал ни на секунду. Буквально вытащил из кабинета и быстрым шагом спустился по лестнице, так что мне пришлось бежать следом, спотыкаясь в длинном платье и в одном экземпляре обуви. Мсье Контас стоял в холле рядом с нашим семейным адвокатом, а завидев меня, нахмурился и отвернулся. Мне стало стыдно, я опустила голову и еще быстрее припустила за отцом, так что в дверь выскочила первой.
Домой мы ехали на моем омнибиле. За рулем был Марк, отец сел рядом со мной, наверное, не рискнул вести омнибиль в таком состоянии. Едва мы тронулись, мсье Тиррос похлопал руками по карманам и чертыхнулся.
– Марк, есть сигареты?
Марк, видя настроение работодателя, закивал и, наклонившись, достал из-под сиденья сигареты. Мои. Дамские. Отец принял из рук водителя тоненькую пачечку розового цвета и глупо на нее уставился. Я прямо видела на лице мсье Тирроса все мысли, которые пробегали в его голове. Отрицание, понимание и, наконец, гнев.
– То есть ты еще и куришь! – взревел отец, отбрасывая сигареты в сторону. Водитель вздрогнул и прибавил газу. Хотелось сказать, что нет, не курю, но мускулистый Марк не производил впечатления курящего длинные дамские сигареты со вкусом вишни. Я пискнула, пытаясь в одном звуке отразить и согласие, и мольбу о прощении. Отец мельком взглянул на водителя и, щелкнув пальцами, поставил воздушную заглушку между ним и салоном. – Ты хоть понимаешь, что ты устроила на ужине?!
– Мне рассказали, – пролепетала я.
– Рассказали ей! А ты понимаешь, что по газетам мгновенно разлетелись моментографии того, как вы с Лиззи таскаете друг друга за волосы? Все видели, что моя дочь совершенно не умеет вести себя на людях, но это не самое плохое!
Попыталась было представить, что может быть хуже того, что я разнесла ресторан и избила дочку лучшего друга отца, и, честно сказать, ответ знала.
– Самое плохое то, что мою дочь видели в трусах все кому не лень!
– Откуда ты знаешь? – это мой голос или мышка спряталась в омнибиле? – Лиззи сказала?
– А почему бы и нет, – отец стукнул кулаком по стеклу. – Ты же ей рассказала, что меня избрали в Совет пяти. Скажи спасибо, что она и ее помощники не выдали эту информацию прессе.
– Спасибо ей сказать? – не поверила я своим ушам. – Папа,
