5. Вопросы доверия
Одинокий всадник на коротконогой степной лошадке вопросов у моров не вызвал. В него стрелять не стали, хотя и встретили с натянутыми луками. Навстречу Нарану вышел мужчина лет уже вполне солидных, крупный, седовласый, с непокрытой головой, несмотря на то, что кое-где еще лежал снег. Наран подумал и шлем тоже снял – наверное, у моров такая традиция.
— Что вам от нас надо, дети степи? Что молодой хан забыл в землях моров? – гулко спросил мужчина по-кохтски.
— Хлеба, мехов и золота, — дерзко и гордо ответил Наран.
— По какому праву?
— По праву силы. Нас больше, мы сильнее.
Мор, прищурившись, оглядел темную волну войска кохтэ.
— Степняки никогда не могли справиться с дружиной княжеской, и сейчас не сдюжат.
— А нам и не нужно, – широко и опасно улыбнулся Наран. – Вы идите куда шли. А мы сожжем ваши деревни и польем поля кровью хлебопашцев. Налетим как саранча, пожрем, потопчем. Попробуй нас догони. Сами придете и предложите дань.
— Допустим, мы сейчас дадим вам виру, – соггласился хмуро мор. – А следующей весной вас будет ждать десять тысяч мечников.
— Нас будет уже пятьдесят тысяч, – недобро прищурился степняк. – И придем мы туда, где дружины вашей не будет. И хлеба… не будет. Поставьте хлебопашцев и охотников под копье, конечно. Тех, кто уцелеет.
Воевода замолчал. Было видно, что он, скорее всего, отличный и опытный воин, но в переговорах не слишком искусен.
— Нас больше, нас несколько княжеств, – наконец, вспомнил он..
— Беры с Лисами враждуют добрый десяток лет. Рысы еще подумают, идти ли с подмогой к Бергородскому княжеству, или растащить его останки. Кому вы доверите свою спину, Россомахам?
И, поскольку воевода Лисгорода молчал, Наран продолжал напирать:
— Мы уйдем сейчас, что нам ваше войско? Вы ранены, усталы, а у нас кони свежи и быстры. Вот только куда нам идти, скажи, отец? На Бергород или к Лисьим стенам, из которых вы вышли? Да вы и сами идете к братьям вашим морам и отнюдь не для того, чтобы братскою рукою помочь им навести порядок в вопросе княжения, верно?
— Ты — хан? — неожиданно задал вопрос воевода. — Как тебя величать?
— Я — тысячник. Правая рука хана.
— Молод больно.
— Этот недостаток со временем пройдет.
— Сколько стоит ваше войско, тысячник?
Наран замер изумленно, но тут же принял невозмутимый вид.
— Ты ошибся, мор. Мы не службы ищем, а власти и богатств. Не продаемся.
— С ханом разговаривать буду, – заупрямился вдруг воевода. — И за князем Матвеем пошлю. Пусть он вопросы виры решает, я не властен над этими делами.
— Ждать не будем, – холодно ответил Наран. – Раненых перевяжем, мертвых похороним на рассвете и дальше пойдем. Куда хан решит, туда и пойдем.
— До заката срок дай. И выпустите одного гонца.
— Чтобы он привел сюда целое войско? – хмыкнул степняк.
— Я – брат младший князя. Слово даю, что…
— Не нужно, мы с тобой из одной чаши не пили и на золоте и крови не клялись.
— Никак боишься, тысячник? А говорил – как ветер в поле исчезнете, как саранча разлетитесь. Пришли воевать с морами – так воюйте.
— А и будем воевать, – жестко ответил Наран. – Мертвых забрать дозволите, или это честь вашу посрамит?
— Забирайте, к реке отойдем. Наших только не трогайте.
Баяру предложение воеводы вполне ожидаемо не понравилось. Он тоже подозревал подвох. Ждать в степи дождя было не в его характере, но убитых, действительно, нужно было похоронить по обычаям кохтэ, то есть — сжечь. С травами специальными и оружием.
Моры закапывали своих мертвецов в землю, и в этом тоже был смысл: из них потом вырастет трава, а может даже и лес, в котором будут жить те же лисы, волки и беры.
Особо сейчас радовало хана, что у моров убитых было явно больше. Хотя погребальный костёр у кохтэ тоже внушал тоску. Каждый воин был Баяру знаком. Каждый был — как отрубленный палец. Больно.
Впрочем, сейчас больно за живых — за жён и детей. Мертвым уже ничего неважно, а те, кто умер в честном бою, на небесах сядут рядом с Великими Предками, войдут в Небесный совет, конечно же.
— Значит, лисы идут на беров? — в очередной раз спрашивал хан своего друга. — Как удачно для нас!
— Да. Можно пойти на Лисгород, там сейчас нет самых лучших и опытных воинов.
— Или, напротив, заключить с лисами союз, — возражал Баяр. — И Бергород взять без боя, утвердив там своего князя.
— Лучшая битва та, в которой меньше всего убитых, — философски усмехался Наран. — Стало быть, самое удачное сражение то, которое не случилось.
— Именно. Поэтому пошли разведчиков в сторону Лисгорода. Коли князь их приведёт за собой войско, то встретим их нашими стрелами и дальше — возьмём город. А коли с открытым лицом придёт — будем разговаривать про союз.
Неизвестно, кому и повезло, но князь Матвей Вольский, немолодой уже и очень опытный мужчина, прибыл в сопровождении личных дружинников. И не войско, а скорее, почетный эскорт. Всего пятнадцать человек, но все как на подбор, рослые, могучие, на огромных богатырских конях. С такими, пожалуй, сам Баяр не рискнул бы выйти один на один.
И дружину личную он оставил на холме, спускаясь смело навстречу врагам в одиночестве. Подобный поступок кохтэ оценили, они вообще уважали смелость и силу. Только Ирган презрительно сплюнул на землю и процедил сквозь зубы:
— Вот дурак! Одна стрела — и лишится Лисгород головы.
— Э, нет, — возразил задорно Ольг, внимательно вглядывавшийся в князя лисьего. — Смотри, какой он… старый уже. Наверное, сыновья его взрослые уже и мигом возглавят княжество. И мстить будут жестоко.
Баяр кивнул, соглашаясь с мальчишкой. У такого умудрённого сединами воина не могло не быть плана на любой поворот событий.
— Ольг, за мной.
Пришла пора большой игры. Пешку нужно было на поле битвы продвигать вперёд.
Выдвинулся навстречу князю — с уважением и смелостью, понимая, что тоже сейчас рискует. Луки у моров били гораздо дальше и сильнее, чем укохтэ. К тому же богатыри из княжеской дружины наверняка обладали самым лучшим оружием.
Наран, который был одним из самых высоких мужчин среди кохтэ, нервно прикусил губу. Князь моров был его шире в два раза и выше на целую голову. Ему пришлось напомнить себе, что моры — такие же люди из плоти и крови, как и степняки, и умирают от сабли или стрелы просто замечательно. Только ведь в пылу боя — это одно, а от подлого удара в спину погибнуть — совсем другое.
Но Баяр, судя по наблюдениям, умирать не собирался. Напротив, склонив голову, говорил что-то князю лисьему серьезно и долго. Князь явно расслабился, разглядывая Ольга внимательно, потом и вовсе расхохотался, запрокинув голову. Кажется, бой этот выигран, и выигран бескровно.
И вправду, князь и хан развернулись и пошли уже к стану кочевников совершенно спокойно и непринужденно. Словно старые знакомые, даже друзья. И только вблизи Наран заметил и пот на висках Баяра, и его подрагивающие пальцы.
— Ну, договорились?
— Да. Ольг остаётся с князем Матвеем как его подопечный. Идём к Бергороду, там его покажем народу. Чтобы править, он ещё юн, но его происхождение и воспитание — залог безопасности.
— А дальше?
— Дальше… Буду собирать малый совет, — сказал, чуть помолчав, Баяр. — Там все и узнаёшь.
Нарану это не понравилось. Впервые его отстранили, отодвинули в сторону. Неужели не заслужил он доверия хана? Но вслух тысячник, конечно, ничего не сказал, только кивнул невозмутимо.
Не сказать, чтобы моры внезапно полюбили тех, кто луну назад нападал на их дружину и убивал их собратьев, но князь отдал приказ — и ни одна душа не посмела даже слово недоброе сказать. Косились, конечно, морщились, демонстративно обходили стороной — но молчи..
Князь и хан разговаривали много. Наверное, сказалось и то, что Вольский был в почтенных летах. Кохтэ с почтением относились к опытным и бывалым воинам, что, впрочем, ничуть не мешало в бою. Но в разговоре Баяр был подчёркнуто вежлив (это ему ничего не стоило), а князь весьма разумно к степняку был внимателен.
