В приёмной было пусто. Даже тихо. Касандра слышала скрип пера людей за стойкой и невольно начинала к ним присматриваться. Шагая по улицам города, она не особо смотрела на других, герцогиню больше интересовали дома, а сейчас она понимала: вот мимо тогда прошёл каджит, вот демон, вот ещё кто-то с жуткими глазами.
— Много здесь иных? — решилась спросить Кая у Теода.
— Достаточно, миледи, но в основном люди. Иные редко представляют наш класс, чаще рабочие или прислуга.
Кайнейро кивнула, довольная ответом. Боялась, если на каком-нибудь приёме будет пялиться на иного герцога или ещё кого похлеще — добром это не кончится. В родном городе, который можно было даже развитой провинцией назвать, ей многое прощалось, да и прозвище говорило само за себя. Касандру уважали за то, кем был отец, за то, что выбрала путь учёного, а не просто женщины, греющей очаг дома. Единственное, что девушка грела — горелку под колбой. Её устраивало.
— Леди Лимпак! Какой приятный сюрприз!
Сана обернулась на голос, хотела было присесть в реверансе, но вовремя себя одёрнула. Только обворожительно улыбнулась, протягивая руку. Приблизившийся мужчина средних лет, склонился, целуя тыльную сторону ладони и тут же выпрямился, заложив руки за спину. Хорошо сложен, в чём-то среднем между официальным костюмом и мантией тёмных тонов, с багровыми полосами от воротника до полов. Впечатление производит смутное — Касандра знала таких мужчин. Часто они оказываются не теми, за кого себя выдают.
— Барнеус сён Тремиш, к Вашим услугам. Почему Вы прибыли раньше? Как прошла Ваша поездка?
— Не терпелось, честно говоря. Я была очень рада Вашему ответу и поспешила на первый же поезд. Все просто прекрасно.
— Я очень этому рад, миледи, — кивнул герцог, бросил короткий взгляд на пая. Тот прощально кивнул Касандре, позволив даже ободряюще улыбнуться и ретировался, напоследок стукнув пятками сапог.
— Возникли некоторые обстоятельства, которые я бы хотел с Вами обсудить в дали от посторонних глаз и ушей. Вы не против?
Девушка напряглась. Может, Совет передумал? Или же ей стоит возвращаться и искать ночлег в городе?
— Разумеется. Всё, что Вы посчитаете нужным.
— Не беспокойтесь, всё в порядке, — заметив волнение собеседницы, успокоил её Барнеус, — Нам просто стоит уточнить пару моментов, только и всего. Прой...
— Лорд Тремиш!
Они синхронно обернулись на звук. Из неприметного коридора слева вынырнул
мужчина, которого Касандра успела приметить в парке. Он шёл размашистыми шагами и всем своим видом выражал беспокойство. Опять этот белый камзол, который бросался в глаза. Белоснежный.
— Вы не могли бы... — Внезапно мужчина оказался совсем рядом и что-то спешно зашептал Барнеусу на ухо.
Герцог тут же встрепенулся, спешно извинился перед Саной и последовал за продолжающим сбивчиво что-то говорить. От девушки не укрылось — он часто либо шевелил пальцами, либо вовсе тихо щёлкал. Странная привычка, выдающая больных на нервы. Касандра проводила их несчастным взглядом, резко ощущая беспомощность, тут же наваливавшуюся на плечи. Стены начинали давить и вроде бы огромное пространство казалось совсем маленьким. Она чувствовала себя, как рыба выброшенная на безлюдный, огромный берег. Поддержки пришлось искать в вернувшейся Дафне. Ангел робко улыбнулась, блуждающим взглядом смотрела будто сквозь Кайнейро, а затем неуверенно заговорила:
— Пожалуйста, пройдите по коридору до конца, там Вы обнаружите беседку. Дождитесь лауха Барнеуса в ней. Вещи можете оставить здесь, позже их доставят в Ваши покои.
Что-то не так — Сана поняла моментально. С какой стать ей уже выделили комнату? Разве не должно было быть опыта, по результатом которого будут решать её дальнейшую участь? Казалось, что теперь точно волноваться не о чем, но ничего не бывает так просто и хорошо. Где-то крылся подвох, теперь уже не просто волнующий, а пугающий. Если подумать хорошенько — единицы
Без чемодана ей было ещё страшнее. Будто в нём спрятано оружие, которое, в случае чего способно защитит, а не простая одежда.
Коридоров было два. Тот, в котором скрылся алхимик со странным мужчиной и тот, по которому Касандра сейчас направлялась. Резких поворотов в нём не было, но плавные изгибы имелись — после такого она заметила человека, прислонившегося к стене.
Мужчина в белом камзоле в очередной раз щёлкнул пальцами.
***
— У тебя темнеют глаза, — сказала вчерашняя снятая девка ночью.
Чего только не наплетут с придыханием ночные бабочки, чтобы купленное казалось настоящим, но не в его случае. Тогда он тут же прогнал её, сунув в два раза больше, чем она просила и в три раза больше, чем стоила на самом деле. А теперь Владислав стоял, прислонившись к стене, зажмурившись и старался перевести дыхание.
Когда темнеют глаза — беги. Так ему всегда говорили. Только от себя самого не сбежишь.
Схватившись за голову, мужчина уже был готов сползти по стене и зарычать, когда послышались чьи-то неуверенные шаги. Шипящей змеёй истинная природа рванулась наружу, но наёмник с грехом по пополам её удержал, запер печатью по мощнее, хоть и понимал — хватит на минуту, не больше. Девушка, идущая по коридору, выглядела как минимум несчастной. Как максимум — даже напуганной. Одетая не так, как остальные, была явно не отсюда, но даже не это резко заставило вскинуть голову и сощуриться. Глаза. Тёмные глаза. Девушка замерла, будто чувствуя опасность, нависшую над ней, а у него в висках уже стучало.
Чёрт бы побрал эту Тьму.
Владислав быстро оказался возле неё, ещё быстрее схватил за горло и прижал к стене. Никто не будет расследовать гибель незнакомки, если она сейчас не выдержит. Кому какое дело до чужестранки?
— Пусти меня! — то ли пискнула, то ли прохрипела девушка, вцепившись в его руку, но он сделал хватку только сильнее. Шёпот накрывал его пеленой, ещё немного и сорвётся. Как не во время.
— В глаза мне смотри, — процедил мужчина. У неё они и без того карии, никто не заметит, если вдруг станут чуть темнее. А потом он заберёт своё обратно. Нужно было слушать Паскаля и не отправляться в мир, где энергии почти не было. Равносильно самоубийству.
Он видел, как искажается красивое лицо гримасой ужаса. Он знал, что с ней сейчас происходит, но своя шкура в таких случаях всегда дороже. В мгновение кожа девушки даже посерела, а потом глаза стали беспросветно чёрными. Ещё немного и вся Тьма сконцентрировалась в радужку, оставив белки. Владислав отступил, позволив особе повалиться на колени и зайтись в приступе жуткого кашля.
Внутри у него всё улеглось и наёмник расслабленно выдохнул. Позже озаботиться вопросом батареек для энергии — есть тут алхимики или нет, в конце концов? Будет от этих книжных червей хоть какая-то польза.Он отступил от девушки на несколько шагов, на всякий случай ещё раз прислушиваясь к себе, но ничего опасного обнаружил. Оказалось, выброс нужен был совсем небольшой — у этой даже характер измениться не должен, хотя, не дай Боги, она светлая. Тут же заподозрит неладное. А так даже ничего не вспомнит.
А теперь нужно поиграть в сердобольного джентльмена. Владислав скрипнул зубами, склоняясь над бессознательной особой.
— Вам пора, — холодно проговорил мужчина и зачарованный лорд направился обратно. Барьер, поставленный на всякий случай на другой коридор, был поднят, путы с ангела сняты, а мужчина облегчённо выдохнул. Без сучка, без задоринки.
***
— Вы в порядке?
— Что... Чёрт...
Будь рядом Лимпак старшая, она бы нашла способ стукнуть Кайнейро незаметно, да побольнее.
— Вы упали в обморок, миледи.
Рядом с ней присел на корточки тот самый человек, которого девушка заметила раньше. Про таких говорят — суровые. Даже матёрые. Странная одежда выдавала в нем не здешнего наёмника — кожаные доспехи, а тяжёлый взгляд серых глаз сулили что-то не доброе. Сана проморгалась, приняла его помощь и кое-как поднялась на ноги, пошатнувшись. Мир все ещё кружился перед глазами и никак не хотел замирать.
