так что его взгляд скользнул вверх и встретился с моим.
— Это делает меня бессердечным? — спросил он, ища в моих глазах ответ на вопрос, который казалось намного серьезнее, чем тот, который он озвучил.
— Нет, — призналась я, видя в его глазах старую печаль по поводу потери семьи, но там также было и принятие, как будто с него наконец-то сняли бремя. И я поняла. Как бы меня ни пугала мысль о том, что мне придется прожить жизнь без сестры рядом со мной, смириться с тем, что она страдает и хочет уйти из жизни, было гораздо хуже. Пока Клара была в когтях Принцессы Теней, у нее оставалась надежда, но, по крайней мере, теперь она избавилась от этих мучений. Она может снова стать собой за Завесой и, возможно, обретет там мир и счастье. — Я понимаю.
— Все потому, что ты слишком снисходительна к моим грехам, — пробормотал он, и его пальцы прошлись вверх по моей руке, по коже побежали мурашки, когда он сдвинул мой рукав, обнажая черный след от ладони, оставленный проклятием Лавинии. Но когда он резко вздохнул, я посмотрела вниз и увидела, что следа больше нет, кожа гладкая и нетронутая, словно она никогда не прикасалась ко мне. Шок потряс меня, когда я уставилась на невозможность, которая смотрит на меня в ответ. Как он мог исчезнуть? Что всё это значит?
Орион выругался, затем схватил меня за талию, подтащил нас ближе к бра и опустил под свет, чтобы я рассмотрела голую кожу с неистовым рвением.
— Она исчезла, — прорычал он, и в этих двух словах прозвучала нотка надежды, пробравшая меня до самых костей.
Я попыталась найти внутри себя хоть какое-то ощущение его присутствия, хоть какой-то след той темной силы, которую Лавиния загнала под мою кожу, но ничего нет. Ни шепота теней, ни когтистой тьмы, пытающейся затянуть меня в свои глубины.
— Как ты думаешь… мой Феникс отбился от него? — спросила я, отчаянно желая, чтобы это было правдой. Я чувствую, как внутри меня пылает огненное существо. Оно пробудилось и было настолько могущественным, что я убедилась: такое действительно возможно. Я видела, на что оно способно. Оно выжгло тени из моего тела, так почему бы не выжечь и теневое проклятие?
Орион уставился на меня так, словно я звезда, упавшая с небес, существо настолько могущественное, что само было создано из магии.
— Да… я думаю, так и есть, — сказал он, его вера в мои способности ясно видна в его выражении лица. — Мы не знаем всего, на что способны Фениксы, а ты столько раз удивляла меня, что я уверен, ты будешь делать так и дальше. Поэтому да, Голубок, если ты не чувствуешь его и на тебе нет метки, то, несомненно, ты больше не проклята.
Я вздохнула, с моих плеч спала неподъемная тяжесть, счастье разлилось в груди, как река, впадающая в море.
— Тогда я поговорю об этом с Тори завтра, — решила я и широко улыбнулась, не желая, чтобы она волновалась, пока Дариус по-прежнему отсутствует.
Темные глаза Ориона переместились с моей руки на мое лицо, облегчение отразилось в его лице, а на губах заиграла юношеская улыбка, отчего на правой щеке появилась ямочка. Он подался вперед, прижав меня к стене, его дыхание смешалось с моим, когда наши грудные клетки вздымались от близости друг к другу.
— Ты чертовски необыкновенна, — прорычал он, твердость его мышц прижала меня к стене, и я запустила пальцы в его рубашку, притягивая ближе, нуждаясь в том, чтобы просто…
— Простите, я… — Ксавьер прочистил горло, а Орион отступил назад, повернувшись посмотреть на него, когда тот прошел через часы. — Я как раз завязывал шнурки, а потом все ушли, и я забыл слова, которые все произносили. Но, гм, догадался, так что…
— Все в порядке, — сказала я, слегка покраснев, когда Орион взглянул на меня с безумной тоской в глазах, отчего жидкое тепло разлилось по моей душе. Но я собираюсь остаться с ним наедине, как только представится возможность. Мне многое нужно сказать ему, но сначала надо было сделать с ним чертовски многое.
Мы двинулись за остальными, туннель круто уходил вниз под моими ногами, пока не превратился в широкую пещеру с множеством туннелей, ведущих от нее во все стороны. Пол устилал мягкий зеленый мох, а по всем стенам висели золотые резные изображения Лайонела в образе Дракона, на которого обрушиваются Пегасы, Грифоны, Мантикоры и Гарпии. На одном изображении Тиберийские Крысы взбираются на его хвост и кусают его, а на другом Сирены топят его в озере вместе с огромным количеством водных Оборотней.
Я рассмеялась, когда мы поторопились догнать группу, которую вели по тоннелю с надписью «Королевские палаты» над арочным входом и двумя коронами по обе стороны от него.
— Боюсь, вам придется разделиться на пары, — отозвался Хэмиш. — В каждой комнате есть либо двуспальная кровать, либо две односпальные, и мы немного стеснены в пространстве, пока наши земляные Элементали не закончат рыть новые потрясающие туннели. Но мы выделили этот туннель только для вас, прекрасные ребята, чтобы вы могли уединиться.
Я посмотрела на сестру впереди, затем взглянула на Ориона. После всего, что произошло во время битвы, я знаю, что не могу больше держать на него зла. Он все еще любит меня, а я люблю его так сильно, что это причиняет боль. Осталось только озвучить эти слова и надеяться, что мы сможем преодолеть пропасть между нами и построить нечто более нерушимое, чем прежде.
— А сейчас я уверен, что вы хотите привести в порядок свои длинные чулки и нижние панталоны, так что пройдите в королевские бани. Слева для девочек и справа для мальчиков, — указал Хэмиш, и мы направились вниз по короткому каменному проходу, в конце которого была развилка. Засохшая кровь прилипла к моей одежде, и я отчаянно хотела смыть с себя запах дыма, песка и смерти, который прилип и ко мне.
Мой взгляд встретился со взглядом Ориона, когда мы уже собрались разойтись, в его глазах читалось настоятельное требование: он не желает расставаться, но если мы не хотим оставаться грязными после битвы, нам придется так поступить. Наши взгляды не отрывались друг от друга, пока я не свернула в купальню для девочек, и мои губы приоткрылись при виде огромной пещеры, наполненной бурлящими горячими источниками с растущими между ними пальмами, водопадами, низвергающимися со скал, и светящимися в воздухе Светом Фейри, освещающими все это янтарным сиянием.
Я стянула с себя одежду и шагнула под струю
