Мальчик молчал, но своими беспорядочными движениями выдавал нетерпение. Быть может, это сравнение покажется грубым, но он походил на щенка, которому обещали долгожданное лакомство. Владыка беззастенчиво разглядывал моё лицо, и я делала то же самое, поймав себя вдруг на мысли, что этот мальчик кажется мне знакомым. Но я попросту не могла видеть нигде такого странного и запоминающегося лица!
У него были чуть уплощенный нос, пухлые, строго очерченные губы, какие любят рисовать художники-мультипликаторы, и густые брови, что от изгиба вдруг раздваивались, направляясь вверх и вниз. Круглая родинка прямо в ямке над подбородком запустила в мыслях эффект дежавю, и, не сводя с неё взгляда, я судорожно копалась в воспоминаниях, надеясь найти там «то самое», что не поддавалось объяснению. Нет, не могли мы встречаться прежде, не смотри на меня таким доверчивым взглядом, ведь я совершенно тебя не помню…
Словно поняв мои мысли, мальчик нахмурился, и уголки его губ опустились вниз. Осторожно коснувшись моей руки, он вдруг прижался к ней щекой, и я, судорожно выдохнув, не посмела отпрянуть или вскочить с места. Будь на его месте тот самый бык, я бы наверняка уже кричала и вырывалась, но этот ребенок так ластился, что в какой-то момент мне вдруг почудилось исходящее от него урчание. Подобное поведение не могло не располагать к себе, но чувствовала я себя так, будто меня заперли в клетке не с львенком, а с огромным и опасным львом. Покажет ли он свои клыки, если я буду вести себя холодно и отчужденно?
— Ева… — вдруг позвал он меня по имени, поднимая голову и чуть ли не подпрыгивая, — я так долго ждал тебя! Мы снова сможем быть вместе!
— Снова?.. — осторожно переспросила я, пытаясь выдавить из себя подобие улыбки. Неловко отвечать на искренность и радость своим неведением…
Лицо мальчика помрачнело за жалкую секунду, и он встал на ноги, чтобы присесть на соседнее кресло. Сцепив перед собой тонкие пальцы, Владыка вдруг принялся активно кусать изнутри губы и щеки. Я почувствовала себя виноватой, напрочь позабыв о том, что ещё пару минут назад хотела высказать похитителю всю свою злобу.
— Так ты не помнишь…
— Прости…Возможно, ты просто ошибся, — с некой надеждой произнесла я, но мальчик взглянул на меня так строго и осуждающе, что я незамедлительно избавилась от подобных ожиданий.
— Мы связаны нерушимыми узами! — закричал он. — И я берег их десять лет!
— Десять лет… — повторила я, мысленно возвращаясь к тому времени, когда мне было пятнадцать. Я закончила девятый класс и собиралась идти в десятый, летом мы с родителями отдыхали на море, а после я как всегда гостила у бабушки в деревне, и…Младенец…Тот ребенок, которого я нашла у забора и принесла домой…Зеленый пушок волос, эти глаза и…родинка.
Мои глаза распахнулись будто ото сна, и я, собираясь уже было что-то сказать, вдруг поняла, что не могу вымолвить ни слова. Неужели тот покинутый всеми малыш и есть ты? В моей голове замелькали события той ночи, и ныне теплый сверток, пахнущий серой, предстал передо мной в совершенно ином свете. Могла ли я подумать, могла ли я сложить в одну картину все те странные детали и несоответствия, которым мы нашли глупые и странные объяснения? Но, даже если бы я знала, даже если бы на синем свертке была записка о том, что это демон, изменила бы я своё решение? Нет, я бы наверняка посчитала это очередной глупой и ничего не значащей бумажкой. Это был одинокий и брошенный малыш, которому требовалась помощь.
— Ты…Так это был ты…Но, я просто хотела помочь, это выглядело так дико, что кто-то бросил ребенка, и я, конечно, боялась, — испуганно затараторила я, будто оправдываясь, — но совесть бы потом загрызла изнутри, а ещё собака тогда сошла с дорожки, было темно, и…
Я сделала глубокий вдох, понимая, что попросту теряю нить своего рассказа, но на лице Владыки вновь расцвела улыбка, и он мгновенно оказался рядом, обхватывая моё лицо руками.
— Ты спасла меня тогда! И та неделя, что я провел рядом с тобой, была самым чудесным временем в моей жизни. Лишь тогда я не чувствовал себя одиноким, и теперь я хочу, чтобы ты и дальше была рядом.
— Так ты поэтому призвал меня? — спросила я, и мальчик, увидев моё грустное лицо, ошеломленно сделал шаг назад.
— Я десять лет пытался дотянуться до тебя. Но лишь недавно ты открыла потусторонние врата, пролив при этом кровь. Благодаря тому, что обряд был проведен правильно, я смог вернуть тебя, и я думал, что ты сама решила увидеться со мной, раз решилась на призыв…
— Но это была Пиковая Дама!
— Да какая разница! — рявкнул он, вспыхивая подобно спичке. — Подумать только! Я столько лет ждал тебя, а ты…Ты забыла обо мне!
— Не забывала! — разозлилась я в ответ. — Как можно было забыть о том дне? Но для людей существование Ада и демонов…Да это сродни существованию инопланетян! Откуда мне было знать, кто ты? Где ты? Этот призыв — случайность! — одернула я себя, когда ушки мальчика тоскливо дернулись вниз, а сам он опустил потускневший взгляд. — Я рада, что с тобой всё в порядке. Но я хочу вернуться домой.
— Нет, — строго и холодно произнес он, — теперь твоё место рядом со мной.
— Там моя семья!
— Мне всё равно. Я тоже твоя семья.
Я крепко стиснула зубы, чувствуя распирающую злобу. Это же попросту эгоистичный ребенок! Он и слушать меня не желает, думает лишь о собственном благополучии, совершенно не собираясь понимать, что чувствую я. Владыка не хочет быть одиноким, и потому решил сделать одинокой меня, отправив в Ад и сломав мне жизнь. Настоящий демон!
— Давай договоримся, — удивительно хладнокровно произнесла я, внутренне себе же аплодируя, — тебе ведь нужна помощь с чем-то, верно? Я помогаю тебе, а ты после возвращаешь меня домой.
— Нет, — тут же отрезал Владыка, взмахнув рукой, — ты останешься здесь.
— Но почему ты не хочешь даже понять меня?
— Потому что кроме тебя у меня никого нет, — ответил он медленно, и на его посеревшем лице не было ни лжи, ни сочувствия, ни отстраненности. Мне словно бы озвучили приговор, решение которого было навеки нерушимым. И когда-то под этим приговором я, сама того не ведая, расписалась.
— Фуркас, — тихо произнес мальчик, но дверь тут же распахнулась, и на пороге комнаты возник дворецкий, — её комната на втором этаже, рядом с моей.
— Как прикажете, Владыка.
— Объясни ей положение текущих дел. Я устал и хочу отдохнуть.
— Я всё понял, — учтиво ответил Фуркас, и, не успела я крикнуть что-либо вслед, как мальчик выскользнул из комнаты. Что ж, теперь сомнений в том, что я в настоящем Аду, точно нет. Ведь только в Аду твоё слово совершенно ничего не значит…
***
Этой ночью я так и не смогла уснуть.
Мне многое предстояло обдумать, но ни за одну мысль не могла я ухватиться, чтобы найти опору и не чувствовать себя в подвешенном состоянии. Надежда покинуть это место ещё теплилась в груди, но сделать это в ближайшее время я определенно не сумею, ведь я оказалась в совершенно чужом мире, правила которого противоречат всем моим понятиям о норме и морали. Я осознала это прошлым вечером, когда Фуркас, показав мне весь дом, объяснил пользу заколоченных окон.
Утром я открыла глаза, едва истошный и душераздирающий вопль с улицы коснулся моих ушей. Подскочив на кровати от страха, я подбежала к единственному открывающемуся окну, выходящему на заваленную старой мебелью лужайку, и высунулась наружу, натыкаясь взглядом на причину крика. На огромном колесе сидела женщина лет пятидесяти, что без устали драла глотку крайне извращенными серенадами. Почесав поясницу, она посмотрела в мою сторону и замолкла, странно подвигав челюстью из стороны в сторону. Только сейчас я заметила, что женщина была босой.
— Ты погляди, — скрипуче протянула она, поднимаясь с места и хватаясь за спину, — а шо цэ за дама?
— Здравствуйте…
— Чего? — поморщилась женщина, оттопыривая ладонью ухо. — Здраити? Это имя твоё? Придурковатое какое-то…
