А еще… Совершенно иррационально и неправильно, но я была обижена на маму за то, что она сбежала от него. Из-за этого я испытывала чувство вины и ничего не могла с этим поделать. Все эмоции внутри меня смешалось в тугой комок, и самым лучшим мне показалось отправиться в Хищные земли. Может, там я смогу ощутить себя целой и свободной?
— Все будет хорошо, — внезапно ворвался в мои мысли голос отца.
Я посмотрела на него и вздохнула:
— Всегда считала Хищные земли чем-то страшным и непонятным, и вот я туда еду.
— Все не так страшно, как говорят люди. Просто им выгодно представлять нас безмозглыми агрессивными чудовищами. Им нужно, чтобы нас боялись и ненавидели.
— Зачем?
— Ты еще очень молода, потому не все понимаешь. Скажу так: страшных и опасных проще ненавидеть и не пускать в свое общество. Зверей не жалко. Их можно без зазрения совести убивать, загонять в резервации, проводить над ними опыты и никому нет до них дела. Общество только спасибо скажет.
— Но почему?
Отец вздохнул:
— Потому что мы сильнее, быстрее, да и просто немного другие — этого уже достаточно, чтобы нас ненавидеть.
Я вспомнила, как меняла школы только потому, что люди узнавали, что я оборотень, другая, не такая, как они. Я ведь никому ничего плохого не делала. И тем не менее меня резко начинали бояться, ненавидеть и рисовать в голове всякие ужасы, которые я могу сотворить или уже сотворила где-то под покровом ночи. Будто они сами при желании не могут сделать того же и даже хуже.
— Мы ведь не животные, Ева. Мы просто имеем вторую ипостась, которая делает нас ближе к природе. Дает нам силу и возможность ощущать мир более полно.
— Потому люди так ненавидят оборотней?
— И поэтому тоже. Но ужасы о нас рождаются тоже не на пустом месте. В истории противостояния людей и оборотней много неприятных кровавых страниц. Наверное, поэтому нам проще отделиться и жить так, как каждый считает нужным. Но, в отличие от Людских земель, мы у себя людей не притесняем.
— То есть в Хищных землях живут люди?
— Конечно. А как иначе там могла оказаться твоя мать?
— Она говорила, что приехала с дядей Сережей вместе с дипмиссией. Он не хотел оставлять ее одну после смерти родителей и забрал с собой сразу после окончания ею школы.
— Тем не менее она без проблем поступила в наш экономический университет и училась там.
Машина остановилась у шлагбаума. Увлеченная разговором, я не смотрела по сторонам и теперь поняла, что мы приехали к небольшому летному клубу «Ястреб», эмблема которого висела на будке охраны. Я с интересом рассматривала окрестности. Шлагбаум поднялся, и мы проехали вперед.
Машина остановилась на бетонном покрытии неподалеку от большого ангара, рядом с которым стояло несколько кукурузников. А впереди на взлетной полосе нас ждал личный самолет моего отца.
Глава 8
Капец, кто бы мог подумать, что я когда-нибудь полечу на чьем-то личном самолете?!
Дверь с моей стороны открылась, и я увидела привлекательного молодого мужчину в строгом деловом костюме. Он обаятельно мне улыбнулся и протянул руку, чтобы помочь выбраться из машины. Прямо принцессой себя почувствовала. Странной, правда, какой-то принцессой: с разбитой коленкой, в широкой белой майке и школьной юбке — я так и не переоделась после школы. Блеск! Наверное, именно поэтому я отказалась от протянутой руки и вылезла сама.
Тем временем отец уже вышел из машины, подошел к этому пепельному блондину и пожал ему руку:
— Здравствуй, Богдан. Знакомься, это моя дочь Ева. Ева, это мое доверенное лицо в Людских землях и руководитель одного из моих производственных направлений Богдан Васильевич Рысицкий.
— А я видел тебя в школьном зале, — снова улыбнулся мужчина. — И можно просто Богдан.
— Очень приятно, — я заправила выбившуюся из хвоста прядь и потупилась.
Рядом появился Александр — вышел из следующей за нами машины.
— О! Богданчик. Быстро же ты освободился. Неужели люди отпустили тебя из своих цепких лап?
Улыбка мужчины стала натянутой, но он ответил:
— Я приехал проводить Глеба Викторовича и его дочь, но потом мне придется снова вернуться к своим обязанностям.
Алекс криво усмехнулся, хотел что-то еще сказать, но вмешался отец:
— Пойдемте, нам пора. Богдан, есть какие-то новости по нашему вопросу?
И мужчины, что-то обсуждая, направились вперед к трапу самолета.
Александру явно был чужд весь этот офисный стиль. Он уже расстегнул несколько пуговиц на рубашке, закатал рукава и, повесив пиджак на локоть, заложил пальцы в карманы брюк.
— Пошли, сестренка, — хмыкнул, оглядывая меня с ног до головы.
— Пошли, братик, — сладко улыбнулась я в ответ.
Вот уж кого своим родственником я точно никогда считать не буду.
Пока мы ждали родителей, а потом я собирала вещи, он успел так меня достать своими неуместными замечаниями и дурацкими вопросами, что я готова была взвыть. И вот сейчас он опять пристроился рядом. Но, к удивлению, не стал в очередной раз подкалывать, а рассказал кое-что интересное:
— Это X Elite Business Jet, — кивнул он в сторону самолета. — Маленький самолет, рассчитанный на шесть посадочных мест. Может пролететь без дозаправки три с половиной тысячи километров.
— Круто, — кивнула я без энтузиазма и пошла вперед.
Самолет, конечно, классный. Но перепад от прошлой скромной жизни с мамой-бухгалтером к жизни, в которой отец — владелец какой-то там корпорации и может себе позволить иметь вот такой вот маленький самолет, сильно выбивает из колеи.
— Что? Не нравится? — иронично изогнул бровь Александр.
— Нравится, только слишком маленький, — съязвила я.
— Ну-ну, — хмыкнул парень. — Может, тебе Боинг нужно было подогнать?
— Александр, может, уже хватит?
— Можно просто Алекс, — он иронично усмехнулся.
Я закатила глаза и поднялась по трапу.
Огляделась.
В самолете все оказалось очень просто: проход и по три кресла вдоль него с каждой стороны. Впереди небольшой тамбур с туалетом и местом для хозяйственных нужд. А дальше за закрытой дверью кабина пилота.
Я прошла вперед и села через проход от отца. Тут же рядом появился широкоплечий стюард, помог мне пристегнуться и зачем-то выдал аккуратно сложенный мягкий плед. Для меня все это было в новинку. Раньше мне как-то не приходилось летать — мы путешествовали наземными видами транспорта, а потому я с интересом оглядывалась вокруг.
Думала, что во время полета смогу поговорить с отцом о Хищных землях, но еще на взлете поняла, что полеты — это не мое. Мутить начало, кажется, еще во время выезда самолета на взлетную полосу, а на взлете меня не стошнило только чудом.
— Дыши глубже, — напутствовал отец. — Если станет совсем плохо, впереди есть бумажный пакет. Вот, возьми водички, станет легче, — и протянул мне открытую бутылочку минералки.
— Держи, пососи — помогает при взлете и посадке, — Алекс, сидевший за мной, протянул пакетик с конфетами. Я не сразу их взяла, удивленная его проявлением заботы. Но следующая фраза расставили все по своим местам. — Не хватало еще, чтобы ты загадила салон.
Несмотря на подобное словесное сопровождение, конфеты я взяла и тут же засунула одну в рот. Кисленькая. И правда полегчало. Опозориться и облевать салон мне и самой не хотелось.
Поговорить с отцом, как планировала, не получилось — у меня то и дело закладывало уши, и общее состояние не располагало к беседам. Я пересела к иллюминатору и рассматривала пейзажи, мелькавшие в просвете облачности, а потом любовалась на облака. Мысли в голове ворочались неохотно. Кажется, я задремала, потому что встрепенувшись, обнаружила себя укрытой пледом и с затекшей шеей.
— Сейчас уже пойдем на приземление, — заметив, что я проснулась, сказал отец, и я чуть не застонала от досады, предвкушая как мне будет «хорошо».
Бумажный пакетик мне не понадобился только чудом —просто блевать было нечем. Последний раз я ела утром, потом только выпила кофе — кусок в горло не лез.
