своей провожатой.
– Одежда… Выпрями спину, подбородок выше! Как тебя зовут? – на мгновение замерла она.
– Василиса.
– Просто отлично. У нас остался гардероб, там быстро, и мы возвращаемся. Роман Русланович должен будет оценить твое преображение.
– Хорошо, – я кивнула, хотя в душе похолодела.
Я ведь просто помощница, зачем все это?
С одеждой все, и правда, оказалось быстро. Я могла бы даже не заходить в магазин, моего мнения попросту никто не спрашивал. Наталья Григорьева огласила список, и минут через десять ей просто передали несколько пакетов и коробок, которые наш водитель, мысленно матерясь, потащил к машине.
– Простите, – я неожиданно решилась.
– Да, Василиса? – замерла Наталья Григорьевна, не ожидавшая, что я осмелюсь подать голос.
– Я могу позвонить? То есть, мы не могли бы одолжить мне телефон на пару минут? – выпалила быстро.
Я смотрела на нее, не зная, что она может подумать. Просьба была невинной, если бы не вся эта ситуация. Я помощница? Так. Но тогда почему у меня нет своего собственного телефона? Где он? И не скажешь же, что оставила его дома, потому что состояние было таким, что я никак не могла решить, нужны ли будут вещи в новой жизни.
Женщина поджала губы, рассматривая меня. Кажется, именно так она и думала, задавала те же вопросы, на которые я мысленно давала ответы.
– Кому хочешь позвонить? – наконец, спросила она.
– Сестре, – стараясь не показывать облегчения, выдохнула я.
– Звони, – Наталья Григорьевна выудила из сумочки телефон и протянула мне. – Только не долго, у нас еще много дел.
Я закивала, схватила трубку и отошла на пару шагов. Хотела опереться бедром на крыло машины, но передумала. Она грязная, да и выглядеть это будет не очень.
Номер Насти оказался недоступен, и я решила, что она, скорее всего, сейчас на занятиях с репетитором. Мне не хотелось тревожить Леру, но услышать голос сестренки, самой родной для меня души, оказалось важнее. Я ведь ее вырастила. Да, Настя мне ближе по возрасту, но с ней мы никогда особо не дружили. Лерка же была просто замечательной!
Она ответила на третьем гудке.
– Алло? – спросила с осторожностью, не догадываясь, кто может скрываться за незнакомым номером.
– Привет, – с улыбкой произнесла я, стараясь, чтобы голос был радостным. – Узнаешь, кто тебе звонит?
– Вася? – мне показалось, что она была недовольна. – Ты что ли?
– Я. Чего такая хмурая?
– Ничего.
– Обиделась? – сердце сжалось.
Неужели он решила, что я ее бросила?
– Нет, – слишком быстро ответила Лера, чуть помолчала и призналась. – Да, я обиделась! И куда ты уехала? Зачем меня бросила? И не попрощалась!
– Так нужно было, Кнопка, я ради всех нас стараюсь.
– Ага, конечно. Папа сказал, – она вдруг всхлипнула.
– Что папа сказал? – мне ее голос вообще не нравился.
– Да так, – она не стала продолжать, а пытаться выпытать правду – бесполезно. Она упрямица.
– Не обижайся. Я работу хорошую нашла. Потом, может быть, когда строюсь, и тебя к себе заберу, – врать нехорошо, но мне очень хотелось успокоить ее.
– Обещаешь?
– Я постараюсь.
Лерка молчала, а я даже не могла придумать, что у нее спросить такого, чтобы не заплакать. Она не маленькая, все поймет.
– Как там папа и Настя? – ощущение, что я не видела их целую вечность, хотя на самом деле прошел всего лишь день.
– Папа с тетей Леной поссорился, вроде бы даже уволил ее, – ошарашила она меня.
– Уволил? – вот теперь я похолодела.
Если папа решил уволить Лену, которая работала у нас уже лет пятнадцать и управляла самым старым магазином, то дела плохи. Я старалась убедить его, что без ее помощи нам не справиться, но папа считал, что она – лишние расходы. Уводить и закрыть магазин. Неужели решился?
– Я не знаю, мне не рассказывали, но теть Лена плакала, когда уходила. И очень громко кричала. Папа, кажется, где-то накосячил серьезно.
Это-то меня не удивляет.
– А Настя что? – пусть Лера скажет, что моя вторая сестренка в порядке, иначе мое сердце не выдержит.
– У Насти все хорошо! – но не успела я выдохнуть, как Лерка добавила: – У папы новые партнеры, Настя им очень понравилась, они сегодня гуляют вечером в ресторане.
– Настя и… папины партнеры? – севшим голосом переспросила я.
– Ага, – легкомысленно подтвердила Лера. – А ты когда домой?
– Я…
– Василиса, время вышло, нам пора ехать, – Наталья Григорьевна появилась рядом и требовательно протянула руку.
– Пока, Лер, я тебе еще позвоню, а сейчас работа ждет.
– Конечно, поки-чмоки, – и сестренка сбросила вызов.
– Плохие новости? – спросила меня Наталья Григорьевна, убирая телефон обратно в сумочку.
– Да, можно сказать и так.
– Тогда учись скрывать то, что чувствуешь. Повторяю, оборотни не любят такого.
Я вскинулась, но так ничего и не сказала. Улыбнулась нахально, как делала моя однокурсница, когда ее пытались учить жизни, и села в авто. Сейчас я все равно ничего не смогу изменить. Нужно разобраться, для чего я нужна Роману Руслановичу, попытаться влиться в эту жизнь, а уже потом… Разбираться с отцом и его непомерными желаниями.
– Уже лучше, – прокомментировала Наталья Григорьевна. Ее телефон мелодично звякнул, она прочла сообщение и улыбнулась. – Вот и хорошо, сможешь показать себя сегодня. Роман Русланович устраивает обед и ты ему нужна.
Было немного страшно.
Да кому я вру! Было очень страшно. И пусть образ, который я увидела в зеркале, мог свести с ума любого мужчину, мне было трудно поверить, что это на самом деле я. Просто я, а не какая-то другая женщина, случайно оказавшаяся моим отражением.
В салоне потрудились на славу, превратив меня в роковую красотку. На первый взгляд я бы даже не смогла толком сказать, что именно изменилось. Вроде я – но не я.
Наталья Григорьевна решила проконтролировать, какой наряд я выберу для ужина. И я была ей за это благодарна. Просто стоило вывалить первый пакет с вещами на кровать, и на меня напал ступор. Понятия не имею, что со мной стало. Я и раньше спокойно покупала недешевые вещи, носила и не думала ни о чем. И тут…
Нижнее белье. Ох, я обожала нижнее белье! И могла провести в магазине несколько часов, выбирая трусики и бюстгальтеры, переворачивая горы кружевной прелести. Но сейчас растерялась, потому что выбор этой женщины был неоднозначным. То есть, такое белье можно было надеть на свидание с романтическим подтекстом, но никак не на работу.
– Черное, – определилась Наталья Григорьевна.
И я послушно исполнила приказание.
А вот платье мне понравилось. Тоже черное, в меру деловое, в меру сексуальное, с короткими рукавами
