забрал меня из отчего дома в свой мир, дал новую семью и выбор... плохой выбор для рождённой свободной.
- Ты нашла возможность расторгнуть контракт, - заметил Марок.
- Пришёл поздравить? - я ощущала ещё одного постороннего в своём доме и пыталась определить на слух, где он.
- Считаешь, что можешь так просто покинуть клан?
- Просто? – недобро уточнила я. – Сколько лет я живу в этом мире? Как долго работаю на клан? Я не роптала, не пыталась слукавить или откупиться.
- Ты расторгла контракт!
- Это было неизбежно. Тебе ли не знать, - я нервно стиснула кружку, и она с хрустом раскололась, окатывая меня горячим чаем.
Коротко выругавшись, не задумываясь, скинула халат. Позади раздался судорожный вздох. Медленно повернув голову, я усмехнулась:
- Шрамы всё там же? Неужели настолько ужасны?
- Почему ты их не залечишь? - Марок скривился
- Зачем? - зло отозвалась я. - Мне нечего стыдиться.
- Это же не боевые раны, - возразил высший. – Тебя наказывали в юности за неповиновение.
Он не произнес вслух, что меня хлестали огненным кнутом, чтобы выбить своеволие. Как и не стал упоминать, что сделать из меня послушную не получилось.
- Тебе не понять, - процедила злобно, царапая выступившими клыками собственные губы. - Я не хочу забывать о цене, что пришлось заплатить за собственную жизнь.
- Ты стала одной из нас.
- Никогда, - качнув головой, я рассыпала ещё влажные волосы по плечам.
- Ты должна быть моей, - прорычал бывший опекун, шагая навстречу.
Я невольно вспомнила, что когда-то мы были вместе. Не потому, что я его любила. И мы оба это знали. Возвращаться в мир огненных я не собиралась. Не для того я жила в этом, человеческом столько лет! Я отрабатывала свою свободу!
Отпрыгнув в сторону, ухватилась за спинку стула и, швырнув его в мужчину. И потом бросилась прочь. Сказались многолетние тренировки. Когда за распахнувшейся дверью, я наткнулась на другого высшего, то нырнула под его руками, практически распластавшись на полу. Выскочила позади его и рванула к выходу. Не тратя времени на тугую дверь, плечом выбила окно в деревянной раме похожей на соты. Перекатившись по земле, оказалась на ногах. За спиной раздался рёв. Не обращая внимания на жалящую боль от впившихся в кожу осколков, я рванула в сторону кладбища. Собственное сердцебиение набатом отдавалось в ушах. Я словно вернулась в прошлом, где меня вновь гнал страх оказаться в чужой власти...в его власти...
Я бежала, прыгая через едва заметные холмы и скользя голыми пятками по мокрой земле. Расположение здешних могил и склепов я знала и могла сориентироваться даже с закрытыми глазами. Обежав по дуге нужное мне место, я вернулась и нырнула в незаметную снаружи расщелину. Это старое надгробие треснуло много лет назад. С каждым годом отверстие ширилось, пока не стало достаточным для того, чтобы из него показалось юное деревце. Бродя несколько лет назад по узким тропинкам, я заметила его. Приподняв плетущиеся лапы растения, я обнаружила уходящий вниз склеп с рядами крепко сколоченных гробов.
Решение использовать это место как альтернативное убежище пришло сразу. Я спрятала внутри фонарь, несколько смен одежды в вакуумных пакетах, коробку с консервами, тубы с водой, комплект документов, немного наличности, пару кредитных карт. Прикрыв разлом куском тонкого выкрашенного матовой краской металла и поверх пластом разросшегося плюща, я время от времени проверяла своё хранилище.так я убеждалась, что оно не найдено и не разграблено. В глубине души надеялась, что оно мне не пригодится.
Пригодилось.
Быстро осмотрев себя, убедилась в отсутствии повреждений, но нашла несколько кровоточащих царапин на ногах. Вскрыв на ощупь аптечку, распылила нейтрализатор запаха от самого входа, надеясь, что дождь смоет следы, оставшиеся снаружи. Обрабатывая ранки, я чутко прислушивалась, в любой момент ожидая обнаружения. Конечно, я предполагала, что расторжения контракта заметят. Но не ожидала, что все случится так быстро и уж совсем не думала, что за мной придёт сам Марок.
Прошла пара десятков лет, я смогла заслужить должности куратора северной части местной столицы. Не мне судить, насколько были правдивы слухи, но поговаривали, что Мар, став старейшиной. Он расширял влияние клана в исконном мире и добился невероятных успехов, возглавив всех огненных, связанных контрактами. Они... мы были одними из самых влиятельных и могущественных ветвей высших в том мире. Каждый контракт приносил нам забранную суть высшего. Впитав ее внутри своей сути, мы помещали ее в кристаллы. А они потом доставлялись в клан. Мощь каждого из камней была невероятной. Как ею распоряжались шаманы мне не хотелось думать. Об этом знали лишь старосты клана. Для меня это была работа. Теперь же я ее потеряла. Как и контракт, который для меня был обузой много лет.
Я не знала, что ждет меня впереди. Гордеев не сказал, какую работу я должна для него выполнить. Он не ожидал, что я выживу. Скорее всего и сам не знал, что теперь со мной делать. Но шрам на моей ладони ясно дал понять, что сейчас у меня с упырем контракт. Что он для меня придумает?
Обхватив себя замёрзшими руками, я мелко подрагивала. Будучи одной огненных мне удавалось ощущать холод, но никогда не страдать от него. Я могла спать на глыбе льда и просыпаясь потягиваться, сбрасывая с себя мешающую одежду. Мой собственный огонь всегда дремал, я умела тлеть и горела лишь в момент изъятия чужой сущности, но замёрзнуть мне за всю жизнь не удавалось. До этого дня, до этой ночи.
Свернувшись калачиком на нише, давно освобождённой от гроба, я растирала себя через новую одежду, постепенно согреваясь. Наверху громыхало, вода стекала по дальней стене. Под мерный шум дождя я задремала, устав ждать нападения.
Во сне я видела свое прошлое.
Очень давно…
Я родилась в далеком мире, названия которого не хотела помнить. Каждая свободная женщина там была чьей-то добычей.
Мать меня любила. Она часто сажала меня на колени. Легонько касаясь губами остриженных светлых волос, пела песни на забытом многими языке. Всегда грустные, наполненные тоской и ощущением предстоящих разлук. Её голос казался самым прекрасным творением мироздания, и я заворожённо слушала, забывая обо всём.
В тусклом свете чадящей масляной лампы она ловко плела невесомые кружева из тончайших шёлковых нитей. Я пыталась ей помочь, но сокрушённо качая головой, она отводила меня в сторону.
- Наша беда, что ты красива, - с болью шептала она, гладя мое лицо изящными пальцами. - Однажды тебя
