ту заляпанную винищем писульку с кривыми буквами ты приняла за общую петицию третьего курса боевиков?!
Я не ответила. Только выразительно посмотрела на мужа и держала паузу так долго, что до него дошло: действительно, могла и принять. Аккуратностью и трезвостью боевики никогда не отличались, а на третьем году обучения их почерк с трудом могли разобрать только самые опытные преподаватели или королевские дешифровщики.
Джойс
— Ладно. Признаю, мы погорячились, — неохотно выдавил парень, когда молчание очень уж затянулось.
— Неужели? Сожалеешь, что все же не посоветовались прежде с остальными жителями вашего блока? — картинно удивилась я.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, иначе не дала бы ход этой бумаженции… Да не смотри ты на меня так, все равно не верю! — зло выдохнул он.
— Во что не веришь? Я не понимаю, — тихо произнесла я, закусив нижнюю губу, и обеспокоенно нахмурила брови. Подметив тень сомнения на лице парня, добавила чуть дрогнувшим голосом: — Те слухи о твоем визите к лекарю душ… Его диагноз, это правда? Дела обстоят хуже, чем говорят? Но что-то ведь можно сделать?
Слезу выдавить мне не удалось, хотя она была бы уместна сейчас как никогда. Зато судорожный вздох и тихий всхлип у меня получились очень натуральными. Да Бриану хватило и одних слов.
— Что? Кто говорит? Что говорят? Имена! — рыкнул он, придвинувшись ко мне.
Меня так и подмывало огреть его метлой по пустому котелку, чтобы не нарушал мое личное пространство, но рановато — тут вон какой разговор интересный назревает. Может, еще немного поболтаем о том о сем в этой же манере, затем взбешенного эрла выпустить в люди, желательно к его же сокурсникам, самой помаячить бледной перепуганной тенью на горизонте, шепнуть пару уместных слов — и вуаля, повторное обследование у эрла Лироландо ему обеспечено. А там и до отстранения от занятий на недельку-другую недалеко. В его отсутствие можно будет навести порядок в блоке, заняться вплотную курсовым проектом…
— Я здоров! — зачем-то практически проорал мне Бриан, заставив вздрогнуть. Как еще слюной не забрызгал в таком-то тесном пространстве? Правда, вьюнок тут же перебросил мне краткий мыслеобраз, как мой муж что-то мне убежденно рассказывает, в то время как я смотрю на него глазами перепуганной лани. Жаль, что мой питомец звук не пишет, но о сути монолога и так можно догадаться, явно же приводил доводы, почему сплетники — козявки нехорошие, а он белый и пушистый, несправедливо отправленный к лекарю.
— Конечно-конечно, — участливо закивала я. — Эрл Лироландо еще раз тебя посмотрит, распишет курс лечения — и будешь здоровее всех здоровых. Я об этом позабочусь.
Иех, зря мало времени уделяла маминым наставлениям, не дожала. Последняя фраза в моем исполнении получилась очень уж угрожающей.
— Вместе мы справимся, — поспешила исправиться я. Но подозрительности во взгляде Бриана лишь только прибавилось. Реторту ему в колбу!
— Повторюсь: мы погорячились и не с того начали, — мужественно предпринял попытку сменить тему Бриан. — Многие правила были написаны на эмоциях…
— Как хорошо, что самое последнее правило теперь запрещает употреблять эти самые «эмоции», — усмехнулась я и залюбовалась, как на лице Бриана желваки заходили. Тем не менее, мои овации, и с этой подколкой справился, не стал развивать тему.
— И все же я бы хотел поговорить по поводу этих самых правил. Давай не будем усложнять всем жизнь и сделаем вид, что правил не было, — перешел он к сути разговора. Чего-то такого я и ожидала. Правда, почему-то думала, что первыми прибегут каяться друзья моего муженька как менее стойкие, насколько успела считать их психотип. С другой стороны, возможно, дело в том, что Бриан просто первым меня нашел.
— Это как? — наивно захлопала я ресницами. — Правила есть, все печати заверены, ректор подписал, забыть о них не получится.
— Да ладно тебе, — поморщился Бриан, придвинувшись ко мне на полшага ближе, и перешел на полуинтимный тон: — Неужели такой уверенной в себе и законопослушной магичке никогда не хотелось сделать что-то сумасшедшее, выйти за рамки, почувствовать дыхание свободы? Давно уже пора расправить крылья, оглянуться вокруг, насладиться сотней возможностей…
О-о, зайка мой недобитый, знал бы ты, на что меня толкаешь и какие возможности мне пресекла маман, отправив тебе те противоядия… Кстати, надо бы узнать, все ли ты из них принимаешь и правильно ли? Что-то гложут меня смутные сомненья.
— Что эти правила? — вдохновенно вещал Бриан дальше, как-то незаметно придвинувшись еще немного, отчего сейчас почти вжимался в меня. А голос приятный, тут врать не буду, если бы еще не нес ересь несусветную, цены б ему не было. — Да они на коленке писаны, никакой пользы не несут, только ставят лишние преграды для истинных ценителей свободы. Тебе ведь не составит труда сходить еще раз к ректору и сказать, что ошиблась, эта бумажка ничего не стоит и ее можно сжечь?
Глаза Бриана таинственно блестели, а на его губах застыла полуулыбка, обещая очень многое. Я как завороженная смотрела на них, мысленно решая дилемму: сразу вернуть грешного с небес на землю или еще немного поломать комедию и таки воплотить в жизнь первоначальный план с повторным обследованием моего мужа эрлом Лироландо и последующим отстранением от занятий? Оба варианта были очень соблазнительными, отчего пауза затягивалась, а улыбка Бриана выглядела все более неестественной.
Увы и ах, определиться мне бесцеремонно помешали, рывком распахнув дверь в нашу каморку.
— Бриан, грызня тебе в койку, ты здесь? — выдал суфлерским шепотом Фо, подслеповато щурясь, привыкая к полутьме. Но, разглядев нас, тут же выпучил глаза и выдал уже нормальным голосом удивленно: — А вы чего здесь вдвоем делаете?
— Брачную ночь репетируем, — съязвил Бриан. Но, похоже, кое-кому не помешала бы выскакивающая в нужных моментах табличка «Сарказм».
— А почему здесь, а не в нашем блоке? На кровати же удобнее, — растерянно пробормотал чересчур наивный друг моего мужа, осматривая кипу старых метел, ведра и кучу сломанных учебных пособий.
— Так правила же, — не сумела промолчать я. — Без нижнего белья в нашем блоке никак нельзя.
— Ты! — зарычал мой муж, больно схватив меня за предплечье.
— Ну не при свидетелях же, — ответила я укоризненно, отчего Бриан
